— Прекратите переживать по пустякам, — усмехнулся Финч и уселся рядом с Дженнифер в одно из оранжевых кресел. — Если честно, я вообще не ожидал, что вы так долго продержитесь. Последняя часть этой процедуры способна пронять кого угодно, даже копов, которым часто доводилось извлекать части тел из разбитых машин. Я бы обеспокоился, если бы вы остались. Знаете, я подал на развод после того, как моя жена впервые отсмотрела все это представление до конца. Решил, если она способна на такое, то рано или поздно я сам окажусь на прозекторском столе, и это всего лишь вопрос времени.
Дженнифер засмеялась и вдруг почувствовала, что ей гораздо лучше.
— Итак, каков вердикт?
— Первые впечатления? Он умер от отравления CO. Надо закончить осмотр остальных органов и убедиться окончательно, но губы и ногти свидетельствуют в пользу данной версии.
— Значит, повреждения головы не было? — Дженнифер не скрывала разочарования.
— Напротив, совсем напротив. Если бы не ядовитые пары, он умер бы от черепно-мозговой травмы. Повреждения слишком серьезные, обширное кровоизлияние.
— Вызванное…
— … бейсбольной битой, железным прутом… неким тяжелым тупым предметом, поскольку кожа не повреждена. — Финч пожал плечами. — Я думаю, это сделал левша.
— Почему?
— О, ну это известный в медэкспертизе трюк. Правши обычно наносят удар по правой стороне головы жертвы, поскольку по-другому им неудобно и вложить всю силу в удар не получится. Череп Шорта поврежден с левой стороны. Это, конечно, лишь догадка, но она имеет под собой научное основание.
Дженнифер отметила важность информации, хотя сознавала: вряд ли она поможет сузить круг поисков.
— Убийца решил представить все как самоубийство?
— Хотите знать мое профессиональное мнение? В таком состоянии Шорт вообще не мог залезть в машину. Его ударили, оглушили, а потом затащили в машину, где нечастный и умер, задохнувшись от выхлопных газов. Без вариантов. Он был приговорен.
— Вы уверены, что ударили его прежде, чем в машину стали поступать выхлопные газы? Он не мог получить повреждения после смерти?
— Нет, — твердо ответил Финч. — Были разрушены церебральные сосуды, произошло кровоизлияние в мозг, вследствие чего там образовалась большая гематома. Следовательно, это могло произойти только когда Шорт был еще жив. Когда у него был пульс.
Дженнифер кивнула. Итак, убийство. Корбетт будет доволен. Она спохватилась, что улыбается, и виновато покосилась на Финча:
— Спасибо вам, доктор.
— Не за что. А теперь прошу извинить, я должен закончить работу. — Он пожал ей руку, кожа показалась холодной и шершавой на ощупь.
— Простите, доктор! — окликнула его Дженнифер, когда он подошел к двери. — Думаю, на данном этапе будет лучше, если вы не станете разглашать результаты вскрытия его семье, — произнесла она нарочито небрежным тоном. — Ну, сами понимаете. Прежде мы должны выяснить, при каких обстоятельствах Шорт умер. Не хотелось бы, чтобы люди делали неверные выводы.
Финч пожал плечами:
— Да, конечно. — Он стал натягивать новую пару перчаток и вошел в прозекторскую, оставив Дженнифер в приемной.
Она уставилась на плиточный пол и размышляла. Что ж, теперь в деле ограбления Форт-Нокса возникло новое обстоятельство, и это придает ему иной смысл. И уж она постарается довести его до конца.
В комнату, продолжая натягивать перчатки, заглянул Финч и прервал ход ее размышлений.
— Кстати, агент Браун и, вы вроде бы говорили, у Шорта был ребенок, я не ошибаюсь?
— Да, и не один, а целых трое. Почему вы спрашиваете?
— Просто в данной ситуации человек мог задохнуться на заднем сиденье лишь по одной причине: если не получается открыть изнутри задние дверцы, поскольку они заперты на специальный замок-блокиратор. А такие применяют в машинах, где перевозят детей.
Проспект, Луисвилл, штат Кентукки
23 июля, 13.33
Улица с оптимистичным названием Либерти находилась в районе Проспект, на окраине Луисвилла; местные архитекторы и застройщики изрядно постарались, чтобы придать ей полную безликость. Дощатые коттеджи напоминали формочки для выпечки и были отделены от соседских проволочной изгородью. Вдоль нее тянулась широкая дорога, уныло наматывала мили и исчезала где-то вдали. На разбитом тротуаре через равные интервалы были высажены ясени, причем многие деревья погибли, не в силах бороться за существование на скудной почве и под выхлопными газами, и в этом прежде плотном ряду появились широкие прогалины. Мусорные бачки прикованы цепью к воротным столбам, на зацементированных площадках при въезде грустно томились одинокие автомобили.
Вдали вздымалась в небо огромная водонапорная башня, она стояла на четырех широко растопыренных стальных паучьих ножках и напоминала некое гигантское насекомое. Раньше ее выкрасили в красный цвет, но краска давно выцвела, пооблупилась, и теперь сварочные швы и заклепки сжирала ржавчина. На цистерне огромными белыми буквами — высотой три фута каждая — была выведена фамилия «Эклеберг», вероятно, некогда служившая рекламой, но вот чего именно — все забыли. Чуть дальше, прямо посреди дороги, ребятишки катались на скейтбордах, отрабатывая разные трюки.
Дженнифер стояла у дома и ждала, обмахивая разгоряченное лицо удостоверением агента ФБР. Жар, казалось, исходил не только с неба — солнечные лучи рикошетили от земли. В досье на Шорта сообщалось, что он поступил работать на Монетный двор после пяти лет службы в полицейском управлении Нью-Йорка. Он считался образцовым офицером, получил почетную медаль конгресса за предотвращение на падения на аптеку в Верхнем Уэст-Сайде.
Напарник его был убит выстрелом бандита, и, пытаясь спасти его, Шорт открыл ответный огонь, убил одного подозреваемого, ранил второго. Господь предназначил его для великих дел и свершений. Именно так было сказано в досье. Очевидно, в один прекрасный день он стал бы капитаном. Но данный инцидент, последующее за ним расследование, а также постоянное недовольство миссис Шорт, твердившей, что или служба в полиции Нью-Йорка, или жена, все же сделали свое дело.
Брат Тони Шорта уже служил в полиции Монетного двора и организовал собеседование. Со своим послужным списком Шорт легко прошел отбор, хотя в отчете упоминалось, что он якобы неоднократно жаловался коллегам, был вынужден променять ствол на дубинку ночного сторожа. Ему предоставили даже выбор, и он решил пойти в Форт-Нокс, что бы находиться ближе к семье. Вот, собственно, и все.
Чтобы понять, почему убили Шорта, Дженнифер должна выяснить, кем он был, где и как жил. Судя по внешнему облику дома, Шорты делали все, чтобы придать благообразие своему скромному жилищу. Рамы симметрично расположенных окон выкрашены нежно-голубой краской, в тон почтовому ящику, что виднелся на въезде. Крыльцо только что подметали, виднелся уголок заднего двора с разбросанными на траве игрушками.
Имелся и передний двор, не слишком благоустроенный, но чистый. На бордюрном камне аккуратно выведен номер дома, желтой краской на сером фоне: 1026. Гараж находился слева — отдельное строение с крутой двускатной крышей и белыми деревянными стенами, оно копировало жилой дом. Дженнифер с улыбкой вспомнила, как ребенком играла во дворе очень похожего дома вместе с сестренкой Рейчел. Любовь и доброта находят пристанище даже в самой неприглядной обстановке.
К обочине подкатила белая патрульная машина с синей полосой на борту, из нее вышел невысокий мужчина с копной мелко вьющихся рыжеватых волос и кивнул ей.
— Агент Брауни? — неуверенно промолвил он, прислонившись к капоту.
Дженнифер не ответила, а раскрыла удостоверение и нетерпеливо махнула им у него перед носом.
— Вы опоздали.
— Да, мэм. Прошу прощения. — Он приблизился к ней, протянул руку, на веснушчатом лице застыло озабоченное выражение. — Я был на другом конце города, когда мне сообщили, и…
— Ладно, ничего. Офицер?.. — Продолжая пожимать полицейскому руку, Дженнифер покосилась на его нагрудный значок и добавила: — Сили.
— Билл Сили. Из полицейского управления Луисвилла, — отчеканил он. Большие голубые глаза расширились, тонкие губы раздвинулись в улыбке, обнажив неровные зубы.
Какой смешной человечек, подумала Дженнифер. Уши торчат, отчего голова напоминает машину с распахнутыми дверцами. Веснушчатая физиономия, готовность услужить… Она сразу почувствовала себя старой, так хорошо знаком был ей этот тип служак. Усердные, исполнительные и добрые, но звезд с неба не хватают. Впрочем, идеальный вариант для здешних краев. Дженнифер обернулась, посмотрела на дом за спиной.
— Это он?
— Так точно, мэм.
— Как долго прожил здесь Шорт?
