– Элитный район.
– И дом, Паша, элитный, четырехэтажный, четырехподъездный.
– Не хило.
– Но… на носу повторные выборы, и опять нужны деньги. Тех, что оставались, уже недостаточно, тарифы поменялись, выросли в несколько раз. Бизнеса не завели, финансовых потоков ждать было неоткуда. И тогда Алла обращается к своему любовнику Атабекову. Тот же, вместе с неким господином Бударовым, владельцем столичного автосалона «Бугал», занялся наркоторговлей. Вернее, его втянули в этот бизнес. Соответственно появились свободные деньги. Руслан проплачивает предвыборную кампанию и председательство Старикова в региональном отделении партии. Партия набирает около половины голосов, и ей предоставляется право выдвижения кандидатуры председателя. Однопартийцы предлагают Старикова на эту высокую должность, но он отказывается.
– Почему?
– Старикову, а точнее Стариковым, нужны деньги, а не должность. Председатель на виду, у него большие возможности, но за ним и присмотр ФСБ серьезный. А должность эта стоит немало. Стариков продает ее, как место на рынке, за большие деньги, которых хватает и расплатиться с Атабековым, и начать постройку особняка. Той самой усадьбы, где работаешь ты. Атабеков же не только пылкий любовник, но и расчетливый предприниматель. Он решает совместить приятное с полезным. И встречаться с Аллой, и под прикрытием Старикова распространять наркоту в Переславле. Депутат поначалу воспротивился. Одно дело, воровать деньги из бюджета или получать откаты за проводимые в Думе нужные кому-то решения, другое – торговля наркотиками. Но супруга быстро поставила его на место, пригрозив лишить всего. Более того, она объявила, что будет открыто встречаться с любовником, и объяснила это цинично просто – для блага семьи. Стариков сдался. Атабеков завез в усадьбу первую партию наркотиков. И героин, и кокаин, и марихуану, и спайсы, на любого покупателя, на любой вкус.
– Послушай, а с каких это пор наркотой занимается ФСБ? – удивился Кулагин.
– ФСБ, Паша, и тебе это должно быть известно, занимается всем, что затрагивает безопасность государства. А наркотрафик – одна из серьезных угроз. К тому же, по нашим данным, один из заместителей руководителя Управления по незаконному обороту наркотиков Переславской области также замечен в наркоторговле. И не только по каналам Атабекова.
– Почему же вы не берете этого Атабекова, Старикова и Аллу?
– У нас нет прямых улик. Косвенных полно, прямых нет. Атабеков со Стариковым осторожно ведут смертельный бизнес. Наркота, по нашим данным, реализуется на нескольких точках, к которым ни Атабекова, ни Старикова не привязать. Параллельно идет работа по поиску мест массового распространения, мониторится ситуация, просчитываются риски.
– Но ты же сам говорил, что Атабеков забросил в усадьбу очередную партию «дури»? Почему не перехватили товар?
– И что получили бы? Ну, пару десятков килограммов разной хрени. Водителя, который наверняка не знал, что везет из Москвы в Переславль. Что еще? Полный провал. Ни Атабекова, ни Старикова не зацепили бы, а они получили бы информацию о том, что мы работаем по ним. Все, можно было на всех наших планах ставить жирный крест.
– Обыск особняка Старикова?
– На каком основании?
– ФСБ не нашла бы оснований?
– На предположениях даже ФСБ не получила бы разрешение о проведении обыска. Конечно, можно было бы внаглую вломиться в усадьбу, но где гарантия, что успели бы найти наркоту до поднятия шума? Не установим и тех, кто, возможно, также завербован Атабековым. А это могут быть любые чиновники любых ведомств.
– С ним ясно. Что по Елене. Почему ты сказал, что ей грозит смерть?
– По непроверенным данным, Елена стала случайным свидетелем обсуждения планов работы по наркоте Атабекова с отцом. Подняла, точнее, пыталась поднять скандал. Мачеха, поняв, какую угрозу она представляет, предложила еще тогда избавиться от падчерицы, хотя какая она ей падчерица? Но тут поднялись против и Стариков, и Атабеков. Елена училась в университете, имела много друзей, была активисткой. Ее исчезновение или убийство без последствий не осталось бы. Поэтому было решено объявить Елену наркоманкой, не исключено, что ей реально вводился наркотик, больной, требующей постоянного присмотра и длительного лечения. Девушку закрыли в специально для нее приготовленном мезонине, если так можно выразиться. Возможно, она знает гораздо больше, чем мы предполагаем.
– Ее раз в неделю посещает некий тип, «косящий» под врача, а может, действительно врач. Я его еще не видел.
– Врач – это интересно, он нам тоже пока не показывался.
– И сколько вас здесь?
– Не важно, Паша. Нам нужна твоя помощь. Ты на удивление удачно устроился на работу. И как тебя приняли?
– Как видишь, приняли. Помог случайно встреченный бывший одноклассник, владеющий автосервисом, куда заглядывает водитель Старикова. Так вот, водила этот намекнул, что есть работа в усадьбе. Пузырь, мой одноклассник, передал через водителя управляющему, что есть человек для работы разнорабочим. Ну, дальше встретился с управляющим, начальником охраны, и меня взяли, пока на месяц с испытательным сроком. Работа вообще сезонная, до ноября, но, возможно, оставят и на зиму.
– Это хорошо, – кивнул Горшков. – Свой человек в стане противника. Надеюсь, ты не настолько обиделся из-за несправедливого увольнения, чтобы забыть старых друзей?
– Не говори глупостей! Но, знаешь, в усадьбе у меня сложилось впечатление, что там кое-кто недоговаривает, и здесь, получается, складывается такое же отношение. Контора только начинает наблюдение, а имеет столько информации по обитателям усадьбы, их личной жизни, будто отслеживает семейку и все, что с ней связано, не один год. Макс! Зачем играть со мной в прятки? Я же понимаю, Данилов хочет использовать меня в игре против Старикова или еще кого-то. Но я не смогу принести пользу, если меня решено использовать вслепую.
– Да, ты не изменился. Полковник Данилов предупреждал меня, что ты не поведешься на изложенную версию, – улыбнувшись, покачал головой Горшков.
– Что нам надо реально?
– Это хорошо, что ты сказал «нам». Ладно, Данилов разрешил раскрыть карты. В общем, больше всего нас интересует Атабеков, и не в такой степени Руслан, как его брат Меред.
– А это что за персона?
– О, это птичка высокого полета, в определенных, естественно, кругах. В прошлом году он тайно перебрался через Турцию в Ирак, вступил в боевую организацию ИГИЛ. Воевал, беспредельничал, убивал мирных жителей, стариков, женщин, детей. Однажды всю семью на камеру сжег заживо в клетке. Потом пропал. Боевики пустили слух, что его убили, но месяц назад Служба внешней разведки сбросила информацию, что Меред Атабеков жив. Более того, он вернулся в Россию через Таджикистан. Разведка сумела установить и то, что Меред послан для организации проведения террористических актов. До него к нам разными путями были переброшены еще трое боевиков, граждан России, воевавших на стороне исламистов в Ираке. Это боевая группа Мереда. Понятно, что он обязательно выйдет на брата. А усадьба в Переславской области, усадьба Стариковых – идеальное место для базы боевиков.
– А наркота что, прикрытие? Какое-то хреновое прикрытие, может «спалиться» быстрее, чем сама база.
– Дело в том, что, судя по всему, Руслан знал о том, что брат ушел к исламистам, но понятия не имел, что тот вернется, да еще с определенным заданием. И расширил наркобизнес, который начинал с Мередом. Позже тот отошел от дел.
– Понятно. Меред еще не связывался с Русланом?
– Нет! Мы полностью ведем его. Хочешь знать, где и с кем сейчас Руслан?
– Ну, скажи.
– В квартире на Добровольского, милуется с госпожой Стариковой.
– Так вот куда и к кому каждую среду выезжает любвеобильная и расчетливо-жестокая Алла Борисовна.
– И муж, кстати, в курсе их встреч.
– Ну, и семейка. В этом гадюшнике Елене реально грозит смертельная опасность.
– Да, и мы, а точнее, ты должен позаботиться о ее безопасности.
– Но как? Говорю же, мы общаемся языком знаков. У нее наверняка отобрали любые средства связи.
– Но ты упоминал врача, что посещает Елену.
Кулагин внимательно посмотрел на бывшего командира:
– Ты предлагаешь отработать его?
– Почему нет?
– Но он тут же сольет нас боссу. Он же прекрасно понимает, что по закону ему светит небольшой срок, да еще смотря как повернуть дело. А такие отморозки, как Атабеков, заморачиваться судебными процессами не будут. Пристрелят и бросят труп с грузом на ногах в озеро Светлое. Кстати, глубокое озеро.
– А мы его аккуратно отработаем, Паша, немного препарата СП-20 или СП-30 во время сна, короткий допрос в течение двадцати-тридцати минут, в зависимости от препарата, и мы получим всю нужную нам информацию, а врач даже знать не будет, что его сон прерывался.
– Это совсем другое дело, – кивнул Кулагин. – Но вряд ли информация будет ценной, доктора, скорее всего, используют втемную. А нам нужен контакт с Еленой.
