Спартак кивнул. «Лотос» заложил второй вираж перед прямой линией, а потом с ревом рванул вперед, чтобы накрутить семь тысяч восемьсот, как договаривались.
Олэн, стиснув зубы, переместился влево. Ось заднего колеса плохо слушалась. Машина подскакивала. На скорости двести пятьдесят в час она выровнялась, и Олэн пристроился к заднему колесу «лотоса». Спартак фотографировал его крупным планом. В кадр попадали каска и часть капота. Потрясающий эффект!
Олэн приблизился еще на метр. Переднее правое колесо наконец было на нужной ему линии. Еще ближе…
У «феррари» руль справа. Стало быть, Олэн оказался точно напротив левого заднего колеса «лотоса». Спартаку померещилось, что стекло фары «феррари» почти касается его.
Он перестал фотографировать. В горле пересохло.
– Хватит! Хватит! Я видел, – завопил он.
Ничего он не видел. Все изменилось за сотую долю секунды. «Лотос» слегка отклонился, и теперь перед правым передним колесом «феррари» очутилась его ось, точнее, промежуток между осью и колесом, так что, если бы Олэн попытался коснуться, как это было с О'Кейси, машины бы просто сцепились.
Олэн приподнял ногу. Они проскочили прямую полосу. Впереди маячил штопор.
– Весь фокус в том, чтоб катить в нескольких сантиметрах от колеса и чуть коснуться его, только когда отстаешь всего на волосок, – объяснил Олэн.
– Да, поседеешь, – согласился Спартак. – Может, достаточно?
– Мы же сказали ему, два круга… как в манеже…
«Лотос» заложил отвесный вираж и резко прибавил в скорости у Петли Трусов.
Олэн принял вызов. Они пролетели Водокачку и после очередной «шпильки» на скоростном кольце «лотос» попытался показать им «высший пилотаж».
Олэн достиг пика виража и летел вниз, как хищник на добычу. Он чувствовал себя в привычной стихии. «Лотос» обдало ветром.
Спартак цеплялся за сиденье, втянув голову в плечи. Перед трибунами Олэн еще увеличил преимущество, и игра продолжалась до второй попытки на знаменитой прямой.
Олэн снова выровнял колесо. Взглянув на его замкнутое лицо, репортер решил, что катастрофа неизбежна.
Опять «колесо в колесо»… Журналист напрочь забыл о своей «Лейке». Он думал о Фабиен. Нет, лучше подавать шефу кофе в постель… все, что угодно, только не это колесо, в которое они непременно влепятся…
Олэн вполне доверял счетчику «Лотоса». Теперь между обеими машинами можно было всунуть разве что пачку сигарет «Житан» (с фильтром или без, не важно).
Спартак опустил голову. Он смотрел на свои колени. Внезапно скорость упала. Вираж «штопор»…
– На сей раз я мог коснуться его, ничем не рискуя, – просто сказал Олэн.
Вот и все, не считая того, что «лотос» хотел натянуть нос «феррари», а месье Олэн не потерял прежней формы. Он снова чувствовал себя двадцатилетним. Иными словами, был не прочь «сделать» знаменитый спуск Петли Трусов, а водитель «лотоса» – нет.
Тот парень приподнял ногу, и «феррари» стрелой промчалась мимо. Но Спартак почувствовал, что они взлетают.
– Черт возьми! – выругался он.
Все четыре колеса зависли в воздухе. «Феррари» мягко приземлилась. Международники умеют садиться на свободных колесах – стоит одному заклинить, и можно заказывать гроб.
Олэн увеличил разрыв на два пункта, а на «штопоре» – и того больше. В общем, они уже вылезли из «феррари», когда «лотос», в свою очередь, остановился у ангара.
– Спасибо за урок, – сказал гонщик.
Олэн снял шлем. Механики смотрела на него во все глаза.
– У тебя была международная лицензия, да? – спросил парень из «лотоса».
Олэн кивнул. Спартак заметил, что он взволнован (о себе журналист предпочитал умалчивать).
– Не сочти за нескромность, друг, как тебя зовут? – спросил гонщик с улыбкой. – Я хочу рассказать ребятам.
– Мое имя для них ничего не значит, равно как и для тебя… – пробормотал Олэн.
Голос его звучал хрипло.
На прощание Франсуа всем пожал руки, тактично раздал кучу денег и погладил раскаленный капот «феррари».
Уже в машине Спартак высказал ему все свое восхищение.
– Надеюсь, у тебя получатся неплохие фото, – только и сказал тот.
Олэн согласился зайти к Спартаку выпить. И тут же вспомнил, как явился туда в первый раз – с пушкой в руке.
– Ну и холодно в этих чертовых тачках, я промерз до костей, – признался репортер, готовя коктейли.
Олэн швырнул пальто на кровать, а сам удобно развалился в кресле.
– Ты собираешься уйти от дел? – спросил Спартак.
– Сейчас я жду одну женщину… а там посмотрим…
– Брюнетку, блондинку или рыжую?
– Ну знаешь, если говорить о цветах… у нее лиловые глаза…
Спартак, присвистнув, протянул ему бокал.
– Не все же пить черный кофе, – улыбнулся он.
Репортер взглянул на часы. В восемь он должен был отправиться на Елисейские Поля – на террасе Мартини устраивали званый коктейль.
– По какому случаю? – поинтересовался Олэн.
– Уже забыл. Но сбегутся знаменитости со всего Парижа. Если мне удастся запечатлеть «Такую-то» с «Таким-то», может получиться «интересное» фото.
Он достал синий костюм, рубашку и галстук. Олэн схватил этот злосчастный предмет мужского туалета и тщательно изучил со всех сторон, недоумевая, зачем Спартаку понадобилось покупать такой хлам.
– Тебе, что, совсем плевать на галстуки? – спросил он. Спартак выходил из душа. В комнате уже царил изрядный хаос.
– По-моему, он вполне приличный!
– Во-первых, к синему костюму нужен красный или светлый. Для контраста.
Спартак поискал красный галстук. Один нашелся – явно купленный в дешевом универмаге.
Олэн вздохнул, покачал головой и, развязав свой собственный, протянул журналисту.
– Держи, вот это действительно красный. Надевай, – любезно предложил он.
Спартак так же учтиво поблагодарил.
– Я тебе и другие могу дать, в том числе довольно редкие.
– У тебя, что, их целый ящик?
– Ровно триста семьдесят две штуки.
– Черт побери! Да ты маньяк!
Он оборвал шнурок на ботинке и снова выругался.
– Нет, просто меня это забавляет. Галстук – как волшебная палочка. Стоит его сменить – и меняется все, – сказал Франсуа.
Журналист покончил с переодеванием. Олэну было так хорошо, что не хотелось двигаться с места.
– Я бы оставил тебя тут и попросил потом сунуть ключ под коврик, но ко мне может прийти девушка, – объяснил Спартак.
Олэн встал. То, что репортер относится к нему так по-дружески, доставляло Франсуа чертовское удовольствие. А если б он мог читать в сердце Спартака, то обрадовался бы еще больше.
Они вместе вышли из дома, остановились у машины журналиста и, продолжая болтать, пожали друг другу руки. Рукопожатие затягивалось. Короче, оба вели себя так, будто знакомы сто лет.
– Я позвоню, как только прочитаю твой опус, – сказал Олэн.
– Можешь и до того. – Спартак сел в машину и повернул ключ… – Но напоминаю: тюрьмы не отапливаются, а сейчас декабрь… – с улыбкой проговорил он.
Олэн хлопнул его по плечу и проводил легковушку глазами. Он подумал, что в ближайшее время Спартак недурно заработает и сможет наконец заменить гнилой капот.
В первую очередь Спартак отнес в типографию новый вариант статьи об ограблении банка на бульваре Османн. Потом из тамошней телефонной будки позвонил Полю.
– Краденую «дофин гордини» ты найдешь у дома сто три на авеню Фош… Номер 5893 ЛР 75…
После работы инспектор заглянул в крошечный кабинет, где Спартак рассматривал оттиски фотографий, сделанных в Монлери.
На стенах, на столе, на стульях и даже на полу лежали снимки гоночных машин всех цветов и размеров, изображения юных и опытных гонщиков, треков разных широт…
Было даже несколько фото могил чемпионов с обгоревшим или разбитым всмятку каркасом автомобиля. Спартак питал слабость к композициям.
– Ты снова виделся с этим Олэном? – довольно прохладным тоном спросил Поль.
– С чего ты взял?
– Иначе откуда у тебя такие сведения о налете на бульваре Османн?
Поль швырнул на стол последний номер газеты. На пальцах остались следы свежей типографской краской.
– Ладно, допустим, я его видел. И что это меняет? – буркнул Спартак.
– Ты можешь обожать свою работу, но всему есть предел!
Репортер поднес к свету увеличенный снимок капота «феррари» и колеса «лотоса».
– Если ты со своей армией не в силах его изловить, я тут ни при чем, – заметил он.
– И, по-твоему, вполне нормально, что он втягивает в это дело мальчишек?
– Во-первых, еще не доказано, что это Олэн. Я всего лишь высказал предположение. Чувствуешь разницу?
– Сделай милость, не играй словами.
– А кроме того, «мальчишки», как ты их назвал, скорее всего, самые настоящие профессиональные воры.
– Между вором и убийцей – громадная пропасть! – разозлился Поль.
– Верно, но и швабра – не автомат, – улыбнулся Спартак.
– Красивые фразы оставь для читателей! Ограбление банка рано или поздно заканчивается убийством. Я могу приводить примеры до бесконечности…
