Гаишники молча переглянулись. Оба были почти уверены, что наезд совершил именно тот пьяный мажор на джипе, которого они только что отпустили. Подъехав к месту происшествия, они тут же огородили место от начавших уже собираться зевак. Один из ментов сразу же подбежал к лежавшей посреди пешеходного перехода девушке, стал на колени, нагнулся и прислушался к дыханию. Та, хоть и была без сознания, но еле слышно дышала. Мент замахал рукой напарнику и громко заорал.
— Быстро вызывай «Скорую». Она еще жива!
Полицейский внимательно посмотрел на лицо жертвы — девушка была очень красивой, лет двадцати. Он взял лежавшую рядом сумочку. Внутри лежали помада, ключи, мобильник, кошелек. Однако никаких документов, подтверждающих личность, не было. Мент, кряхтя, поднялся с колен и отряхнул штаны от пыли. Открыл сумочку, достал телефон — тот тускло отражал желтый свет фонаря выключенным экраном. Нажал кнопку снятия блокировки — у его жены была такая же модель. На экране высветилось около трех десятков пропущенных звонков — и все от одного абонента. Маркела. Мент нажал кнопку вызова:
— Алло!
— Кто это? — удивленно спросил Маркел.
— Сержант Голубев.
— Не понял. А где Яна? — со страхом в голосе спросил парень.
— А вы кем ей приходитесь?
— Я ее парень.
— Ваша девушка попала в ДТП. Ее только что сбила машина.
— Где это произошло? Я сейчас приеду. В каком она состоянии?!
— Она жива — это все, что могу сейчас сказать.
Мент продиктовал адрес и положил трубку. После чего подошел к напарнику.
— Санек, дело — швах. Девка выглядит хреново. Выжить — может, и выживет, но здоровье вряд ли будет прежним, — озадаченно произнес Голубев, почесывая затылок.
— Вот тебе и правила дорожного движения. Уродам с деньгами они побоку.
— А может, все-таки оповестить всех, чтобы задержали этот джип? — предложил Голубев. — Мало ли что — может, он еще кого-нибудь собьет. Эти папенькины сынки — у них же никаких тормозов в голове нет. Набухаются, нанюхаются дури и гоняют вовсю по городу. И пешеходы для них — не люди, а всего лишь помеха на дороге.
— Даже думать забудь! Потом геморроя из-за него не оберешься. Еще и уволят так, что хрен где работу найдешь. Ты знаешь, чей он сынок?
— Ну, слышал про этого Коровина, который депутат, богатый буратино. Но ведь и у девушки тоже есть родители, родственники. Они вряд ли будут молчать.
— Этот, как ты верно подметил, богатый буратино Коровин — не просто богатый — у него в этом городе все куплено. Слышал, что даже нашему ГИБДД на день полиции подарил две новенькие тачки. Так что, сам понимаешь — лучше вообще молчать, что мы этот джип сегодня видели.
В этот момент невдалеке, за углом, послышался гул мотора и резкий визг тормозов. Менты повернули голову на шум: выскочив из-за поворота, невдалеке остановился темно-синий «БМВ», и из него выбежал взволнованный молодой человек.
— Яна! Яна! — закричал Маркел.
Растолкав перед собой зевак, он подбежал к девушке и рухнул перед ней на колени. Дрожащими руками прикоснулся к ее лицу, губам, погладил по волосам и с непонимающим видом поднес к глазам свои окровавленные пальцы. Потом резко поднялся и подошел к стоявшим рядом гаишникам.
— Кто это сделал? — тяжело выговаривая по одному слову от переполняющей его ненависти, спросил Маркел. Его руки, только что с нежностью прикасавшиеся к девушке, теперь сжались в кулаки.
— Вы родственник пострадавшей? — спокойным тоном спросил гаишник Санёк.
— Я ее парень. Где та сволочь, что ее сбила? Я с ней разберусь прямо здесь.
— Успокойтесь, Маркел. Это я с вами по телефону разговаривал. Сержант Голубев.
Мент протянул руку, Маркел было тоже, но в последний момент заметил кровь на пальцах и неловко отдернул руку за спину.
— Сержант, еще раз спрашиваю: где сволочь, сбившая мою девушку? — сержант видел, что парень явно не в себе, и опасливо отступил на шаг. Маркел был на голову выше гайца, и уже это заставляло последнего нервно смотреть по сторонам, но только не вверх, на яростно нависшего над ним человека.
— Дело в том, — начал Голубев, отступая еще на шаг и растягивая слова, — что… когда мы прибыли сюда… водитель с места происшествия уже скрылся… в неизвестном направлении.
— Ну, так объявите в розыск. Что за машина? Какой номер? Я сам помогу, пацанов подключу. Ну? Что молчите? — внутри Маркела бушевало пламя, но голова была ясной, и в ней он строил планы по поимке гада-водителя, сердце же разрывалось от боли и осознания вины. Он не заметил, что, засыпая вопросами коротышку-сержанта, наступал на него, как гора, а тот продолжал пятиться и мямлить:
— Понимаете, какая проблема — у нас нет никаких данных о машине. Не было ни одного свидетеля на улице. Время позднее…
— Вы вообще в ГИБДД работаете или где? На ней же должна остаться вмятина, следы крови… Я что, должен вас учить? — заорал Маркел в лицо сержанту, начиная выходить из себя. Сержант дернулся от неожиданности, потом с достоинством расправил китель и сказал:
— Мы знаем свою работу. Машину ищут, но на это уйдет время. Но, скажу вам честно, в таких случаях результат редко бывает положительный. Владелец, скорее всего, уже спрятал машину в гараже, и через день-два она будет как новенькая.
— Черт вас побери всех, ментов, — как штраф впаять, так из-под земли достанете. А как настоящего преступника найти — так сплошные отмазки. Ладно, я с вами еще разберусь.
Маркел зло посмотрел сначала на одного, потом на другого гайца, запоминая их приметы, сплюнул на асфальт и вернулся к Яне. Приехавшие к этому времени медики осмотрели девушку, осторожно переложили на каталку и повезли к машине «Скорой помощи».
— Яна, любимая, я здесь, рядом, все будет хорошо, — шептал Маркел, накрыв своей ладонью ледяную руку девушки, пока медики готовились принять каталку внутрь машины. Яна не подавала признаков жизни, лицо было белым, как мел. Маркел прикоснулся губами к ее холодной щеке и почувствовал, как из его глаз, наверное, впервые во взрослой жизни, потекли слезы.
— Доктор, что с ней? Она будет жить? — обратился он к одному из врачей.
— Ничего сейчас точно сказать не могу. Очевидно, что поврежден позвоночник. Большая кровопотеря. Отойдите, не задерживайте.
— Скажите хоть, куда ее везете? — в отчаянии крикнул парень.
— Центральная городская. Реанимация.
Маркела отодвинули в сторону, каталка с телом Яны исчезла в ярко освещенном брюхе «Скорой», двери со стуком закрылись. Парень с остекленевшим взглядом стоял посреди дороги как вкопанный. Гаишники у края тротуара переговаривались по рации. «Скорая», включив мигалки и сирену, с воем исчезла в конце улицы. Собравшиеся зеваки начали расходиться, на их лицах читалось возбуждение, реже — сочувствие. Некоторые снимали «Скорую» на камеру мобильников, чтобы, придя домой, выложить кровавое видео в соцсети. Маркелу хотелось вырвать эти телефоны и растоптать ногами, слушая хруст пластмассы, растоптать этих гаишников, эти тупые самодовольные лица посторонних людей, пока они не почувствуют такую же острую боль, как и он. И вдруг осознал, что именно он виноват во всем произошедшем. Если бы он не был таким упрямым, если бы согласился с Яной, смог успокоить ее — ничего этого не произошло бы. Всего час назад все было прекрасно, и тут — бац! — Яна ударилась о чей-то бампер, и все в жизни Маркела изменилось. И теперь он стоит посреди пустынной улицы, бессильно сжимая кулаки, и на его руках — кровь любимой девушки. А преступник, сбивший ее, как ни в чем не бывало где-то спокойно ложится спать.
Хлыщ проснулся поздно, около одиннадцати утра, с дикой головной болью и страшным сушняком. Глаза были словно засыпаны песком, и в закрытые веки било яркое летнее солнце. Натянув на голову одеяло, парень с протяжным стоном перевернулся на бок. Рядом с ним лежала девушка и мирно спала, свернувшись калачиком. Кто это? Спит в джинсах и футболке, я тоже — значит, с ней у меня ничего не было. По крайней мере, здесь. Как ее звать? Хлыщ наморщил лоб, перебирая имена: Эмма… Зефира… Эльвира… Точно, вроде бы Эля, Эльвира. Он достал из кармана мобильник — ни вечером, ни ночью исходящих звонков не было. Получается, что и спросить не у кого о вчерашнем вечере. Хлыщ попытался вспомнить, что было — где напился, где подцепил телочку, как добрался домой. Однако ничего не вспомнил. Кроме одного — красивая девушка влетает в лобовое стекло его машины … широко открытые глаза, струйка крови выплескивается изо рта вместе со словом «мама»… безжизненное тело на асфальте. Внутри у горе-водителя все похолодело от ужаса. Мысль, что он вчера сбил человека, возможно даже насмерть, выбросила Хлыща из постели. Он задернул шторы, ударился босой ногой о край массивной кровати и взвыл.
— Эй, чего надо? Где я? — спросонья пробормотала Эльвира, подняв голову и снова роняя ее на подушку.
