— Ну, — начал Сережка, увидев, что она немного порозовела, и в глазах у нее появился блеск, — ну теперь-то ты наконец расскажешь, что с тобой произошло?
Рита покосилась на Эрика, но Сережка махнул рукой:
— Ты на Фюрера внимание не обращай, он свой парень. Кстати, может, что и посоветует.
Рита глубоко вдохнула и начала, как будто бросилась в воду:
— Это чертово агентство.., то, которое якобы подобрало жениха твоей матери…
— Что там с этим агентством? — поторопил ее Сергей.
— Это агентство — просто осиное гнездо.
И я туда сунула палку. Я пошла к ним под видом матери-одиночки с ребенком и скачала из их компьютера кое-какую информацию.
Они меня застали, и я еле убежала.., а потом они меня чуть не убили. То есть они вместо меня убили по ошибке другую девушку.., прямо у меня на глазах.
— Ритка… — Сережа сел рядом с ней на топчан, обнял за плечи. — Ритка, сестренка, я не знал.., ты думаешь, с мамой и Лялькой тоже.., совсем плохо?
— Я не знаю, — честно призналась Рита. — И что теперь делать — тоже не знаю. За нашим домом следят, вчера я видела двоих в машине… Когда ты вернулся, они, наверное, уехали, ночью я никого не видела.., зато примчался этот, который выдавал себя за Антона. Наверное, узнал, что меня не убили, что киллер ошибся. И приехал исправить ошибку.
Вдруг подал голос молчавший до того Фюрер:
— Сеструха, с ними надо поменяться местами.
— Что? — удивленно переспросила Рита. — Как это?
— Они за тобой охотятся, ты от них убегаешь. Надо поменяться местами, перехватить у них инициативу.
— Как? — задала Рита риторический вопрос. — Я же ничего про них не знаю…
— А что ты там у них скачала из компьютера?
— Да есть кое-какая информация, но все концы уходят во Францию. Туда же они всех женщин с детьми отправляли…
— Значит, надо ехать во Францию. Сейчас это не так уж сложно, железного занавеса больше нет.
— Есть у меня еще одна зацепка… — протянула Рита задумчиво. — Евгений, Лялькин отец.., ведь без его разрешения Ляльку не могли выпустить за границу, а он клянется, что такого разрешения не давал, причем, кажется, не врет.
У меня сильнейшее подозрение, что тут подсуетилась его мамаша… Жаба, каких мало. Так вот, не знает ли эта жабень чего-нибудь важного…
— Паяльником ее, — невозмутимо предложил Фюрер.
— Слушай, Эрик, не зря тебя Фюрером обозвали! — возмутилась Рита. — Ты, что ли, будешь пожилую женщину паяльником пытать? Хотя, конечно, нельзя не признать, что она этого заслуживает…
— Говорил я тебе… — вставил Сережка.
— Для святого дела могу и паяльником… но можно и по-другому, на психологии сработать. Что для этой жабы дороже всего на свете?
— Ее драгоценный сыночек, — не задумываясь ответила Рита.
— Ну так чего проще! Украдем ее сыночка, пригрозим, что мы его.., паяльником, жаба все и выложит. А, сеструха? Я вам помогу!
Рита тряхнула головой:
— Ну ты и авантюрист, Фюрер! А с виду не подумаешь…
— Удачно маскируюсь.
— И что, думаешь, получится?
— Запросто. Я только позову еще пару друзей…
Через час притащились двое приятелей Фюрера, такие же длинноволосые и немытые, приволокли авоську с пивом, расселись на полу и принялись это пиво пить. Рита не поняла, зачем нужно такое подкрепление, но спорить не стала: энергия и хватка Фюрера произвели на нее впечатление.
— Ну что, — Фюрер протянул ей мобильный телефон, — звони маменькиному сыночку. Его надо изолировать.
— Откуда у тебя это? — с интересом спросила Рита, разглядывая маленький изящный «эриксоновский» аппарат, явно не вязавшийся с внешним видом хозяина.
— От одного клиента, — лаконично ответил Фюрер.
Рита вздрогнула и покосилась на закрытую дверь морга. Но нужно было действовать, и она набрала рабочий телефон Евгения. Не будет же мамаша его вечно держать под домашним арестом, на работу-то нужно ходить…
— Здравствуйте, Евгений, это Рита. Нам срочно нужно увидеться.
От ее голоса у Евгения, надо полагать, начался нервный припадок, но он превозмог себя и ответил:
— Я не могу… — заныл этот образец мужественности. — У меня… — Он запнулся, срочно изобретая достаточно уважительную причину.
— Я понимаю, у вас критические дни, — оборвала его Рита, — но если вы сейчас не встретитесь со мной, я немедленно свяжусь с вашей дражайшей маменькой, и мы продолжим наш последний плодотворный разговор у вас на квартире.
Евгений решил выбрать из двух зол меньшее.
— Нет-нет! — испуганно забормотал он. — Мы встретимся! Скажите, когда и где!
Евгений, как всегда, пострадал через собственное слабоволие. Чтобы избежать скандала с матерью, он согласился приехать, куда скажут, и через час уже сидел на многострадальном топчане, косился на дверь морга и с ужасом смотрел, как Рита набирает его домашний номер телефона.
— Что вы хотите делать? — ныл он. — У мамы больное сердце…
— Это у нее-то больное сердце? — не поверила Рита. — Да она всех нас переживет, у нее вообще сердца нету…
— Пресмыкающиеся очень живучи! — невозмутимо сообщил Фюрер:
— Крокодил, например, вообще до трехсот лет может дожить.
— Не смейте так о маме! — вякнул Евгений.
— Ты бы лучше о дочери вспомнил, скотина, которую твоя мамочка упекла неизвестно куда! — не выдержала Рита.
— Можно я ему плюх надаю! — азартно предложил Сережка.
— Нельзя, — серьезно возразил Фюрер. — Лучше это сделаю я.
— Это почему же лучше? — заартачился Сережка.
— Потому что это будет сведение счетов.
А если я ему вмажу, то без всякой злости, просто для пользы дела.
— Прекратить разговорчики! — рявкнула Рита голосом старшины-сверхсрочника. — Не слышно ничего… Светлана Федоровна? — Теперь голос Риты просто сочился медом. — Это Маргарита, вы меня, надеюсь, еще не забыли?
— Я тебя, стерва, никогда не забуду! — взвизгнул женский голос в трубке. — Чего тебе надо? Ведь я сказала, чтобы ты больше нам не звонила!
— Как хетите, — проворковала Рита. — Я могу повесить трубку, но тогда вы не узнаете, где сейчас ваш обожаемый сыночек и что с ним делают.
— Что? — завопила Светлана Федоровна. — Ты врешь! Женечка сейчас на работе!
— Вы так думаете? Ну так поговорите с ним!
Рита протянула телефон Евгению, но он молчал. Тогда Фюрер примерился и аккуратно отвесил ему здоровенную пощечину, такую сильную, что у бедняги клацнули зубы и голова чуть не отвалилась.
— Мама, мне пришлось приехать.., меня заманили обманом… — проскрипел он.
Светлана Федоровна несомненно слышала клацанье зубов своего ненаглядного сыночка и поняла, что все очень серьезно.
— Что там происходит? Что с тобой делают? Где ты?
— В морге, — ответил Евгений чистую правду и, покосившись на Фюрера, добавил:
— Какой-то страшный человек с длинными волосами включил паяльник…
Рита забрала телефон, удовлетворенно кивнув, и Фюрер выключил паяльник: зачем зря жечь электричество.
— Ну что, Светлана Федоровна? Мне повесить трубку?
— Стерва! Убийца! Что ты делаешь с Женечкой? Чего тебе надо? Я немедленно звоню в милицию!
— Валяйте! — разрешила Рита. — Звоните, дорогая Светлана Федоровна! — Рита была сама любезность. — И расскажите им об обстоятельствах отъезда за рубеж вашей невестки и внучки, о том, как вы подделали разрешение от имени своего сына… — Рита снова била наугад, но попала в точку, потому что Светлана Федоровна замолчала на некоторое время, а потом, уже совершенно другим голосом, куда более сдержанным, хотя и полным ненависти, спросила:
— Чего ты от меня хочешь? Денег?
— Нет, что вы! Я прекрасно знаю, что у вас их нет и никогда не было. Да меня деньги и не интересуют. Я хочу найти сестру и племянницу. Поэтому от вас мне нужно узнать все, что вам известно.
— Мне ничего не известно! — прошипела Светлана Федоровна, как гадюка, которой наступили на хвост.
— Шутки кончились! — раздельно произнесла Рита. — Вы и не представляете, с какими людьми связались и на какую жизнь обрекли собственную внучку из ненависти к Марине.
— Но я.., я ничего не знала, — прорыдала гадюка.
Теперь она решила бить на жалость.
— Плохо, — огорчилась Рита, — тогда мы будем пытать Евгения, пока он нам все не расскажет…
— Он ничего не знает! — вскрикнула Светлана Федоровна в ужасе.
— Плохо, — повторила Рита, — значит, мы будем пытать его очень долго.
— Нет, нет! Я скажу вам все, все, что знаю…
— Я слушаю, — Рита была спокойна, как телефон-автомат.
— Но я знаю совсем мало… — И наконец решившись, Светлана Федоровна упавшим голосом проговорила:
— Нотариус Семиухов Викентий Романович, телефон 327-27-24… Я имела дело только с ним.., честное слово, больше я ничего не знаю!
В трубке послышались всхлипывания, и наконец Светлана Федоровна еле слышно проговорила:
