сговор с преступным элементом.
– Это противоречит твоим убеждениям?
– Да.
– А разве ты не должен заботиться о здоровье и безопасности своего контингента?
– Должен!
– Вот и намекни ему, мол, имеется оперативная информация. Советую поступить так-то и так-то!
– Убедил.
– Когда случится сие знаменательное событие?
– В канун праздников… Тридцатого апреля!
– Жди меня двадцать восьмого.
– До встречи. Рад буду свидеться.
– Я тоже.
Глава 4. Подготовка к освобождению
Десять лет прошло, а Панкратов все никак не мог забыть ту проклятую войну. Да и как забудешь, если ноют раны, если еженощно просыпаешься от выстрелов и взрывов?
Автоматная очередь прошила его сверху донизу. По левой стороне, от плеча до колена, но – невероятное везение! – если вообще можно говорить о каком-либо везении в данном случае – жизненно-важные органы остались незадетыми!
Удачное совпадение – не более.
Во-первых, автомат противника оказался заряженным обычными боеприпасами, не со смещенным центром, после попадания которых раненых не остается – только убитые и калеки. Во-вторых, рядом находился грамотный командир, надежный и верный товарищ… Старший, в то время, лейтенант Гринько. Он сразу вывел взвод из-под обстрела и, выдвинувшись вперед с группой разведчиков, лично уничтожил двух «духов», ранее изрешетивших Панкрата. Затем вызвал по рации «вертушку» и на собственных плечах вынес на равнину истекающего кровью бойца…
Но больше телесных беспокоили Александра раны душевные.
Вот он наслаждается жизнью, любит женщин и пьет водку, а его спаситель – гниет в бараке, перебиваясь с хлеба на воду, точнее теперь, если верить Соломе, с колбаски на «Мивину».
Ни выйти в поле глотнуть свежего воздуха, ни присесть с друзьями за праздничным столом…
Нет, он, Шура, тоже сделал для командира немало. Расправился с Глухим, помог финансами Валентине Александровне, да и ему самому обеспечил более-менее сносные условия существования… Насколько это возможно в условиях колонии усиленного режима… Вполне достаточно, если бы… капитан был в хоть чем-то виноват… Но… С каждым днем Панкратов все больше убеждался в том, что Володю подло подставили. И просто бесился от приступов бессилия из-за отсутствия возможности доказать собственную правоту.
Может, не все он сделал?
Может, зря пошел на поводу у Грини и отказался от задумки слетать в Австралию?
Вечером двадцать девятого апреля Шура снова прибыл в поселок, где отбывал наказание его боевой друг. Ростислав встретил дорогого гостя прямо на перроне. Усадил в автомобиль, предоставленный начальником колонии, и повез… в свою ведомственную квартиру, где их ждал накрытый роскошный стол, за которым изнемогали от «жажды» Серобородько, Костицкий и Марчук (Нина с Васяней, чтобы не мешать мужикам, предусмотрительно убрались к соседям).
Гуляли допоздна и «по-взрослому», выпив чуть ли не ведро водки и слопав полкабана, накануне заколотого гостеприимным хозяином. А куда спешить? Чего мелочиться? Игнат и Гриша живут в соседнем подъезде, Руслан Ильич – через дорогу… Прополз пару метров – и дома!
Утром усадили за руль все той же «Волги» непьющего Солому и отправились на работу. Главный Кум самолично выписал Панкратову разовый пропуск, и они вдвоем не спеша двинули за «колючку». Там у сотрудников оперчасти имелся еще один кабинет – просторный, уютный, совсем не такой, как в административном корпусе учреждения. Он был увешан поделками заключенных: резьбой по дереву и живописными полотнами, холодным оружием и даже художественной вышивкой. Вышитые иконы числились в особой цене: единственный последователь отца Дмитрия Блажейовского [28] год тому назад вышел на свободу, не успев передать секреты своего искусства никому из заключенных.
– Сделай нам по-быстрячку кофе, Петрусь, – приказал майор каптерщику, невысокому, ладно сложенному парню, одетому не хуже, чем на гражданке. – И пошли кого-нибудь за Бочаровым с Гринько.
– Будет сделано! – вежливо поклонился заключенный.
Шура выглянул в окно. На травяном газоне, разделяющем «столовку» и «больничку», несколько парней гоняли латаный-перелатаный кожаный мяч, один по пояс обнаженный зэк выполнял мудреные физупражнения, другой, тощий и зашуганный, полоскал в мыльном растворе засаленную робу. Вдруг к нему «подкатил» какой-то круглоголовый детина и съездил бедняге по ушам, после чего начал бить ногами.
– Плохо стирает! – пояснил невесть откуда появившийся Петрусь, и, ехидно ухмыляясь, поставил на стол две глиняные чашки с ароматным напитком. После чего сразу удалился.
– Ну и порядочки у вас, – не преминул съязвить Панкратов. – Как в зоне!
– Что, не нравится? – пробурчал Кум.
– Нет! Не люблю, когда обижают слабых.
– Придется принимать меры…
Опер открыл окно и громко крикнул:
– Эй, Мясник, канай сюда.
Спустя несколько секунд в дверь вкрадчиво постучали.
Нет, это был не Мясник, на сверхоперативность которого понадеялся Александр, это каптерщик наконец привел Гринько и вместе с ним – крепкого, довольно ухоженного брюнета не старше сорока в фирменном джинсовом костюме.
– Здорово, командир!
– Привет, Панкраша! – Они крепко обнялись. – Это мой друг. Боча. Я рассказывал тебе о нем…
– Очень приятно… Шура.
– Валерий, – скромно представился незнакомец.
– Ростислав Юрьевич предупредил тебя?
– Да.
– И что будем делать?
– Я уже договорился… с Кадыком. Мы с ним более-менее похожи по комплекции, да и по возрасту…
В это время дверь заскрипела, открывая для присутствующих самодовольную физиономию Петруся.
– Товарищ майор, Мясник!
– Давай его сюда!
Нарушитель режима лениво переступил порог и развязано бросил:
– Вызывали?
– А-ну, стань по стройке смирно! – рявкнул Солома.
Зэк мгновенно вытянулся в струнку.
– Еще раз увижу, что ты над кем-то издеваешься – пойдешь в «чумной» барак, к туберкулезникам, понял?
– Позвольте мне с ним поговорить, – неожиданно предложил Боча и, не дожидаясь разрешения, что-то прошептал на ухо Мяснику. Тот понимающе закивал круглой головешкой.
– Я завтра откидываюсь, – добавил «авторитет» уже вслух. – Но ты не обольщайся… Если Гриня хоть раз на тебя пожалуется – домой лучше не возвращайся!
– Прости, Михалыч, я больше не буду! – вполне дружелюбно пообещал провинившийся детина.
– Пшел вон, – топнул ногой Главный Кум, и когда Мясник ретировался, продолжил, обращаясь к Бочарову:
– Кто приедет за тобой?
– Да фиг его знает… Братва обещает целый эскорт…
– Кому ты доверяешь на все сто? – перехватил инициативу Панкратов.
– На сто – никому.
– А на девяносто девять?
– Есть один надежный кореш. Артуром его звать.
– Известный тип. Пол-Львова под собой держит, – подсказал Солома.
– Он тоже будет? – не унимался Шура.
– Должен.
– Что за постановка вопроса? Должен… Будет или нет?
– Не знаю, – повел плечами Бочаров.
– У него есть «труба»?
– Да.
– Звони! – Панкратов протянул узнику свой мобильник.
– А он того… не прослушивается?
– Нет. Это защищенный канал, используемый спецслужбами…
Валерий прошелся по клавишам так заученно и ловко, будто ни на миг не расставался с телефоном.
– Алло, Артурчик? Я… Узнал, бродяга! Ты просто читаешь мои мысли! Окейно, жду… Да… наши планы немного
