пускают нас вперед. Оксану не пускают, Андрея не пускают. Они нас губят. Шайтан рядом… совсем рядом.
– Скоро наступит ночь, – пропустив замечание Ислама, сказал Андрей. – Ночевать будем в лесу. Утром двинемся дальше. Завтра к обеду будем в Таксимо.
– Нам нужно идти вперед, – твердо произнес Ислам.
– Сейчас, Ислам, подожди. – Бросив взгляд на Ислама, он встретился с тем же безумным выражением глаз, что Оксана заметила накануне. – Время девять. Дойдем до железнодорожного переезда через речку, там остановимся на ночлег. Вдоль путей будет еще километров десять. В обход раза в полтора больше. Нужно успеть, пока совсем не стемнело. Ислам?
– Хорошо, – также твердо сказал он, глядя вперед.
– Оксана?
– Далеко до перехода? – спросила она.
– Пара километров, милая. Перейдем на ту сторону, и остановимся. Или…
– Нет, идем, я смогу.
– Передохнем минут пять?
– Хорошо, дорогой.
Ислам оставался стоять и смотреть вперед.
– Не хочешь присесть, Ислам? Ты не устал? – спросила Оксана.
– Шайтан не устает, и я не должен, – продолжая смотреть вперед, ответил он.
Андрей забрал у Оксаны рюкзак и пошел с ней рядом.
Менее чем через час дошли до реки Муя. Здесь дорога делала резкий поворот и уходила на север. Через реку был перекинут железнодорожный мост, по которому и перешли на другой берег. Прошли еще с километр вдоль путей и свернули в лес, уйдя метров на триста в глубину, пока не нашли подходящего места для стоянки.
Стемнело. При свете фонариков, набрали хвороста и разожгли костер. Поставили палатки. В небольшом озерце, возле которого разбили лагерь, набрали воды. Пока Оксана занималась приготовлением ужина, Андрей с Исламом набирали дров на всю ночь, обещающую быть прохладной.
– Что ты говорил про шайтанов? – не удержавшись, спросил Андрей Ислама.
– Мне показалось, что Оксану не хотят пускать дальше, как и Машу.
– Показалось?
– Ее хотят сразить болезнью, у нее забирают воздух, – серьезно проговорил Ислам. – Она уже очень слаба…
– Ислам, это всего лишь болезнь, – улыбаясь, возразил Андрей.
– Он здесь, – твердо проговорил Ислам, не обратив внимания на слова Андрея.
– Черный пес? – робко поинтересовался Андрей, жестом предлагая Исламу вернуться в лагерь, поскольку руки обоих были доверху завалены хворостом.
– Я не буду спать, – все также, не обращая внимания на Андрея, произнес Ислам.
– Ты не сможешь завтра пройти еще десять километров, если не отдохнешь. И еще не ясно, что будет дальше. Будем меняться. Мы, как-никак, в тайге, тут медведи.
– Я не буду спать.
– Ислам?
– Я жду его…
Сказав это, Ислам тронулся в сторону лагеря.
– Ты как, милая? – спросил, вернувшись, Андрей.
– Я кашу сварила. У нас хлеб заплесневел, только сухари остались. И чай… – Оксана закашляла.
– Я укутаю тебя всем, что только у нас есть. Повезло, что теплой одеждой запаслись, и одеялами. Места, черт бы их побрал, много занимают, но очень оказались кстати. Спасибо, тебе, майор. Настоящий пограничник.
– Где Ислам? – спросила Оксана.
– Как? Только тут был. – Андрей осмотрелся, после наклонился к Оксане и прошептал: – У нашего джигита активно башню сносит.
– Шайтаны? – шепотом спросила Оксана.
Андрей кивнул.
– Ислам! – крикнул он. – Ужин готов!
Во время ужина, Андрей все пытался заговорить с Исламом, но никак не мог найти, с чего начать.
– Светает часа в четыре, в пять. Так что, Ислам, можешь, если так хочешь, до рассвета посидеть у костра, а утром поспишь, сколько захочешь. Ну, ночью ты наш сон постережешь, а потом уже… ну, ты…
– Ты мне не веришь, друг, – бросил Ислам.
– Ты о чем?
– О том, что я видел в яме. О том, что жду своего шайтана, моего дядю, который всю мою жизнь держал меня в яме и приказывал привязывать к столбу и избивать, который издевался и унижал меня. И который, став шайтаном там, во тьме, удерживает меня на цепи.
– Ислам… – начала Оксана.
– Я должен сразиться с ним, я должен его победить! Только так я избавлюсь от цепи, от ямы, от столба! Только сразившись с ним, только победив его, я смогу вернуться и сказать всем, что я больше не раб!
– Ты не раб, Ислам! – возразил Андрей.
– Нет, то, что я вырвался из аула, вы меня вырвали и увезли оттуда, то, что мы убили всех негодяев, тех, что меня угнетали, еще не значит, что я перестал быть рабом. Я… это у меня еще здесь. – Ислам ударил себя в грудь. – Я должен изгнать его оттуда. Сделать я это могу, только убив своего шайтана.
– Ислам, мы… – начала Оксана.
– Это мой черный пес, – грустно улыбнувшись, произнес Ислам. – Ложитесь спать. Я буду на страже.
Андрей извлек из рюкзака автомат.
– Господи, пора от этого избавляться, – заметил он, – такая тяжесть. Это, если медведь заглянет. Вообще, я слышал, что к трассам звери не любят близко подходить, но, это тайга, как говорил Степан.
– Я не упущу его, – твердо произнес Ислам.
– В этом мы не сомневаемся, – мягко проговорила Оксана.
– Если начнет морить – буди, не стесняйся, я сменю, – сказал Андрей.
– Ничего, – ответил Ислам.
Оксана подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.
– Ты справишься со своим шайтаном, мы тебе поможем, – сказала она. – Ты хороший, Ислам, настоящий горец.
– И ты должна справиться, – ответил он, – не сдавайся! И… – Ислам запнулся.
– Что, Ислам?
– Ты красивая…
– Спасибо! Спокойной ночи.
Андрей с Оксаной устроились в палатке. Андрей укутал Оксану, обнял ее и тут же провалился в сон. Пеший переход дал о себе знать.
Всю ночь Ислам просидел, не смыкая глаз и почти не двигаясь, лишь изредка он поднимался со своего места и подбрасывал хворост в костер. Раз он расслышал, как железнодорожный состав прошел где-то совсем рядом, за лесом.
Тайга молчала. Молчала напряженно и загадочно. Под утро стало совсем холодно. Ислам не шевелился. Костер догорал. Начало светать. Небо было затянуто тучами, пришедшими с востока, и спрятавшими восходящее солнце в своих серых лапах.
Ислам подбросил хвороста и пошевелил угли. Было светло. Тишина.
Ислам сидел, глядя перед собой. Он замер. Он ждал…
Вдруг он ощутил порыв слабого ветра, коснувшегося его правой щеки. Ветер уколол его холодом. Ислам медленно повернул голову в ту сторону, откуда подул ветер. Невдалеке что-то хрустнуло. Послышался звук хлопающих крыльев. Тишина. Опять хруст, уже дальше. Ислам медленно поднялся со своего места, выпрямился, кинул взгляд на палатку, где спали Андрей с Оксаной, и сделал шаг в ту сторону, откуда послышался хруст.
Ислам шел, неслышно ступая, аккуратно раздвигая перед собой ветви кустарника. Он почувствовал, как участилось его дыхание, как заколотилось его сердце. Он был напуган, и в то же время,
