Сначала она думала, что влюбилась в Юхана именно из-за этих жутких событий. Что таким образом она пыталась справиться с эмоциональным шоком. Но шок прошёл, а чувства остались.
Его лицо мерещилось ей повсюду, где бы она ни находилась: в продуктовом магазине, на школьном дворе, в торговом центре.
Эмму ужасно мучила совесть. Как она могла так подло поступить с Улле? Поговорив с Юханом по телефону, она вконец растерялась. Естественно, ей безумно хотелось встретиться с ним. Но последствия такой встречи пугали её.
Она смотрела на Улле и пыталась вызвать в памяти образ мужчины, в которого когда-то влюбилась. Мужчины, которому сказала «да», стоя у алтаря. Это же он, тот самый человек. Такой же, как и прежде. Чёрт побери, они же собирались состариться вместе! Они же давно так решили.
Не успел Юхан сойти с трапа самолёта, как в висках запульсировала дикая боль. Вот чёрт! Только головной боли ему не хватало. Вместе с оператором Петером Бюлундом они взяли напрокат автомобиль в аэропорту и поехали прямиком в старую телестудию, которой пока ещё можно было пользоваться. Она находилась в соседнем доме с «Радио Готланда», в самом центре Висбю.
В помещении стоял затхлый запах. Пушистые клубы пыли сбились в углах, компьютеры тоже покрывал тонкий слой пыли. Сюда давненько никто не заходил.
Первым пунктом повестки дня стоял репортаж о будущем кемпинга Бьёркхага. Классический кемпинг конца сороковых, расположенный в идиллическом уголке на песчаном берегу в западной части острова. Летом кемпинг наводняли как туристы, так и местные жители. Многие стали здесь постоянными гостями и приезжали каждый год. Раньше отдыхающих привлекала спокойная атмосфера кемпинга, пусть и лишённого каких бы то ни было удобств, а теперь муниципалитет сдал эту землю в аренду частному лицу. По плану кемпинг Бьёркхага вскоре должен превратиться в современный коттеджный посёлок. Местные жители и постоянные гости не замедлили выступить в защиту кемпинга.
Материала хватало, чтобы сделать из этой истории отличный телесюжет: виды заброшенного кемпинга, столько лет дававшего приют многочисленным родителям с детьми, явный протест со стороны возмущённого местного населения — и бизнесмен с деловой хваткой, за которым стояли шишки из муниципалитета.
В общем, задача несложная. Время встречи со всеми заинтересованными лицами, у кого Юхан собирался брать интервью, он оговорил ещё из Стокгольма, поэтому можно было сразу приступать к делу. Самая серьёзная проблема состояла в том, чтобы держаться подальше от Эммы. Ведь их разделяло не больше мили.
В комнате для допроса стояли только стол и четыре стула — вот и вся мебель. Новенький, как и всё остальное, ещё ни разу не использованный магнитофон.
Сейчас Бенгт Юнсон выглядел куда менее расслабленно, чем накануне вечером. В тюремной робе, он, сгорбившись на стуле, с ужасом смотрел на сидящих напротив Карин и Кнутаса. Жидкие тёмные волосы собраны в хвост, уголки рта опущены.
Покончив со всеми предварительными формальностями, Кнутас откинулся на спинку стула и стал разглядывать мужчину, который подозревался в убийстве Хенри Дальстрёма. Каждый допрос имел огромное значение для следствия. Сейчас было крайне важно вызвать доверие у подозреваемого. Поэтому Кнутас решил зайти мягко и спросил:
— Как вы? Хотите чего-нибудь попить?
— Да, чёрт побери. Бутылка пивка не помешала бы.
— Ну, тут мы, к сожалению, ничем помочь не можем, — улыбнулся Кнутас. — Лимонад или кофе?
— Тогда колу.
Кнутас позвонил по телефону и попросил принести бутылку колы.
— А курить можно?
— Конечно.
— Спасибо.
Дрожащими руками Юнсон достал из мятой пачки «Джон Сильвер» сигарету и закурил.
— Расскажите, пожалуйста, когда вы в последний раз видели Хенри.
— На следующий день после того, как он выиграл на ипподроме. Точнее, следующим вечером. Я был в центре с приятелем, и Вспышка пришёл туда. Я к тому времени был уже хорош и не очень-то помню, о чём шла речь.
Открылась дверь, и в комнату вошёл полицейский с бутылкой колы.
— Что вы делали?
— Немного поболтали.
— А с кем вы были?
— С приятелем. Его зовут Эрьян Брустрём.
— Что произошло потом?
— Вспышка пробыл с нами недолго.
— Он ушёл оттуда пешком, так?
— Пошёл на автобусную остановку.
— И после этого вы больше не виделись?
— Не-а.
— Значит, вы виделись в последний раз в понедельник, двенадцатого ноября, на следующий день после скачек.
— Верно.
— В какое время?
— Точно не скажу, но уже стемнело и магазины закрылись. На улице народу почти не было, значит, довольно поздно.
— Насколько поздно? Часов десять-одиннадцать?
— Не-не, что вы! Не настолько поздно. Часов семь-восемь.
— И с этого вечера вы Хенри больше не видели?
— Нет, ну, то есть пока его не нашли в фотолаборатории.
— Консьерж сказал, что вы позвонили к нему в квартиру. Это правда?
— Да.
— Зачем вы искали Хенри?
— Я не видел его несколько дней. Когда приятель просто берёт и исчезает, начинаешь волноваться, правда ведь?
— Почему вы скрылись, когда обнаружили тело?
Юнсон помолчал, а затем ответил:
— Ну, дело в том, что… я сглупил, прилично сглупил.
— О’кей, — подбодрил его Кнутас. — Что вы сделали?
— В то воскресенье мы ходили на ипподром всей компанией — закрытие сезона, праздник и всё такое. Я, Вспышка, Кьелле и две бабы, Гунсан и Моника. Сначала мы все зашли к Вспышке пообедать, а потом, когда оказалось, что Хенри сорвал джекпот, он решил это дело отметить, ну и мы, понятно, не возражали, поэтому пошли к нему. Устроили у него, ну, типа вечеринку.
Он снова умолк. Кнутас ощутил, что допрос меняет русло. Вот теперь-то и начиналось самое интересное.
— Ну вот. Вспышке выдали деньги на руки, все восемьдесят штук тысячными купюрами. Он показал мне, где спрятал их, в пакете с мешками для пылесоса, в кладовке. Потом, когда все ушли в гостиную, я не выдержал. Решил, что он не заметит пропажи пары-тройки тысяч. У меня с баблом как раз была полная засада, а у Вспышки вроде деньги и без того водились в последнее время, поэтому я подумал, что… ну, в общем, вот. — Он опять замолчал и умоляюще посмотрел на полицейских. — Но я его не убивал, чёрт возьми, не убивал. Я на такое не способен. А вот денежки я прибрал.
— Сколько вы взяли?
— Двадцать штук вроде, — тихо ответил Юнсон.
— В коттедже обнаружено десять. Где остальное?
— Разошлись, ну, сами понимаете. Я прилично потратился на выпивку, Вспышка ж умер, такое несчастье.
— Но почему вы сбежали из фотолаборатории? — повторил свой вопрос Кнутас.
— Испугался. Подумал, вы решите, что это я пристукнул Вспышку, потому что стырил у него бабки.
— Что вы делали вечером двенадцатого ноября?
— А что это был за день?
— Прошлый понедельник, когда вы встретили Хенри на автовокзале.
— Я ж сказал: мы там сидели часов до восьми-девяти. Потом пошли к Эрьяну домой. Бухали, пока я не вырубился у него на диване.
— Во сколько вы заснули?
— Не знаю.
— Где он живёт?
— Стюрмансгатан, четырнадцать.
— О’кей. Тогда он сможет подтвердить ваши показания.
— Да, хотя мы оба в стельку напились.
В этот момент в дверь постучали. Пришли результаты экспертизы из центра дактилоскопии. Полицейские объявили небольшой перерыв и вышли из комнаты. Юнсону понадобилось в туалет.
На купюрах действительно имелись отпечатки пальцев Дальстрёма. Но если верить показаниям Юнсона, то это уже и не важно. На купюрах были и другие отпечатки, но они не опознавались базой данных.
— Что будем делать? — спросила Карин, пока они покупали кофе в автомате.
— Не знаю. Ты ему веришь?
— Вообще-то, да, — ответила она и посмотрела на Кнутаса. — Я считаю, что его показания вполне достоверны.
— Я тоже. Если бы кто-нибудь подтвердил его показания, мы бы могли его выпустить хоть сейчас. На кражу денег, думаю, мы пока что можем просто закрыть глаза.
— Этот его дружок, Эрьян, всплывает то тут, то там. Надо бы с ним поговорить, — предложила Карин.
— Поговорю с Биргером, стоит ли дальше содержать Бенгта Юнсона под стражей. Думаю, на сегодня достаточно. Пойдём пообедаем?
Зимой в Висбю не так много мест, где можно пообедать. Большинство ресторанов открывается только вечером, поэтому, как правило, они всегда ходили в одно и то же место, если не хотели обедать в унылой столовой Управления полиции. Выходило, конечно, дороже, но еда того стоила. Ресторан «Монастырь» был выдержан в стиле классического постоялого двора, местная кухня славилась недаром. Владельцем ресторана был Лейф Альмлёв, один из лучших друзей Кнутаса. В зале был слышен звон посуды, сновали туда-сюда официантки. Все столики оказались заняты.
