– Она, она, сучка, все это придумала, – охотно подтвердил орел, закованный в цепи.
– План был сложный и многоэтапный.
В начальной его стадии основную роль должен был играть Бутлер. Как ни странно, начал он с того, что стал всяческими доступными ему средствами наносить вред финансовым интересам своей фирмы.
– Это еще зачем? – удивился рачительный Ягодин.
– А этим они убивали сразу двух крупных зайцев: во-первых, снижали стоимость акций фирмы, подготавливая их последующую скупку по дешевке, и во-вторых, вселяли в Юлию Тарасовну сомнения в завтрашнем дне под крылышком своего мужа.
– Хитро, – подивился Черных, – и это можно доказать?
– А чего тут доказывать? – возмутился Бутлер. – Товарищ правильно все говорит. Так оно все и было.
– И вы готовы это подтвердить?
– А почему же нет? Я никого не убивал, а то, что я своей фирме немного вредил, так это не преступление.
– Он прав, – подтвердил Житков, – но продолжим наш рассказ. Вскоре настала очередь следующего этапа. Здесь Бутлер вступает в открытый сговор с Юлией Тарасовной. Суть его такова: она страхует мужа на максимально возможную сумму; кроме того, после его смерти вдова помимо страховой премии получит нынешнюю, то есть относительно невысокую, но тоже немалую, стоимость пакета акций ее мужа Бутлер, кроме того, оказывает любое содействие в убийстве ее мужа.
– Она без всякого содействия кого угодно могла ухлопать, и даже с удовольствием, – вставила Ольга.
– Это верно, – согласился Житков, – в этом нашим заговорщикам просто повезло. Юлию Тарасовну учить не было необходимости. И план убийства мужа с помощью «дипломата» и Семко она придумала самостоятельно. Однако небольшое содействие должен был оказать и Бутлер.
– Он-то все и погубил, – презрительно бросила Ольга. – Ничтожество.
– Сама дура, – остроумно ответил Бутлер. – Если бы ты не заставила Семко задержаться после звонка из суда, то все было бы в порядке.
Ольга не удостоила его ответом.
– Задним умом легко судить, – успокоил всех Житков. – Ее тоже можно понять. Легко устанавливаемый факт сокрытия этого звонка мог вызвать подозрения. А сама по себе незначительная задержка ничего принципиального в плане не меняла. Но так или иначе, а план пошел наперекосяк. Ведь все в плане было рассчитано на то, что никакого следствия не будет вовсе. А когда мы наехали на Семко, все зашаталось Семко позвонил вдове, та Бутлеру. Запаниковавший Бутлер сообщил об этом Ольге.
Она одна сохранила спокойствие. Велев Бутлеру от лица вдовы назначить Семко срочную встречу, она выехала на своей машине и, зная маршрут следования Семко, догнала его и хладнокровно пристрелила у светофора.
– А где она взяла пистолет? – спросил Черных.
– А это уж вы сами узнайте, – насмешливо предложил Житков, – должен же я и вам что-нибудь оставить для расследования.
– На базаре купила, – буркнул Иванов, – в наше время это не проблема.
– Я тоже так думаю, – согласился Житков. – Но вернемся к нашим баранам…
– Зачем же оскорблять, – обиделся Бутлер.
– Темнота, – рассмеялась Ольга, – это поговорка такая…
– А ты молчи, овца, – огрызнулся тот.
– Итак, – продолжил Житков, не обращая внимания на короткую перепалку арестованных, – у заговорщиков осталось одно слабое место – украденный «дипломат». Они терпеливо ждали, и вдруг вдове позвонил его похититель. Она, естественно, сообщает об этом Бутлеру, а тот по инстанции – Ольге. Та, чувствуя, что здесь может таиться ловушка, забирает у Бутлера пульт управления «дипломатом» и заставляет его, угнав поливальную машину, подготовить площадь к ликвидации вдовы. Придя на вокзальную площадь заранее, она внимательно все оглядела и, видимо, что-то заподозрила.
Таким образом, участь вдовы была решена Самое интересное, что после всех неувязок и убийств их конечная цель оставалась вполне достижимой. Бутлер вполне мог скупить акции у наследников Кривопалова все по той же, бросовой, цене.
– Я с ними в принципе уже договорился, – мечтательно добавил Бутлер.
– Но тут на сцену выходит еще один женский любимец – Сергей Игоревич Крылов Я думаю, Ольга специально попыталась завязать с ним короткие отношения, чтобы быть в курсе следствия по этому делу.
– Скотина, – отрывисто и зло бросила Ольга, метнув на Крылова взгляд, от которого у того по спине побежали мурашки.
– Узнав от него, что Бутлеру грозит арест, она не на шутку испугалась. У нее на совести уже было два убийства. Речь, таким образом, уже шла о собственной шкуре. И любовь, естественно, отступила на задний план…
– Какая любовь! – горестно воскликнул Бутлер. – Она только мои деньги и любила – Ну, я думаю, тут вы не правы, – возразил Житков, – что-то такое, конечно, было. Хотя потом, возможно, между вами и пробежала черная кошка…
– Скорее уж не черная, а кровавая, – уточнил Хохлов.
– Конечно, – согласился Житков, – такой образ жизни сказывается на нежных чувствах самым губительным образом.
У входной двери раздался звонок.
– Ну, господа убийцы, это за вами, – злорадно произнес капитан Иванов.
* * *
Выйдя из дома, трое сотрудников «Шерхана» направились к стоявшей неподалеку машине Житкова.
– Уже третий час, – посетовал тот, заводя двигатель, – придется развезти вас по домам.
А то еще кто-нибудь обидит в темноте.
– Слушай, Паша, я одного не могу понять, – задумчиво произнес Крылов.
– Чего?
– Где ты сегодня взял, не спугнув никого в «Букинвесте», фотографию Бутлера?
– А у меня ее и не было – А что же ты показывал бомжу на вокзале?
– Вырезал из «Огонька» фотографию Дэвида Копперфилда. Он там изображен в обнимку с Клаудией Шиффер.
