Со своим другом детства Олег беседовал по телефону часто, но выбраться в Глухов позволить себе не мог. Пока дело требовало его присутствия постоянно. В середине июня Постников прислал телеграмму, что сам летит с женой к нему в Лазоревск. Встречать супругов он решил на белой «Волге». Кооператив Олега приобрел три легковые машины, которые обслуживали водители. Но в Адлер Олег рулил сам. Постников летел из Москвы, и рейс задерживали. Голенев выяснил, что причина задержки — сильный туман в аэропорту вылета. Он прошелся по площади перед аэровокзалом. Здесь тоже стояли его автоматы, и возле них образовывались очереди. Олег встал в одну из них. Он впервые пил свою воду на улице, и это обстоятельство его почему-то развеселило. Наконец объявили о приземлении лайнера.
Тихон вовсе не изменился. Он шел быстрой, чуть припрыгивающей походкой с двумя чемоданами в руках. Татьяну же Олег едва признал. Из очкастой девочки-студентки она превратилась в даму. Друзья крепко обнялись. Олег подхватил чемоданы и повел чету к машине.
* * *
— Ну, у вас, так сказать, и жара! — Воскликнул Тихон, усаживаясь на переднее сидение.
— Это юг. Тут и должно быть жарко, — тоном учительницы начальной школы возразила Татьяна. Она долго и обстоятельно устраивалась сзади, наконец, уселась и закрыла окно.
— Задохнешься. — Предупредил Олег.
— Ничего, зато Тихона не просквозит. У него от любого ветерка простуда.
— Ну зачем ты, Таня. На юге я сквозняков не боюсь.
— Я лучше знаю, чего ты боишься. — Безапелляционно заявила она.
Голенев с некоторым удивлением посмотрел на друга детства и тронул с места.
— Куда мы едем? — Спросил Тихон, не обратив на заявление жены ни малейшего внимания.
— В пансионат «Дружба». Я там живу и для вас забронировал хороший номер.
— У тебя нет собственной квартиры? — Удивилась Татьяна.
— Зачем? Я тут до осени. — Олег занимал тот же номер, в котором останавливалась Ира, но объяснять подробности своей личной жизни он другу детства не собирался, а тем более его жене.
Оставив Постниковых в номере чистить перышки, он пообещал заехать за ними обеду и помчался в офис. Там его уже ждал чех Иржи Новатный со своим предложением. На переговоры с иностранцем опаздывать неприлично, и Олег сильно превысил скорость. Быть оштрафованным он не боялся. Все инспектора ГАИ бесплатно пили его воду, и никогда не останавливали. Но бестолковые отдыхающие ходили в жару, как сонные мухи, и ездить приходилось осторожно. Он уже свернул к офису, когда внезапно дорогу преградил зеленый УАЗик. На таких ездили пограничники, но эта машина к военным отношения не имела. Перед тем как резко затормозить, он успел заметить, что номера сухумские. Из УАЗика выскочили двое и направились к нему. Олег увидел в руках одного пистолет. На раздумья времени не оставалось, оружия Голенева не имел. Немецкий автомат, что он купил у Карлика, вместе с пистолетом Степана остались в горящем доме Турка. Он надавил на стартер и поехал прямо на них. Первый успел выстрелить. Пуля пробила ветровое стекло, рядом с головой водителя. Второй тоже выхватил пистолет, но было поздно. Олег вмял обоих в двери стоящего поперек дороги внедорожника. В нем сидел водитель. Не заботясь об останках своих пассажиров, он развернул машину и поехал прочь. «Волгу» Олега протащило немного за ним и ударило о бортик тротуара. УАЗ скрылся. Вокруг начала собираться толпа. Олег посматривал на раздавленных бандитов и на свои часы. Бывшего афганца гораздо больше волновала задержка встречи с партнером, чем жертвы его наезда. За свою еще довольно короткую жизнь он столько раз убивал, что перестал воспринимать ужас смерти. Словно эта часть его души отмерла, как хвост у наших далеких предков. Его трогала только смерть друга, а смерть врага — нисколько. Бандиты шли на него с оружием, и он посчитал их врагами.
Прибывший наряд дорожной милиции обнаружил два трупа с пистолетами в руках. Олег быстро продиктовал показания и, бросив искореженную «Волгу», поспешил в офис пешком.
Чех уже начинал нервничать. Голенев извинился, пояснив, что попал в дорожную аварию. Мелкие стеклышки немного поранили ему лицо, так что Иржи мог наглядно убедиться в правдивости его слов. Переговоры прошли успешно. Чех согласился поставить оборудование для штамповки пластиковых стаканов и обеспечить производство сырьем. Через полтора часа они подписали контракт. По этикету полагалось пригласить партнера на обед. Но Олег спешил в пансионат к Постникову. Соврав, что у него после аварии возникли проблемы со здоровьем, и поручив иностранца секретарше Лине, директор кооператива благополучно улизнул.
В дверях его остановил Хорьков. Степан слышал о происшествии и вызвал летучий отряд афганцев. Начальник отряда отставной майор Скворцов усадил Голенева к себе в «Ниву» и доставил к пансионату «Дружба». Их сопровождал «Рафик» с пятью вооруженными бойцами.
Супруги Постниковы успели принять душ и зверски проголодались. Поэтому приход Голенева их весьма обрадовал. Все трое спустились в ресторан пансионата. Их там уже ждал накрытый стол. Закуски уничтожили молча. Когда тарелки опустели, Тихон внимательно посмотрел на друга и заметил порезы на его лбу:
— Что у тебя с лицом?
— Маленькая авария. Не бери в голову. Как там тетя Галя?
— Очень грустит, так сказать, что мы теперь живем отдельно. Часто заходит, возится с Юликом. Тебя велела целовать.
— А сын как?
— Прошлой осенью пошел в школу. Пока одни пятерки: — Докладывал Тихон, но думал о другом: — Олег, я нашел подрядчиков.
— Молодец. Кто они?
— Не поверишь, турки!
— Опять турки… — Проворчал Олег.
— Очень солидная строительная компания. — С апломбом заступилась Татьяна.
— Я, вовсе, не против турок. Но откуда они в Глухове? — Удивился Голенев: — Здесь хоть понятно: море переплыл — и Константинополь. А там…
— После твоего сигнала я объявил конкурс через интернет. Турки предложили самые выгодные условия. Я проверил, они много строят по всему свету и пока, так сказать, нигде не нагадили.
— Сколько?
— Семь миллионов долларов плюс страховка. Всего где-то около одиннадцати. Но это, так сказать, под ключ.
— Оплата?
— Возможно поэтапная.
— Сроки?
Ответить Постников не успел. Официантка принесла форель, и они продолжили ужин. Отправляя в рот нежнейшие ломтики рыбы, Олег вдруг вспомнил о последних минутах Турка. Его спаленное владение находилось рядом с форелевым хозяйством на Черной речке. Именно оттуда на кухню пансионата и доставлялась деликатесная рыба. Он поперхнулся и отодвинул тарелку.
— Тебе не понравилось? — Удивилась Постникова.
— Нет, рыба прекрасная. Но больше в меня не лезет.
Татьяна посмотрела на него с неудовольствием:
— Конечно, в детдоме вам форель не подавали. Ты, как и мой муж, привык к перловке и кислой капусте… Откуда вам полюбить форель…
Олег решил промолчать. За десертом мужчины снова перешли к делу. Голенев понял, что его средств для начала строительства хватит. Часть суммы он был готов перечислить сейчас. После еды мужчины спустились к морю, а Татьяна пошла дремать в номер. Два друга детства, наконец, остались вдвоем. Хотя в их отношениях после женитьбы Тихона ничего не изменилось, в присутствии женщины оба чувствовали себя немного скованно. Тихон — потому что стыдился своей покорности перед женой, Голенев по той же причине испытывал неловкость за друга. Постников оглянулся по сторонам, достал из кармана пачку «Мальборо» и, как делают это малолетки в школьных туалетах, воровато прикурил.
— Ты стал курить? — Изумился Голенев.
— Немного. Не говори Татьяне. Узнает, мне не сдобровать.
— Ладно, не бойся… — Олег достал пачку и закурил сам.
— Ну теперь расскажи мне, как ты живешь?
— Работаю, Тиша.
— Я не об этом…
— А больше ни на что времен нет.
— Ты же, так сказать, молодой мужик, почему не женишься?
Голенев усмехнулся:
— Некогда, Тиша.
— Брось. Ты в форме, красивый, а теперь еще и богатый. Какая девчонка устоит?
— Та, которая мне приглянулась, устояла….И хватит обо мне. Расскажи, как дела в Глухове? Как справляешься с должностью мэра?
— Плохо справляюсь. Кругом криминал. Про меня пишут всякие небылицы. Недавно узнал из областной газеты, что у меня, так сказать, дом в Швейцарии, вилла в Италии, а на счетах куча золота. Мол, ворует Постников по-черному.
Голенев усмехнулся:
— Если воровал, молчали бы.
— Это точно. Предлагают каждый день. Знаешь, сколько мне предложили, чтобы я не начинал строить цементный завод? Двадцать тысяч долларов. Представляешь?!
— Кто же такой щедрый?
— Точно утверждать не могу. Но подозреваю Генку Кащеева.
— А ему какой смысл?
— Прямой. Он, так сказать, прихватил всю строительную индустрию в нашей области. Где бы ни строили — цемент его, кирпич его, даже лес его. Зачем ему государственный завод, выпускающий качественный и дешевый цемент? Он все под себя подмял. А сам бывший уголовник. Шесть лет за воровство отсидел. Но теперь времена новые, хватай, что плохо лежит. А в России, так сказать, все лежит плохо.
