– Он не скупится на подробности.
– Я бы до сих пор могла продолжать болтать с ним. Думаю, в таком месте делать особенно нечего. Ему, наверное, надоедает быть здесь все время. И, возможно, он вообще не торчит тут постоянно. А сюда просто присылают кого-нибудь из Кендала.
Роган опять посмотрел на здание станции, чуть нахмурился. – Где находились вы в прошлую пятницу, когда подъехал фургон?
– На другой стороне дороги, вон под тем деревом, – показала она. – Я прихватила с собой Брендана. Мы устроили нечто вроде пикника.
– Достаточно ли хорошо тебе удалось рассмотреть водителя и охранника, когда они вышли из фургона?
– Достаточно хорошо.
– Какая на них форма?
– Ну, это мне описать нетрудно. В прошлом месяце я сидела с одним из них в транспортном кафе. Двубортный голубой костюм из саржи с черными пластиковыми пуговицами – что-то вроде формы для низших офицерских чинов на военно-морском флоте. Единственно красивой вещью была только фуражка. Лакированный черный козырек с позолоченной замысловатой кокардой.
– А мешки с деньгами – ты их тоже видела?
– Когда они их вытащили на погрузочную площадку. Обыкновенные мешки почтового ведомства. Разве это имеет значение?
– Может иметь.
Из «бардачка» машины он вынул мелкомасштабную карту этого района и развернул ее у себя на коленях. Некоторое время всматривался в нее, потом кивнул.
– Поехали по дороге обратно в Кендал, потом в сторону Стейвли. Со скоростью сорок миль в час. Быстрее не надо. Я скажу, где остановиться.
Они добрались до Кендала, потом по уиндермерской дороге покатили к Стейвли. Как раз перед слиянием ее с дорогой на Баунес и, возможно, в десяти минутах езды от станции Ригг Роган подал ей знак, она притормозила и остановила машину. В пяти ярдах от них, за воротами из пяти железных прутьев, начиналась дорожная колея, которая терялась среди деревьев плантации. Роган вылез из машины, подошел к воротам и начал возиться с проржавевшей цепью, которой ворота были привязаны к древнему каменному столбу. Раскрыв ворота, он вернулся и опять залез в машину.
– Поезжай по этой колее и не волнуйся. Согласно карте, примерно в ста ярдах находятся несколько затопленных карьеров, в которых добывали когда-то гравий. Колея набухла от дождей и заросла травой, так как по ней давно никто не ездил.
Ханна включила вторую скорость и осторожно повела машину вперед. Они въехали в смешанный еловый и сосновый бор, темный и мрачный, потом поднялись на небольшое возвышение и опять спустились на открытое место.
Там стоял старый сарай, построенный из тяжелого серого камня, крыша на нем провалилась. Дальше, за кустарником, блеснула вода.
Ханна выключила мотор. Роган вышел из машины и пошел осматривать место. Оглядел обваливающиеся стены, потом пошел дальше по открытому месту и остановился у обрыва. Тут разросся густой кустарник, который покрыл даже утес высотой в пятьдесят футов, нависший над черными водами карьера гравия.
Роган постоял там, глядя вниз и все еще слегка хмурясь. Через некоторое время он кивнул, как бы одобряя какое-то тайное, скрытное решение, обернулся и увидел в паре ярдов от себя Ханну, наблюдавшую за ним.
– Можно ли это устроить, Шон Роган?
Щелчком он кинул окурок в воду и спокойно улыбнулся.
– Думаю, что пришло время опять повидаться с Коланом О'Мором.
Ванбру выругался, погрузившись в лужицу, холодная вода хлынула поверх голенищ в его резиновые сапоги. Сержант и рядовой полицейский из полицейского управления графства, которые сопровождали его, вытащили его на твердую землю, и, сохраняя невозмутимые лица, пошли дальше по склону.
На скалистой вершине холма им в лица хлестнул холодный дождь из облака, а повисший занавес сырого серого тумана снижал видимость всего до пятидесяти ярдов.
– Сколько же может человек вынести в таких условиях? – обратился Ванбру к сержанту.
– Вы поразитесь, сэр. Много раз беглецы находились здесь по неделе. Рекорд поставил один малый, который бежал пять лет назад, зимой. Он продержался здесь две недели.
– Как же это удалось ему?
– Спрятался в летнем коттедже не далее трех миль от тюрьмы. На этих болотах масса таких построек. Они обычно пустуют в это время года, а мы не в состоянии за всеми ними установить постоянное наблюдение. У нас не хватает людей.
– Знаю, сержант, знаю.
Ванбру повернулся и пошел назад, к основанию холма, к своей машине и к полицейскому «лендроверу», припаркованному рядом. Он замерз и устал, а мысль о том, что Шон Роган все еще находится где-то здесь, в тумане, прячась, как загнанный зверь, не могла дать ему утешения.
Когда он приблизился к двум стоявшим машинам, из тумана вынырнул еще один «лендровер» и остановился на обочине дороги. Из машины вылез сержант Двайер и пошел ему навстречу.
– Что-нибудь удалось обнаружить на той стороне? – спросил Ванбру.
Двайер покачал головой.
– Пока что им там и не пахнет... Похоже, начальник полицейского управления считает, что в качестве следующего шага надо будет провести обыски во всех подряд домах. Он мог затаиться в одном из них. Похоже, что на этих торфяниках разбросано множество бунгало и коттеджей для отдыха, которые в это время года всегда пустуют.
– Нет гарантии, что он не залег именно в том, который уже обыскали, – высказал предположение Ванбру. – Получили ли вы в тюрьме список?
Двайер вытащил из кармана напечатанную на машинке бумагу и развернул ее.
– Сэр, вот он. Они не смогли выделить его близких друзей последних лет, потому что таковых у него просто не было. Но здесь отмечено по крайней мере с полдюжины людей, сидевших вместе с ним в камерах после того, как его перевели из одиночки.
Ванбру быстро просмотрел список.
– Сюда попали некоторые настоящие злодеи. Во всяком случае, один из них крепко засел в моей памяти. – Он нахмурился, на его лице появилось выражение неприязни. – Значит, он сидел в одной камере с Джеком Поупом?
– Вы знаете его, сэр?
– Обязан знать. Он служил в чине сержанта вооруженной охраны центральной тюрьмы Вест-Энда. Десять или двенадцать лет назад сам сел за коррупцию. Потом его опять засадили за мошенничество. – Ванбру покачал головой. – Не переношу нечестных полицаев. – Он возвратил список Двайеру. – Что-нибудь еще?
– Пришел также ответ из Скотланд-Ярда относительно адвоката, с которым вы просили их связаться. С тем, который посетил Рогана. Его вроде бы не существует в природе.
Ванбру негромко выругался.
– Значит, Роган не бежал куда глаза глядят. Все это было подстроено. В противном случае зачем подставному адвокату приезжать к нему за пару недель до побега?
– А это означает, что Соамс знал о способности Рогана бежать из тюрьмы, сэр. Но известно это было немногим. Это не разглашали, а сам Роган не из тех, кто станет болтать, когда не надо.
– Поразительно, как много люди узнают друг о друге, когда сидят в одной камере, сержант. С моей точки зрения, любой человек в вашем списке мог воспользоваться полученной в тюрьме информацией, когда их освободили.
Дождь вдруг опять усилился, и они укрылись на заднем сиденье «лендровера». Ванбру достал большой термос из корзины под сиденьем и налил кофе в два пластиковых стаканчика.
Один он передал Двайеру, который сказал:
– Если только ваши предположения оправдаются, сэр, то Роган теперь может быть где угодно, даже в самой Ирландии.
Ванбру покачал головой.
– Поверьте мне, мы бы первые узнали об этом. Не забывайте, что он превратился в живую легенду. Его возвращение на родину вряд ли останется незамеченным.
Он начал набивать трубку. Двайер помолчал в нерешительности, потом спросил:
– Как вы думаете, сэр, мы поймаем его?
– Надеюсь, что не поймаем, сержант. Надеюсь, не поймаем. – Ванбру взглянул на него со слабой улыбкой, трубка свисала из уголка его рта. – Это удивляет вас?
– Я бы не стал удивляться, если бы вы объяснились, сэр.
– По существу, все очень просто. – Ванбру поднес спичку к трубке и выпустил клуб голубого дыма. – Шон Роган – не уголовный преступник. Он политический правонарушитель. Это не значит, что я оправдываю его. Но это и не означает также, что я согласен с системой, которая относится к нему, как к уголовнику. Во всяком случае, поскольку ИРА сейчас официально прекратила подпольную борьбу, я не понимаю, чего хорошего можно добиться, заставляя Рогана и таких же, как он, отсиживать до конца свои сроки и возмущаться этим.
– Должен признать, что и я не вижу в этом никакого здравого смысла, сэр.
Ванбру кивнул.
– Но это не значит, что я не вылезу из кожи вон, чтобы накрыть его и людей, которые помогли ему.
– Он, наверное, тот еще человек.
– К тому же, – Ванбру щелчком выкинул спичку под дождь и вспомнил прошлое. – В сорок третьем году я выполнял специальное задание во Франции, руководил там местной нелегальной сетью. Кто-то проговорился, и меня забрали в немецкую военную контрразведку.
