— Ты смешной. У тебя есть мороженое? Кстати, почему ты «Способ»? Странная кличка.
Я должна немного подумать, пусть говорит со мной, а не думает сам.
— Это старое погоняло, еще из детства. Я придумывал планы, находил способы. Ну, разрабатывал стратегию и все такое. Вот и назвали.
Нож рассек воздух там, где только что была моя голова. Дурак, кто же бросает нож в голову? Гдe гарантия, что попадешь в глаз? Я могу попасть, а вот ты — нет.
— Отпусти.
Ишь, голосок-то как охрип. Что, не нравится, когда наступают коленом на горло? Если бы ты не был мне нужен, то был бы уже трупом. Вот болван!
— Я подумаю. Видишь ли, Способ, не так уж ты мне и нужен. Вот я и думаю: может, лучше перерезать тебе горло — и все дела? Я вижу, твое слово ничего не стоит.
— Я буду тебе должен. Понимаешь? Если ты отпустишь меня, я буду тебе должен. А долги я привык отдавать.
Это другое дело. Я встаю и подаю ему руку, он поднимается. Только теперь я уверена, что он сделает то, что мне надо. Я почему-то знаю это. Я давно заметила, что могу прогнозировать поведение других людей, и всегда знаю, когда мне ездят по ушам. Но другим совсем не обязательно знать об этом — чем никчемнее я выгляжу в глазах противника, тем проще с ним справиться. От женщины, тем более такой невыразительной, никто не ждет опасности. Очень опасная иллюзия, многим стоила жизни.
— Черт, если я кому расскажу, мне не поверят, — он растирает горло. — Ты знаешь, мне даже не стыдно.
— Только теперь до тебя дошло.
— Да, твоя правда. Идем, угощу тебя мороженым. В холодильнике есть. Кстати, как ты сняла охрану? Я должен знать, где слабое место.
Резонно, только нереально.
— Видишь эту игрушку? Она стреляет ампулками со снотворным. Или с ядом. Лучше не спрашивай, где я ее взяла.
А взяла я эту полезную штуку... вам тоже не надо знать, профессиональный секрет.
— Продашь мне? — Он с интересом рассматривает оружие. — А хочешь. — махнемся: тебя же заинтересовала «беретта»?
— Возьмешь так. Но потом, позже.
— Я снова твой должник.
— Твои манеры значительно улучшились. Ты в тюрьме не сидел?
— Прошли времена, когда авторитет нужно было зарабатывать количеством отсидок. Умный тот, кто делает свое дело и не попадается. Если попался, значит, ты дурак и руководить не можешь.
Да, это новое поколение жуликов. Так было в Америке сто лет назад. Эволюцию невозможно обмануть, как и законы развития общества. Природа не любит искусственного.
— У тебя чисто. Мне нравится.
— Не люблю грязи. Ты тоже?
-Да.
— Может быть, расскажешь мне свою невероятную историю? Время еще есть.
Да, время еще есть. Почему бы и не рассказать? Мы с ним одной крови. Он понимает все быстрее, чем другие. И он не гнилой человек, как бы там ни было, он придерживается правил игры. Просто он сделал свой выбор, на мой взгляд, не очень удачный, но это был его выбор. Развитие общества идет тоже по правилам. Можно искусственно создать какие-то другие условия, но все равно: придет время — и законы развития возьмут свое. И общество окажется там, где прервали естественный ход событий, а все остальные уйдут далеко вперед. Но в этом есть и позитивная сторона: можно избежать многих ошибок, если учиться на примере других. Правда, в этой разоренной стране пока не видно разума.
— Это невероятная история. Самая невероятная из слышанных мной. Ты, конечно, могла все придумать, но я почему-то верю тебе и помогу, чем смогу. Ни один человек не заслуживает такого. Если это можно прекратить, то я хочу приложить к этому руку. Ведь такую штуку можно теперь сделать с кем угодно — и все шито-крыто. Вот суки! Зубами бы таких рвал! Для них что люди, что крысы — все равно.
— Ты так возмущаешься, будто для тебя иначе.
— Иначе, — он обиженно набычился. — Я понимаю, что я не Белоснежка, это факт. Особенно в глазах так называемых честных граждан. Но кто у нас сейчас честный? Кто-то ворует железо с завода. Кто-то тянет картошку с чужих огородов. Кто-то сбывает отраву под видом водки. Кто-то крутит с налогами. Все что-то такое делают, потому что иначе не выживешь. Государство всех нас сделало преступниками. Ты скажешь — не все же так. А те, кто не так, сидят впроголодь. Однако я не ковыряюсь в головах людей, не ставлю над ними опытов. Я могу покалечить, даже убить, но на душу не покушаюсь.
— В мир преступности пришла просвещенная монархия.
— Не надо подколок Впервые за долгие годы я вот так с кем-то говорю, сам не знаю почему. Мне нравится твоя манера иронизировать над жизнью. И ты не притворяешься кем-то другим.
— Временами еще как притворяюсь! Иначе...
— Ты знаешь, о чем я.
— Прости.
Мы молча едим мороженое. Каждый человек стоит того, чтобы с ним поговорить. Потом уже можно определить, что это за человек целый, половинка или так себе, гнилушка, но разговора стоит каждый. Мы становимся очень одинокими, двигаясь по своей орбите. Мы перестали замечать друг друга и заглядывать в глаза друзей. И врагов. И начали путать их между собой. Так судьба мстит нам за нашу эгоцентричность и за наше одиночество.
— Ты не застрелила моих собак? — В его голосе надежда.
— Ты что! Я не могу убивать животных.
— Да. Я тоже.
А откуда тогда два извращенца в «семерке» узнали об этом доме? Они простые исполнители. Откуда им стало известно?
— Мне кажется, что у тебя неприятности.
— О чем ты говоришь?
Я выдаю ему свою версию. С каждым словом он все больше хмурится. Да, Способ, у тебя неприятности. И если бы не я, кто знает, заметил бы ты это?!
— Я в который раз уже твой должник.
— Сейчас речь не об этом.
В комнату вваливается здоровяк Лицо его растерянное и немного испуганное. Смешно видеть такого большого парня испуганным. Наверное, уколов боится.
— Способ, ты...
— Все в порядке, Вольдек, все нормально. Иди, посмотри, как остальные.
Хорошая дисциплина. Ни единого вопроса, ни слова: повернулся и вышел. Может, им удастся избежать неприятностей? У кого есть информация, у того в кармане целый мир.
— Слушай, Керстин. Мне сейчас надо немного... пообщаться с друзьями. Ты можешь отдохнуть здесь. Что тебе не нравится?
— Во-первых, меня в машине ждет... мой любовник Во-вторых, мне надо поехать домой и покормить кота. Или позвонить подруге, чтобы она позаботилась о нем. Чего ржешь? Что смешного я сказала?
Он смеется. Странный человек! Я не сказала ничего смешного.
— Нет, это потрясающе! Только женщина может такое отколоть! — Он вытирает слезы. Вольдек, который вырос в дверях, удивленно вытаращился на него. — Нет, Вольдек, ты только послушай: эта особа входит сюда, как к себе домой, снимает охрану, меня... убеждает, рассказывает разные ужасы, а потом переживает, что ее кот останется голодным. Только женщина способна на такое!
— Не понимаю, что тут смешного. Может, кот голоден. У меня тоже есть кот, так если его вовремя не покормить, он страшно обижается. Что тут такого?
— Просто у тебя отсутствует чувство юмора. — Способ уже серьезен. — Как там ребята?
— Нормально, только минералку хлещут.
— Пусть будут начеку, потому что кому-то может прийти в голову повторить трюк этой красотки. Сегодня будем развлекаться, пусть приготовят оружие. Сам проверь.
— А что делать с красавчиком, которого только что поймали? Ошивался здесь...
— Давай сюда.
Я уже знаю, о ком речь. Вот не послушал меня и получил на орехи.
В комнату вводят Игоря. Нет, за него еще не успели приняться как следует.
— Милая, ты в порядке?
— Да. Ты опять меня не послушал?
— Я просто беспокоился, как ты тут. Я не выдержал.
Теперь смеются все. Бедный Игорь, как это, должно быть, ранит его самолюбие! Ничего, в следующий раз, прежде чем что-то сделать, подумает.
— Езжай домой и покорми Макса. Потом соберешь мои вещи, сейчас напишу список, и отвезешь вот по этому адресу. Жди моего звонка или меня саму. Попробуй отыскать лабораторию, пожалуйста. И не будем спорить, — я целую его. Эрик... Прости, любимый, но я — уже не Керстин. — Пожалуйста, мне нужна твоя помощь. Иначе мне не успеть. Правда.
Скажи мужчине, что он необходим, что ты не можешь без него обойтись — и он поверит, это поддерживает его иллюзию, что женщина без него совсем беспомощна. Огромная армия жен и любовниц пользуется этим.
— А ты умеешь убеждать. — Способ сел доедать подтаявшее мороженое. — Бедняга!
— С чего это?
— Для мужика невыносимо подчиняться женщине. А еще если эту женщину любишь, хочется, чтобы она принадлежала только тебе. Я ему не завидую.
— Если у него нет тайных мотивов.
Я устала и скучаю по Максу. А день еще весь впереди. Мой день, а не световой.
— Да. Но мне кажется, у него есть только один мотив — ты. Он красивый мужик, так? Значит, девушкам нравится. Что заставляет его сидеть с тобой и выполнять приказы? Наш мужик непривычен к такому. Женщина должна рожать детей, вести хозяйство, держать на себе все, и мужа в том числе. И еще не скоро что-то поменяется. Если вообще поменяется. Моя мать выгнала отца, когда мне было шесть лет. Он был настоящим ублюдком: пил, бил нас, говорят, гулял. Но когда мать подала на развод, мой дед, ее отец, принял сторону зятя. Ему не жаль было дочь, он доказывал, что быть незамужней — позор, что без матери отец пропадет. Что у мальчика должен быть отец — не понимаю только, на кой хрен нужен такой отец? Я его просто боялся. И долго еще после этого дед сердился на мать. Видишь? У нас такой менталитет.
