В это время по телевидению шли криминальные новости.
«В подъезде дома номер тринадцать на Ферганском проспекте со зверской жестокостью убиты нигде не работающие мужчина и женщина. Следственными органами ведется работа над выяснением их личностей. В качестве подозреваемых задержаны четверо учащихся Московского технического лицея».
На этом месте Григорий подпрыгнул.
— Ты видала, кого показали?
— Каких-то четырех девчонок.
— Одна из них, по-моему, Светка. Дочка Крестовского.
— Не может быть. Ее бы не показали.
— Даю зуб, что она.
— Бог с ней. Ты лучше скажи, почему городские заказы уплывают к конкурентам?
Григорий отмахнулся и угрюмо уставился в телевизор.
«Ничего, — недобро улыбнулась Вероника. — Скоро она исчезнет, и ты снова вернешься в родные пенаты».
Именно на этой мысли зазвонил её «мобильник». Вероника поднесла телефон к уху и услышала голос детектива.
— Есть новости относительно этой девушки! — произнес он взволнованно.
— Попозже, я сейчас занята, — вальяжно ответила она.
Вероника ответила так специально, чтобы услышать эту новость наедине. Муж может заметить волнение и догадаться. Она ещё пару минут пробыла в мужнином кабинете, задала несколько незначительных вопросов, после чего, не спеша, перешла в гостиную. Там она нетерпеливо набрала номер детектива и с недовольством в голосе произнесла:
— Я слушаю! Относительно её я жду только одну новость.
— Вероника Аркадьевна, это невероятно, но у неё очень сильная крыша. Мы не успели даже вытащить ствол, как нашу машину превратили в решето. Двоих ранило.
— Вот оно что, — пробормотала Вероника. — Птичка, оказывается, засланная. Установите за ней наблюдение. Выясните, на кого она работает.
Куда теперь бежать? Кого звать на помощь? Галина Петровна, не помня себя, понеслась в сторону Рязанского проспекта ловить милицейскую машину. Относительно внешнего облика мужчины, забравшего мальчика, воспитательница ничего вразумительного не сказала. В лицо не помнит, как одет — не обратила внимания, что говорил — вылетело из головы. Самое главное, что Алешенька даже не пискнул по поводу того, что его забирает какой-то неизвестный дяденька.
— Да ведь он такой доверчивый! К любому пойдет с раскрытыми глазами.
Галина неслась, задыхаясь, по темной и пустынной улице, и от отчаяния не замечала, что за ней бесшумно следует иномарка с потухшими фарами. Когда она добежала до проспекта и стала дико озираться по сторонам в поисках милицейской машины, черная иномарка спокойно выползла из переулка и остановилась напротив несчастной женщины. Из машины вышел мужчина и подошел к ней.
— Вам, вероятно, не терпится пообщаться с правоохранительными органами? Вы делаете ошибку.
— Кто вы такой? Что вам надо? Это вы украли моего ребенка?! закричала она истошно.
— Спокойно, Галина Петровна, — улыбнулся мужчина. — Вашего ребенка не украли. В данный момент он в целости и сохранности. Однако дальнейшая его судьба будет целиком зависеть от вас.
Галина все поняла. Она снизила тон и как можно спокойней спросила:
— Что я должна сделать?
— Прежде всего успокоиться, не волноваться, — с широкой улыбкой произнес мужчина.
— Я спокойна. Что дальше?
— А дальше идите домой и ждите. С вами свяжутся.
Галина пристально вгляделась в лицо этого непонятного человека в элегантном костюме, затем осмотрела иномарку, запомнила номер и только после этого молча отправилась домой.
Она совершенно не помнила, как зашла в подъезд без чипа, как прошла через площадку первого этажа и через то место, где ещё вчера лежали два изуродованных трупа, как доехала на лифте до квартиры. Осознавать себя она начала только на кухне, сидя под настольной лампой у телефона. Ждала она, казалось, целую вечность, хотя по времени не более получаса. Наконец зазвонил телефон.
— Я слушаю! — с готовностью воскликнула Галина.
— Добрый вечер, Галина Петровна, — услышала она угрюмый, с легкой одышкой голос, который слышала сегодня утром перед школой. — Как себя чувствуете?
— Плохо я себя чувствую. Если можно, по существу.
— Ну что ж, — миролюбиво согласились в трубке. — Вы узнали, каково родителю, когда его ребенку грозит опасность? Я думаю, что узнали. Поймите меня правильно, как родитель родителя. Мне тоже невыносимо без моей дочери. Завтра вы пойдете в милицию и откажетесь от своих показаний. Вам это ничего не стоит. И вас за это никто не осудит. А мою дочь могут осудить.
— Хорошо, я пойду, — еле слышно пролепетала Галина. — А мой сын? Я хочу его сейчас.
— Сейчас нельзя. Только после того, как вы откажетесь от показаний. И не пытайтесь спорить. Все равно будет по-моему.
Второй городской заказ на строительство жилого комплекса у метро «Калужская» глава «Артстройинвеста» упустил ещё более глупо, чем первый. И опять из-за нее. Глория принесла ему новую заметку, и он, ещё не познакомившись с текстом, неожиданно предложил ей работать в корпорации.
— Надо подумать, — улыбнулась она.
— Подумайте до вечера, — согласился он. — А вечером обсудим детали в ресторане.
— Вы меня приглашаете в ресторан? — подняла она бровь.
— Только с единственной целью — чтобы в спокойной обстановке поговорить о дальнейших перспективах нашего сотрудничества.
Глория насмешливо взглянула ему в глаза и, разумеется, все поняла.
— Ресторан — не мой стиль, — ответила она.
— Но иногда очень полезно поменять обстановку, — улыбнулся президент, скользнув взглядом по её кожаной куртке. — Так во сколько за вами заехать?
— Я не люблю, когда за мной заезжают.
— Но если вы приедете на мотоцикле, это произведет фурор. Впрочем, специально для этого случая я могу вам подарить «фокус». Последнюю модель. Это самый удобный «форд» для девушек.
— Я не стремлюсь к удобству, — поморщилась она.
— Ах да! Вы предпочитаете спортивный стиль. Тогда могу предложить вам «феррари».
От «феррари» она бы, вероятно, тоже отказалась, но позвонил секретарь:
— Вам звонят из мэрии по поводу городского заказа.
«Какого черта? — подумал президент. — Ведь его же отдали Смирнову». В ту минуту ему и в голову не пришло, что звонили по поводу другого заказа: как раз по строительству жилого комплекса у метро «Калужская».
— Я перезвоню, — сказал секретарю.
— Они просят до двенадцати решить вопрос, — предупредил секретарь.
— Просят — решим.
На часах ещё было только половина одиннадцатого. Глория, внимательно слушавшая его разговор по телефону, тут же поднялась с места.
— Не буду вас отвлекать. До свидания.
— Так я жду вас сегодня в девять у «Метрополя». «Феррари» будет стоять в вашем гараже на Маршала Соколовского. Так вы приедете?
— Приеду, — сказала она коротко и вышла из кабинета.
Коломенцев от неожиданности чуть не подпрыгнул в кресле. Разумеется, о том, что ему следовало до двенадцати позвонить в мэрию, он, конечно, забыл. Нужно было в ближайшие два часа купить «феррари», осмотреть её, заправить и поставить в гараж. Поручить это было практически некому. Машина должна быть выбрана с особым вкусом, чтобы по стилю и по цвету соответствовала Глории. Президент лично побывал в трех автосалонах и только в четвертом нашел то, что ему было нужно. На это ушло больше чем полдня. Когда Коломенцев вернулся в офис, секретарь сказал, что из мэрии звонили трижды и были очень недовольны. Коломенцев позвонил в мэрию, и ему ответили:
— Поздно, батенька. Второй заказ тоже решили отдать Смирнову. Ты бы хоть мобильный не отключал…
Коломенцев схватился за голову, но тут же себя успокоил. Американские инвестиции покроют все. Ничего-ничего! Он все наверстает, когда заключит договор на совместный проект. Но и здесь он напрасно тешил себя надеждами.
Те же двое джентльменов в Вашингтоне на шестом этаже здания национальной безопасности вели любопытный разговор:
— В последнюю неделю я все больше склоняюсь к тому, чтобы осуществление нашего «Крысобоя» доверить Смирнову, а не Коломенцеву.
— Это потому, что Коломенцев попросил выслать чертежи?
— Не только. Хотя с «Домостроем» на этот счет будет меньше проблем. Смирнов дал согласие сразу, без какого-либо предварительного рассмотрения проекта. Мне это понравилось. Объем инвестиций его явно ошеломил.
— Смирнов жулик.
— А Коломенцев нет? Странно это слышать от вас, вы всегда ставили на жуликов. Жить в России и не быть жуликом так же невозможно, как находиться на скотном дворе и не вдыхать запах дерьма. Я знал многих добропорядочных джентльменов, которые, попав в Россию, начали вести себя как отпетые уголовники, потому что в России позволено все. Это не страна, это полигон для испытания безумных проектов. Не зря же Нострадамус называл Россию Тартарией, от слова Тартар. А Данте называл Россию «Десятым кругом ада».
