Всякий раз, когда клерк Окумура, тихо заходя в кабинет Оцука, видел разложенные на столе материалы по делу Янагида, он молча выходил обратно. Окумура ни разу не обмолвился об этой истории. А за спиной шефа он посмеивался над ней с молодыми адвокатами.
В конторе Оцука немного стеснялся Окумура, так что по большей части читать приходилось дома, в кабинете. Жена приносила в кабинет чай и говорила: «Вы так заняты!»
Жена Оцука — Есико — была дочерью его любимого учителя. Ее отец считался старейшиной клана юристов. Есико привыкла наблюдать, как работает отец, и у нее не было привычки расспрашивать о делах. Заметив, что муж поглощен работой, она молча выходила из кабинета. Вряд ли ей приходило в голову, что ее муж так прилежно и без всякого вознаграждения знакомится с делом, обвиняемый по которому уже скончался.
В ушах Оцука все еще звучал стук каблучков девушки с Кюсю, в то время как она спускалась по темной лестнице из конторы. Перед глазами стояло ее нежное лицо, а в ушах снова и снова слышались слова: «Сэнсэй, возможно, брата приговорят к смерти».
Но только ради этого Оцука не стал бы выписывать объемистое дело с Кюсю.
«В суде первой инстанции брата приговорили к смерти. Он подал апелляцию, но во время рассмотрения дела в суде второй инстанции умер в тюрьме». Эта фраза из письма Кирико разбередила душу Оцука. Появилось раскаяние. Такое бывает, должно быть, с талантливым врачом, отказавшим пациенту, спасти которого мог только он.
Но все же он не знал, виновен ли на самом деле брат девушки. Оцука хотел докопаться до истины и успокоиться на этом. Обвиняемый умер, и уже не имело смысла вылетать на Кюсю и допрашивать свидетелей. Но одно только чтение материалов не давало полной картины.
Правда, на худой конец и чтение годилось для того, чтобы хоть немного смыть неприятный осадок. Шаг за шагом Оцука продирался наощупь сквозь эти кипы бумаг.
«Осмотр места происшествия по делу об убийстве с целью ограбления, совершенном подозреваемым Macao Янагида.
Сева,[37] такой-то год, марта двадцатого числа.
Полиция города К., начальник Хирэо Фукумото
ВРЕМЯ ОСМОТРА: двадцатое марта … года Сёва, одиннадцать часов вечера
МЕСТО ОСМОТРА: город К, окрестности дома госпожи Кику Ватанабэ
ЦЕЛЬ ОСМОТРА: сбор и выявление доказательств, связанных с убийством с целью ограбления
ПОНЯТЫЕ:
1) Рютаро, старший сын покойной Кику Ватанабэ
2) (другие опущены)
ХОД ОСМОТРА:
Описание жилища Кику Ватанабэ, явившегося местом совершения преступления
1) Общее описание
Здание представляет собой двухэтажный деревянный дом со входом с южной стороны. Ширина — …кэн, глубина — …кэн. Вход со стороны улицы, черный ход примыкает к соседскому дощатому забору, от которого его отделяет тропинка шириною около полуметра. Сзади проходит дорога, соединяющая три соседних дома.
В момент осмотра дверь с черного хода была закрыта и заперта изнутри на засов С парадного хода имеются и дверь и раздвижные перегородки В момент осмотра дверь была открыта и только перегородка закрыта (далее опущено).
2) Описание внутреннее
Комната имеет площадь восемь татами, у западной стены стоит шкаф В момент осмотра установлено: второй и третий ящики в шкафу наполовину выдвинуты, а содержимое их перевернуто С левой стороны они выдвинуты больше, чем с правой, примерно на десять сантиметров. Замок левой дверцы бюро, расположенного в правой нижней части шкафа, сломан, а сама дверца открыта, правая дверца не тронута.
На расстоянии сорока сантиметров от шкафа на циновке — пятна крови. Почти посредине комнаты стоит жаровня, от нее примерно в пятидесяти сантиметрах к югу на циновке — тоже пятна крови На жаровне стоит железный чайник, он наклонился примерно на тридцать градусов. Зола из жаровни рассыпалась по циновке. На золе отчетливо видны следы какого-то предмета.
В момент осмотра труп отсутствовал, так как его увезли на вскрытие».
Одолев протокол осмотра места происшествия, Оцука перешел к акту экспертизы.
«ТРУП, ПОДЛЕЖАЩИЙ ВСКРЫТИЮ: труп Кику Ватанабэ, шестидесяти пяти лет.
НАРУЖНЫЙ ОСМОТР: рост сто шестьдесят сантиметров, сложение тщедушное. На спине отчетливо видны трупные пятна.
На шее, груди, животе, конечностях ран нет.
На затылке с правой стороны рана длиной десять сантиметров, доходящая до надкостницы, слева надо лбом наискось — сверху вниз с наклоном вправо — рана длиной четыре сантиметра, на левой щеке сверху вниз по диагонали — рана длиной три сантиметра.
ВНУТРЕННЕЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ: на затылочной кости обнаружен легкий пролом почти в том же месте, где наблюдалась внешняя рана В левой передней части лба обнаружена подкожная гематома размером с большой палец, перелома кости не обнаружено. Кроме того, выше на лбу с левой стороны под кожей — такая же гематома. После трепанации черепа установлено, что в правом полушарии головного мозга образовалась затвердевшая гематома почти в том же месте, где имелся пролом на затылочной кости К тому же в нижней части левого полушария обнаружен след от удара каким-то предметом.
При вскрытии брюшной полости обнаружен частичный перелом третьего ребра, отмечено легкое межреберное кровотечение. Других заслуживающих внимания изменений в области грудной клетки не обнаружено (далее опущено).
ПРИЧИНА СМЕРТИ: кровоизлияние в мозг, вызванное ударом по голове.
Классификация смерти (самоубийство, убийство): убийство.
Время, прошедшее с момента смерти: предположительно к моменту вскрытия (три часа тридцать пять минут пополудни двадцатого марта) с момента смерти прошло семнадцать часов.
ОРУДИЕ УБИЙСТВА: смертельные раны в области затылка, левой передней части лба и левой щеки нанесены каким-то тупым орудием (возможно, железным прутом или дубовой палкой).
Исходя из характера полученных увечий, можно предположить, что первый сильный удар, в результате которого была сломана затылочная кость, нанесли сзади, а удары в области лба и щеки нанесены, когда жертва повернулась лицом, и лишь затем было сломано третье ребро.
ГРУППА КРОВИ: определена как „нулевая“.
ПРИМЕЧАНИЯ: нет
Эйскэ Судзуки, врач-эксперт уголовного розыска полиции города К. 20 марта Сёва, такой-то год»
Следом шли еще два акта экспертизы. В первом из них говорилось, что кровь, пятна которой обнаружены на штанах Macao Янагида, относится к нулевой группе, что совпадает с группой крови жертвы. Здесь также отмечалось, что оставленные на шкафу отпечатки пальцев полностью соответствуют отпечаткам пальцев обвиняемого. Кроме того, зола, обнаруженная на отворотах штанов, идентична золе, рассыпанной из жаровни на месте преступления.
В следующем акте экспертизы, подписанном психиатром, говорилось, что у обвиняемого не наблюдается психических отклонений.
Оцука закурил сигарету и задумался. Отпечатки пальцев на месте преступления, группа крови, обнаруженной на штанах, надетых обвиняемым в тот вечер, — все это свидетельствовало не в пользу Янагида. Несмотря на показания Янагида о том, что к моменту его прихода старуха уже была убита и он лишь испачкался в ее крови, обвинительный акт прокурора трудно было опровергнуть.
«Слишком много совпадений в этом деле», — размышлял Оцука. По результатам вскрытия убийство произошло девятнадцатого марта в одиннадцать вечера, и Янагида заявляет, что он пришел к Ватанабэ именно в это время. Значит, преступник явился непосредственно перед ним и совершил убийство… слишком подозрительное совпадение случайностей. Янагида — учитель, человек, не чуждый логики. Не попытался ли он таким образом придать всей истории правдоподобный характер и вместе с тем — истолковать в нужном для себя свете такие неопровержимые доказательства, как пятна крови, следы золы и отпечатки пальцев на шкафу. Оцука знал, что среди «думающих» преступников нередко встречаются такие, кто пытается оправдаться подобным образом.
Оцука решил посмотреть, что заявил Янагида с самого начала, то есть на допросе, проведенном в полиции сразу же после ареста. Оказалось, что там он говорил то же, что и на судебном заседании. Признание в вине состоялось на шестой день после того, как начались допросы в полиции, а на седьмой день он уточнил свои показания.
«…Относительно того, как я убивал Кику Ватанабэ, я вчера заявил, что никак не могу вспомнить, куда я ее бил. Сегодня я вспомнил и скажу об этом. Прежде всего я ударил ее дубовой палкой по затылку, а когда она упала на спину, то помню, что ударил ее слева по лбу и слева же по щеке. Следом я, кажется, ударил ее в грудь. Я заявил, что не прикасался к ящикам, но на самом деле я взломал бюро в шкафу, открыл левую дверцу, достал стопку долговых обязательств, вынул оттуда свою расписку, а затем, чтобы создать видимость ограбления, открыл второй и третий ящики и вытащил оттуда одежду…»
