– Не сейчас.
– Хорошо, потом. – Согласилась Ира: – Но стесняться их не надо. Они все славные и вполне воспитанные ребята.
– Я это поняла. Мы вместе катались на лодке. Они хорошие гребцы… – Похвалила Кристина.
“Интересно, когда она все это успела? Мы на острове всего один день”, – подумала Ира, но вслух сказала другое:
– Да, они спортсмены. Даже в прошлом году выиграли кубок университета.
– Я знаю. Я была на соревнованиях. И папа был. Он ужасно хотел посмотреть на русского президента. Он тогда приезжал к нам с лекцией.
– Вот как? Вам повезло. А я в это время жила в Москве.
– И это я тоже знаю. Папа очень уважает вашего мужа и всю вашу семью. Он мне всегда о вас рассказывает. Я тоже учусь в университете. Но сейчас каникулы, и я помогаю папе. Он же у меня один.
– А где ваша мама?
– Она утонула. Был сильный шторм…
– Простите, но это очень грустно…
– Нет, в семье мамы все тонут. Ее мама, моя бабушка, утонула. Мамина бабушка тоже. Папе соседи говорили, не женись на Элизабет, она утонет. И мама утонула.
– Когда это случилось?
– Мне тогда было три года. А сейчас мне восемнадцать. Это было ужасно давно…
– И твой отец с тех пор живет один?
– Да, он решил второй раз не жениться.
– Удивительный мужчина. Он же еще не старый?
– Папа раз в неделю ездит в город. У него там есть женщина.
– Почему он на ней не женится? Одному мужчине трудно на хозяйстве.
– Он не может на ней жениться. Она шлюха.
– Что вы говорите?! – Возмутилась Ира.
– А что такого? – Не поняла ее возмущения голубоглазая красавица: – Эта женщина работает по телефонному вызову. Папе она нравится. Он всегда ей и звонит. И так много лет. Они уже почти друзья.
В комнату опять постучали.
– Входите, – разрешила Ира и увидела Юлика Постникова.
– Прости, Ира, я ищу Кристину. Мы собрались с ней на пляж, а она исчезла. Мне сказали, что она у тебя.
– Юлик, ты очень нетерпеливый, – строго выговаривала Кристина молодому человеку: – Видишь, я разговариваю. Подожди на улице. Я скоро выйду. – И он тут же исчез. Ира удивленно поглядела на белокурую красавицу.
– Да, мы с ним дружим, – поняв удивление гостьи, серьезно ответила на ее немой вопрос молодая хозяйка.
– Давно? – Ира постаралась не обнаруживать интереса. Ее саму удивила внезапная ревность, возникшая к их отношениям. Как мужчина Юлик ее никогда не интересовал, но его поклонение льстило ее женскому самолюбию, хотя она даже себе в этом не признавалась. И вот он вместо того, чтобы страдать и мучиться от ее равнодушия, нашел себе подругу, да еще такую красавицу. Ира сама вдруг покраснела. Ей стало стыдно за свои чувства. Она обняла Кристину: – Если он тебе нравится, а ты ему, дай Бог! Юлик очень талантливый парень. Тебе с ним будет хорошо.
– Он не умеет разделывать селедку – улыбнулась дочка рыбака.
– Зато он может предотвратить банкротство фирмы с многомиллионным оборотом. А селедку кто-нибудь другой пусть разделает. – И они обе расхохотались.
– Ладно, я пойду, а то он будет ужасно расстраиваться.
– Конечно, иди.
– А завтра утром я покажу тебе остров. – Ира кивнула. Они даже не заметили, как стали подругами.
Отставной подполковник ФСБ Николай Артемьевич Тихонев дождался звонка своего приятеля, хирурга Васильева из Онкологического центра и выяснил, что приезд начинающего политика в клинику работниками центра был замечен. Медики живо обсуждали трагедию матери госпожи Соловьевой, которая попала к ним на той стадии болезни, когда медицина уже бессильна. Да и привез женщину в институт, по сути, чужой незнакомый человек. Женя Рунич оставил персоналу свои координаты, и Васильев продиктовал Тихоневу домашний и рабочий телефоны журналиста. Саму же Пузанову, маму кандидата в депутаты Государственной Думы, дочка на следующее утро забрала в малоизвестную частную клинику, где-то в Ленинградской области.
Сделав вывод, что информация, полученная от Сергея Скворцова о поджоге редакции газеты “Бульварное кольцо”, подтверждает таким образом участие в нем Соловьевой, Тихонев сообщил об этом своим прежним сослуживцам.
Ничего этого Женя Рунич, естественно, не знал. Но он знал другое – его шеф и редактор Вениамин Строчкарев убит, а редакция подожжена. Евгений не был наивным малым и быстро сообразил, что эти два мрачных события могут быть связаны с его материалом. Также ему было известно, что Вениамин Строчкарев вознамерился шантажировать Маку Игоревну Соловьеву с намерением получить с нее сто тысяч долларов. Не догадался он лишь о том, что шеф решил все деньги забрать себе и фамилию Жени при переговорах с людьми Соловьевой не упоминал, чем сохранил журналисту жизнь… Жадность шефа, таким образом, обернулась для его работника благом. Не подозревая об этом, Рунич запретил жене Соне подходить к телефону и отпирать дверь квартиры, закрылся в кабинете и приканчивал вторую бутылку виски. Женя не был пьяницей, он пил от страха. Когда виски закончились, он обшарил квартиру в поисках спиртного, но ничего не обнаружил. Соня ждала ребенка и алкоголь не употребляла, а сам Рунич кроме виски ничего другого не пил и до сего момента считал две бутылки изрядным запасом. Протрезветь и остаться наедине со своими страхами он был не в состоянии и решился на поход в магазин. В соседнем с их многоэтажной башней корпусе год назад открылся небольшой гастроном с крупной вывеской “двадцать четыре часа”. Продукты в нем были гораздо хуже и дороже, чем в соседнем универсаме, что находился в конце улицы. Поэтому в “Двадцать четыре часа” ходили лишь ночные любители Бахуса и лентяи.
Потребовав заплетающимся языком, чтобы жена никому, кроме него, дверь не открывала, Рунич надел кепочку и покинул квартиру. Спустившись на лифте, он долго не мог выбраться из парадного, наконец открыл дверь и увидел двух серьезных мужчин в черных костюмах.
– Вы Евгений Борисович Рунич? – Спросил один из них.
Журналист кивнул и зажмурился. Он ждал выстрела в лоб. Не дождавшись, открыл глаза и удивленно посмотрел на нерешительных киллеров. Те стояли спокойно и в свою очередь ждали, когда он сможет понимать родную русскую речь. Решив, что момент настал, оба показали ему красные книжицы и попросили следовать за ними.
В большой черной машине Рунич снова зажался, предполагая, что его везут в лес, чтобы совершить над ним нечто ужасное. Всплыла в памяти жуткая информация о зверском убийстве журналиста на Украине. Тому отрезали голову и именно в лесу. Но в лес он так и не попал. Поняв, что машина остановилась на Кузнецком мосту, Евгений, наконец, поверил, что казнь его отменяется, по крайней мере, до суда, и пришел в неописуемый восторг. В кабинет с массивным письменным столом, за которым восседал усталый пожилой человек, он вошел с улыбкой.
– Чему вы радуетесь? – Поинтересовался хозяин кабинета.
– Жизни! – Искренне ответил журналист и тут же выложил все, что знал о судьбе своего материала, начиная со звонка лейтенанта Птахина из дежурки дорожной милиции на Казанском вокзале, до беседы с главным редактором Вениамином Строчкаревым, состоявшейся на утро следующего дня в редакции газеты. Рунича внимательно выслушали, предложили подписать бумагу с обещанием больше ни с кем данной информацией не делиться и, проводив до проходной, отпустили на все четыре стороны. Через час он явился домой с пакетом великолепной провизии и двумя бутылками виски. Приобрел журналист все это не в своем гастрономе с вывеской “двадцать четыре часа”, а в шикарном магазине по соседству с Лубянской площадью.
Но жизнь, как известно, многогранна и состоит из противовесов. Если Евгений Рунич получил облегчение, признавшись в содеянном, то пожилой мужчина в казенном кабинете после его визита обрел себе головную боль. Закончив беседу с журналистом, он прихватил пленку с записью допроса и поднялся этажом выше. Кабинет, куда он вошел, был значительно больше, а мужчина, сидевший за столом, значительно моложе.
– Что будем делать, Владимир Андреевич? – Спросил он пожилого коллегу, ознакомившись с показаниями журналиста.
– Вам виднее, Слава. Вы начальник отдела, вам и решать. – Ответил пожилой коллега.
– Представляешь, какой поднимется вой, если мы в это дело ввяжемся? Демократы тут же заверещат, что мы устраиваем политические репрессии! Газеты Березы напишут, что арест кандидата и руководителя его предвыборного штаба органами ФСБ делается с ведома президента и по его инициативе. Что это политический заказ Кремля! Короче, Владимир Андреевич, нас с тобой ждет большая куча говна. Причем тебя по пояс, а меня по шею…
Владимир Андреевич кивнул и кисло улыбнулся:
– Может, подождать?
– Чего?
– Я же докладывал, что там афганские ветераны свой интерес имеют. Не мешать им и посмотреть, что будет.
Молодой хозяин кабинета задумался:
– А что будет? Если твои афганцы шлепнут дамочку, опять на нас все свалят. Вот господина Казиева, если бы они утихомирили, это еще куда ни шло. Нам работы меньше, и ментам помощь. В общем, думай, Владимир Андреевич. До выборов месяц у нас есть. Во всяком случае, ты молодец – на девушку политика крючок в кармане. Попадет в Думу, вызовем и поговорим. Вот это уже реальный успех, с чем тебя и поздравляю.
