— Почему ты хлеб в магазине не покупаешь? — спросила Вика, положив себе салат из помидоров. Она все ела с хлебом, а привезенный из Москвы батон мы еще вчера скормили Защитнику.
— Там хлеб с мухами, — коротко ответила я, не уточняя, что даже такой хлеб бывает два раза в неделю, и за ним надо стоять в очереди полтора часа.
— С какими мухами? С живыми?
— С печеными. Знаешь анекдот про батон с изюмом? Ирина этот хлеб для козы покупает. Она мух ест.
— Кто ест? — в притворном испуге воскликнула Вика.
— Коза.
Пока я наливала в чашки чай, Вика выбирала варенье. Больше всего она любила малиновое. Когда она взяла банку, у меня возникла идея.
— Стой! — приказала я. — Поставь банку обратно и иди сюда. Я поняла кое-что, но еще не все. Твой За… твой Миша заявил, что в него стреляли.
— Ты хочешь сказать, что попали в банку с вареньем?
— Сейчас проверим.
Я потащила Вику к двери, потом к окну.
— В полку с вареньем можно попасть и из двери, и из окна, — сказала она, с недоумением глядя на меня.
— Я сначала тоже так решила. А сейчас меня осенило. И тебя тоже должно!
Вика сдвинула брови, наморщила лоб, огляделась и пожала плечами.
— Думай! — настаивала я. — Ты все знаешь, должна сделать тот же вывод.
Подруга вздохнула и обреченно задумалась.
— Да не морщи ты лоб, это внешний признак мышления, а тебе нужно мозгами шевелить, не бровями.
— Ты ведь ищешь пулю? — наконец спросила она.
— Искала. Но не было никакой пули. И выстрелов не было. Так что он тебе солгал! Если бы пуля попала в банку, были бы осколки и, что самое главное, следы варенья на полке. А их не было!
— Вытер. И осколки собрал.
— Тогда были бы следы от ботинок. Когда в человека стреляют, он нервничает. Что, он будет все осколки собирать? А если будет, то в варенье не наступит?
— Но ему же угрожали, — возразила Вика.
— Скорее всего, нет.
Я немного помолчала, пытаясь вспомнить, как выглядела лужа варенья на полу, и продолжала:
— Лужица была очень аккуратная, как будто варенье просто вылили из банки.
— А где банка?
— Не знаю… Я не искала, — огорчилась я.
— Срочно ищем пустую банку из-под варенья. Как она выглядела?
— Банка высокая, квадратного сечения, с нарисованным на стекле Дедом Морозом и надписью «С Новым годом». И с завинчивающейся пластмассовой крышкой красного цвета.
— А какое в ней было варенье?
— Клубничное.
— Ах, паразит! Такое варенье испортил! — воскликнула Вика и взяла чашку со стола. — Чай совсем остыл, даже пробовать не буду. Поставь новый.
Я снова подогрела чай. Вика взяла с полки малиновое варенье.
— Знаешь, он мог искать на полке пистолет, — задумчиво проговорила она. — Ты ведь говорила, что положила его на полку.
— Черт! Я совсем забыла про него. Значит, про пистолет знали все, — заключила я.
Против обыкновения, мы выпили чай молча. Я напряженно думала, почему же Защитник не взял пистолет. Вика тоже была рассеянна, она опрокинула солонку и уронила ложку с вареньем на пол. Гамма, получившая свою овсянку перед обедом, тут же подбежала и вылизала ложку.
Убирая со стола, мы обменялись результатами размышлений.
— Миша вполне мог себя защитить. У него был свой пистолет, — сказала Вика, поставив банку с вареньем на место.
— Замечательно, — обрадовалась я и добавила, поймав ее вопросительный взгляд: — На твой ответ у меня есть свой вопрос: почему он не взял пистолет с полки?
— У меня тоже есть вопрос: для чего ему понадобилась пустая банка? — сообщила Вика. — И еще: нет ли где-нибудь в стенке пули?
Я внимательно осмотрела стены в поисках дырки от пули, вмятины или, на крайний случай, хоть какого-нибудь дефекта древесины.
— Нет, — заключила я. — Ничего похожего.
Мы вышли в сад. Гамма плелась за Викой в надежде еще на одну ложку варенья. Вика закурила и сказала:
— А если стрелял он, то должна быть гильза. Только для маленькой гильзы не нужна большая банка…
— И пулю, и гильзу можно спрятать в банке с вареньем. Никто не найдет.
— Точно, — обрадовалась Вика.
— Искать не будем, — сказала я, уклоняясь от сигаретного дыма. — Знаешь, сколько у меня варенья?
— Будем зубы ломать?
— Будем есть аккуратно, — заявила я и вспомнила, что одну банку варенья я подарила Чудаку. А вдруг та банка была «с начинкой»?!
— На ужин готовим овощное рагу, — объявила Вика, увидев, что я несу кабачки. — Давай я их почищу, и принеси морковь и лук.
Я сложила кабачки у крыльца и направилась к грядке за морковью.
— И картошки накопай, — крикнула она мне вдогонку.
Пока Вика загорала после обеда, забрав у меня Агату Кристи, я успела прополоть и полить овощи. Потом мы искали банку из-под варенья, но так и не нашли.
— Эти крысиные хвосты не годятся, — недовольно проговорила Вика, взяв у меня из рук пучок лука. Лук у меня не рос, то есть рос, но плохо.
— Укроп с петрушкой не забудь, — добавила она и начала резать кабачок.
Я покорно двинулась к грядкам, но не успела сделать и пяти шагов, как услышала:
— Подожди, потом принесешь, я кое-что вспомнила. Мы с Мишей вчера одного типа видели. В лес шли — его встретили, обратно — он тоже тут гулял, твою изгородь рассматривал.
У меня похолодело все внутри.
— А какой он из себя? — с трудом выдавила я.
— Невысокий, шатен, средней лохматости, зубы торчат, как у кролика. И очки на носу.
— Не брюнет?
— Говорю же, шатен, — повторила Вика, испытующе посмотрев на меня. — А кто брюнет?
— Из милиции, — невозмутимо ответила я, почувствовав одновременно облегчение и разочарование.
Мы поставили овощи на огонь и отправились было за петрушкой, но на крыльце столкнулись с Ириной. Увидев друг друга, мои подруги ощетинились, еще секунда — и зашипят. Надо было срочно спасать положение.
— Привет. Ты по дороге никого не видела? — постаралась я отвлечь внимание Ирины, не особенно рассчитывая на положительный ответ. — Мою изгородь никто не разглядывает?
— Ходит там какой-то хмырь вдоль кустов, — ответила Ирина, покосившись на Вику.
— В очках?
— В очках. А что?
— На кролика похож?
— На кролика? Не знаю. А что вам от него надо? — решила уточнить Ирина.
Мы с Викой переглянулись.
— Чтоб он провалился! — с чувством произнесла Вика.
— То есть как? — не поняла Ирина. — Куда?
— Нам от него ничего не надо, это ему надо от нас, — попыталась объяснить я. — Но не знаем, что. И вчера он тут ошивался.
— Бери пистолет, пойдем спросим, — предложила Ирина.
Я достала из кастрюли пистолет, мы втроем дошли до изгороди, но ни хмыря в очках, ни следов его пребывания там не обнаружили.
— Надо на него засаду устроить, — высказала очередную идею воинственно настроенная Ирина. — Лучше на дереве, с него дальше видно.
Вика идею поддержала.
Мы нашли подходящее во всех отношениях дерево, и я совершила пробное залезание, выронив при этом пистолет. Хорошо еще, что он не задел ничью голову.
Мои подруги обошли вокруг дерева. Когда Ирина подходила к Вике слишком близко, последняя делала резкий шаг в сторону. Я с удивлением наблюдала за ними сверху.
— С земли тебя не видно — листья закрывают, — закончив осмотр, сказала Ирина. — А пистолет, чтобы не падал, к поясу веревкой привяжешь. Что ты оттуда видишь?
— Ничего. То есть никого. Никого за изгородью нет, а от дома Гамма к нам бежит — наверное, овощи подгорели.
Гамма периодически работала сторожем у плиты, особенно когда хотела есть. Вика побежала спасать ужин, Гамма — за ней. Помогать.
Я слезла с дерева, чудом не порвав джинсы.
— Займи чем-нибудь Вику, пусть она постоит спокойно, — обратилась ко мне Ирина. — Мне ее обнюхать надо, я должна убедиться.
— За ужином обнюхаешь, — ответила я, отряхиваясь. — И с оригиналом сравнишь.
— Я уже полдеревни обнюхала, — с гордостью произнесла она. — Но того, что надо, не нашла.
— А что говорят? — поинтересовалась я по дороге к дому, вспомнив козу, привязанную у магазина.
— Про тебя ничего, а про милицию говорят. Что к ним кто-то из Москвы приехал, вроде для проверки. Майор, кажется. А твой Брюнет в каком звании?
— Не знаю. У него одна звезда на погонах. Понятия не имею, что это значит.
— Мы у Мити спросим, — вкрадчиво заметила Ирина и загадочно улыбнулась. — Завтра, когда его жена уедет. Хорошо?
Когда мы вошли в дом, рагу уже стояло на столе — благодаря Гамме оно не успело подгореть. Я остановила Вику, которая раскладывала вилки, и усадила на стул.
— Посиди немного, — попросила я ее, — пусть Ирина тебя обнюхает.
— Что?! — возмутилась Вика и вскочила на ноги. Гамма от неожиданности залаяла.
Я выразительно посмотрела на Ирину.
