Неожиданно женщина заметила Де Кока. Ее карие глаза округлились, она приоткрыла рот, но старый сыщик знаком приказал ей молчать. Де Коку показалось, что секунды превращаются в часы, пока он стоит тут, на верху башни, пошатываясь под порывами холодного ветра. Старый следователь чувствовал, что долго так не выдержит, у него подогнулись колени, и он медленно сполз на пол, чувствуя спиной шероховатую стену. Очевидно, Рихард Недервауд услышал что-то и обернулся. На его бледном лице застыло удивленное и какое-то смущенное выражение.
Де Кок беспомощно развел руками и улыбнулся. При виде сидящего перед ним на полу полицейского инспектора Рихарда Недервауд растерялся, и его обычная ироническая усмешка сменилась странной смущенной, почти детской улыбкой. Дрожащей рукой он указал на женщину.
— Это она…
Де Кок продолжал все так же сидеть на полу.
— Кто? — спросил он.
— Это она… увела Розочку… — пролепетал Рихард.
Де Кок откинулся назад в своем рабочем кресле и с интересом посмотрел на сидящую перед ним молодую особу.
— Кто вы?
Она сидела, смиренно сложив руки на коленях, и когда подняла на него глаза, инспектор увидел, что в них стоят слезы.
— Меня зовут Жозе… Жозе Харкема.
— Вы ранены?
Она дотронулась правой рукой до шеи.
— Нет. Время от времени он просто слегка касался шеи кончиком ножа. — Она вытянула вперед левую руку и несколько раз согнула и разогнула ее. — Я еще чувствую боль: он заломил мне руку за спину, когда схватил меня.
— Он набросился на вас на площади Дам?
Женщина кивнула.
— Да, у дверей универмага «Бейенкорф». Я как раз собиралась туда войти.
— Вы знаете этого молодого человека?
Жозе Харкема не ответила.
Де Кок наклонился к ней поближе.
— Я спрашиваю: вы знали этого молодого человека? — повторил он.
Она нехотя кивнула.
— Видела его однажды.
— Где?
— М-м… В больнице Южного Креста.
— Вы там работаете?
— Да. Медицинской сестрой.
Де Кок удовлетворенно хмыкнул.
— И там, в больнице, вы впервые столкнулись с этим молодым человеком?
— Да.
Де Кок поднял палец вверх.
— Этот юноша приехал тогда вместе с молодой женщиной, Розалиндой ван Эвертсоорд, которая предъявила в регистратуре направление на исследование от доктора Ван Акена из Пюрмеренда, не так ли? — Инспектор помолчал и снова откинулся на спинку кресла. — А потом появились вы, Жозе Харкема, и увели ее…
Медицинская сестра сидела неподвижно, уставившись на инспектора немигающими глазами. Де Кок с трудом подавлял в себе раздражение. Его лицо посуровело, дружелюбные морщинки вокруг рта исчезли.
— Итак, вы увели ее с собой. Куда? — спросил он.
Жозе Харкема опустила голову, и слезы закапали ей на колени.
— Ничего не могу вам сказать… — прошептала она.
— Почему?
Она испуганно взглянула на него и покачала головой.
— Никто не должен этого знать. Никто!
Де Кок придвинулся поближе к ней вместе с креслом. Лицо его снова разгладилось, он доверительно положил руку на плечо женщины.
— Вам приказали молчать? Я угадал?
— Да…
— Кроме того вам запретили появляться в больнице во время нашей «очной ставки»?
Жозе Харкема молча кивнула и еще ниже опустила голову.
— Меня отправили… в отпуск.
Старый сыщик смерил женщину оценивающим взглядом.
— Это сделало руководство больницы?
Она снова покачала головой.
— И этого я не могу вам сказать… я не должна… не должна… — она словно тихое эхо повторила это несколько раз.
Де Кок медленно поднялся со своего места. Внутреннее чутье всегда безошибочно подсказывало ему, когда следует прекратить допрос, ибо дальнейшие его усилия ни к чему не приведут. И сейчас, несомненно, настал именно такой момент.
Де Кок Повернулся к Фледдеру.
— Куда ты поместил Рихарда Недервауда?
Молодой следователь ткнул пальцем через плечо.
— В камеру предварительного заключения, как и в прошлый раз.
Де Кок прикусил губу.
— Отпусти его домой и скажи, чтобы он явился завтра утром в половине девятого.
Фледдер открыл рот от изумления.
— Домой? — растерянно повторил он. — Но Рихард взял в заложницы женщину… угрожал ей…
— Знаю, — спокойно произнес Де Кок. — Я же был при этом.
Он не удостоил никакими объяснениями своего молодого помощника, и тот, окончательно сбитый с толку, задал только один вопрос:
— А что будет с ней? — Фледдер указал на женщину, сидящую перед инспектором.
— Попроси дежурного бригадира арестовать ее.
— Арестовать? — Фледдер подскочил на стуле. — За что?
— За соучастие в убийстве, — невозмутимо объявил Де Кок.
На следующее утро Де Кок поднялся необычно рано, но когда он добрался до полицейского управления и вошел в комнату следователей, Фледдер уже сидел за своей электрической пишущей машинкой, и его ловкие пальцы так и порхали по клавишам. Он прекратил печатать только тогда, когда старый следователь остановился возле его стола, и поднял на него глаза.
— Я боялся, что вы появитесь слишком поздно, — с озабоченным видом произнес он.
— Почему?
Фледдер постучал пальцем по раскрытой газете, лежавшей рядом с пишущей машинкой.
— Все газеты полны сообщений о происшествии на башне Старой церкви. К счастью, они не опубликовали фотографий. Клянусь, через час сюда войдет комиссар Бейтендам, и разразится буря: он ведь еще ничего не знает, мы ему пока не сообщили о происшествии. — Он сокрушенно покачал головой. — И он будет по-своему прав, комиссар не должен узнавать из газет о том, что происходит в его районе. Потому-то я и спешу подготовить рапорт.
— Я надеюсь, ты постарался изложить все как можно короче?
— Только факты. Ну и конечно, имена всех причастных к этому событию.
Де Кок бросил взгляд на часы — четверть девятого.
— Если Рихард Недервауд явится вовремя, — а я назначил ему встречу в половине девятого, — мы успеем ускользнуть до того, как комиссар появится здесь.
Молодой следователь нахмурился.
— А куда вы намереваетесь отправиться сегодня?
— В больницу Южного Креста.
— Вместе с Рихардом Недерваудом?
Де Кок кивнул.
— Да. И с Жозе Хракема. Именно поэтому я приказал задержать ее. — Де Кок хитро подмигнул своему помощнику. — Я понял, что вчера, когда я отдавал дежурному это приказание, ты решил, что я сошел с ума. Могу тебя успокоить: я тоже не верю, что эта женщина является соучастницей в убийстве. — Инспектор широко развел руками. — Но у меня не было иного выбора: если бы я отпустил ее вчера вечером после всей этой истории с похищением, она сразу же связалась бы с людьми, которые наложили на нее обет молчания, А как раз этого-то мне и хотелось избежать.
Фледдер, сложив губы трубочкой, втянув в себя воздух.
— И почему вы продержали целую ночь в камере эту невинную особу? — Он укоризненно смотрел на инспектора.
Де Кок с виноватой улыбкой прижал руки к груди.
— Я просил дежурного предоставить ей хорошую постель и вообще… уделить ей побольше внимания. — Он помрачнел. — А вообще вина за эту ночку, проведенную в камере, лежит не на мне!
— На ком же?
— Ты это еще узнаешь.
В комнату без стука вошел Рихард Недервауд, лицо у него было бледное и помятое, под глазами залегли тени. Он прямо от двери направился к Де Коку.
— Вы с ней говорили? С этой медсестрой, я имею в виду?
— Да.
— Ну и… Что она вам сказала? Розочка умерла?
— За ответом на этот вопрос нам сейчас и предстоит отправиться в больницу, — с горечью произнес инспектор.
Де Кок вылез из машины последним, с громким стуком захлопнул за собой дверцу и посмотрел наверх. Огромное неуклюжее чудище из стекла и бетона словно нависало над улицей — больница Южного Креста показалась Де Коку похожей на пчелиный улей. При виде этого безликого угрюмого здания его охватил внезапный ужас… необъяснимый страх перед этим многоглазым чудовищем, в слепые мертвые зрачки которого почти никогда не проникал солнечный свет.
Рихард Недервауд подошел и встал рядом, казалось, он угадал, какие чувства обуревают старого сыщика.
— Ужасное здание, правда?
Де Кок кивнул.
— И этот главный портал… — еле слышно пробормотал он.
— Портал жизни и смерти, верно? — подхватил его мысль Фледдер.
— Вот именно… — вздохнул Де Кок.
Фледдер и Жозе Харкема пошли впереди, а Де Кок и Рихард Недервауд зашагали следом за ними. Когда они подходили к дверям больницы, инспектор ускорил шаг и нагнал их — он боялся, что медицинская сестра, очутившись на своей территории, может ускользнуть от них и исчезнуть в лабиринтах больничных коридоров и переходов.
Им никто не встретился, пока Жозе Харкема вела Рихарда Недервауда и обоих следователей к лифту. На седьмом этаже они вышли из кабины лифта и, пройдя через просторный вестибюль, из которого вели автоматические двойные двери, вошли в широкий коридор.
