А недавно он ездил в Москву на прием к министру здравоохранения, который когда-то, работая в Военно-медицинской академии, был его непосредственным начальником и научным руководителем. И сейчас, готовя базу для ухода, создал кардиохирургическую клинику. Именно туда нацелился Игорь, но министр его тяжело огорчил, сообщив, сколько получают врачи в новом центре – даже меньше, чем в Волгограде. А узнав, какая зарплата у Игоря в ВОКЦ (который не признался, что уволился и насовсем переехал в Петербург), картинно вскинул руки:
– Да что ты говоришь? У меня, у министра здравоохранения, гораздо ниже оклад!
И, поковырявшись в столе, вынул квитанцию и положил перед Игорем:
– Вот, полюбуйся.
Это было неприкрытой издевкой – учитывая министерские часы Patek Philippe стоимостью $90,000 и костюм Brioni за $5000.
Что касается оплаты труда кардиохирургов в Москве, тут тоже присутствовал подвох – за 10,000 рублей никто работать не будет, министр умолчал о премиях и неофициальных доходах (которые к тому времени уже становились официальными, так как все платежи проходили через кассу).
Игоря обидело такое пренебрежение со стороны человека, с которым когда-то существовали дружеские отношения и не было производственных тайн (таких как откуда берется магарыч). Артур с Владимиром предлагали ему переезжать в Москву даже на таких кабальных условиях, начать оперировать, осмотреться, а там видно будет. Обещали, что доля в Экссоне сохранится и в Москву ежемесячно будут пересылаться дивиденды, а этих денег вполне достаточно для жизни. И даже говорили об открытии частной клиники.
Однако все понимали, что инвестиции в медицину окупятся не скоро, это ненадежно и во многом зависит от наемного персонала, поэтому никому неохота с этим возиться. И Игорю не хотелось в сорок лет от кого-то зависеть, – так медицинская идея заглохла сама собой.
– Навык теряется, и без постоянной практики меня могут дисквалифицировать как хирурга, – мрачно резюмировал Игорь свои мытарства.
После секундной паузы он вытянул вверх руку, словно пытаясь поймать ускользающее от него слово:
– Придется канаёбиться в этой дыре.
Его сигареты, очевидно, стали символом щемящей душу тоски. Как сохранить стойкость, когда разочарование становится твоим постоянным спутником?
Вошли Алексей с Владимиром, который первым делом ожидаемо принюхался:
– Опять курил?
Но увидев хмурого брата с выражением лица «болят все зубы сразу», осекся, будучи наслышан о его переживаниях. Отпустив язвительное замечание по поводу того, что в кабинете все шкафы и тумбочки вместо деловых бумаг забиты автомобильными журналами, журналами знакомств и бюллетенями недвижимости, он взял один из них, и стал просматривать объявления по Volvo S80, которую собирался купить на замену своему Freelander.
Некоторое время провели в молчании – ждали Артура, который находился у гендиректора Электро-Балта и обсуждал крупную заявку на сырье: свинец С1, сплав, и полипропилен; и эту поставку завод собирался оплатить деньгами, а не продукцией. Что не могло не радовать.
Обсудили неудачный маневр с двумя крупными компаниями – «Лукойлом» и «Норильским никелем». Департаменты закупок самостоятельно вышли на Экссон и попросили выслать документы на тендер по закупке аккумуляторных батарей (что было несколько странно – достаточно просто пронестись слуху о предстоящих закупках, не говоря уже об официальном объявлении, как поставщики буду штурмовать ответственных исполнителей – которым нет никакой нужды самим куда-то звонить). Еще более странным оказалось то, что исполнители надоедали и торопили с подготовкой и высылкой документов и коммерческих предложений. После отправки бумаг звонки прекратились. А когда звонили ответственным людям, чтобы поинтересоваться итогами конкурса, секретари не соединяли с ними, услышав слово «Экссон».
Через некоторое время некая компания под названием «ИнтерБау» прислала заявку на тепловозные батареи, и в ходе беседы установили, для кого они закупаются (рынок известен от и до, и конечно же, эта специфическая продукция не приобретается просто так). Конечным потребителем оказался «Норильский никель». И разумеется он получил продукцию дороже, чем если бы закупал на Экссоне, минуя посредников.
Представитель «ИнтерБау» объяснил, что из трех десятков позиций у него изначальная договоренность с департаментом закупок на тепловозные батареи, и даже посвятил в общую экономику сделки. Чтобы самому не париться, он попросил обналичить дельту – свою и ту, которую должен занести в Норникель. Договорились, что ИнтерБау перечислит Экссону больше, чем по прайс-листу, а разница будет выдана наличными.
Что касается Лукойла, там, судя по всему, закупили батареи производства Тюменского аккумуляторного завода.
– Это как у тебя в твоем кардиоцентре, такой же «конкурс», они просто пробивали цены, – заключил Владимир.
Андрей кивнул – в Волгоградском Лукойле существовала такая же система. Закупки производились через фирмы, принадлежащие руководству Лукойла и управляемые подставными людьми. У каждого был свой сектор – краска, мебель, канцтовары, строительные материалы, и многое другое, десятки тысяч позиций, просто нужно отслеживать цены производителей, делать мониторинг рынка, чтобы по бумагам все выглядело гладко.
Время от времени на Экссоне закупал автомобильные аккумуляторы школьный приятель Андрея, чей родственник работал на Волгоградском Лукойле. Он-то и прояснил некоторые подробности этой кухни.
Рассказ Андрея был прерван приходом Артура. Все внимание было обращено к нему. Он с порога продиктовал Андрею новую заявку:
– Давай срочно договор на 200 тонн С1 по 22700, сплав ССУА 280 тонн по 14800, полипропилен 90 тонн по 38000 руб – это с тарифом. Счет отнесешь в бухгалтерию.
Владимир отшвырнул журнал:
– Где мы найдем С1 по такой цене?
– А что я могу сделать, Вовок – борода в курсе цен на Лондоне!
(примечание: имеются в виду цены на свинец на Лондонской бирже, а «борода» – гендиректор Электро-Балта).
Андрей отправился готовить документы в другой кабинет, где находились секретарь с бухгалтером, Артур стал рассказывать подробности переговоров. Исход которых был известен более чем на 90 %, но все равно услышанная новость вызвала бурю восторга. Предоплата – это значит можно вытащить дивиденды раньше намеченного срока, причем доход не только по этой крупной сделке, но и за целый ряд предыдущих.
Артуру удалось отшить одного опасного конкурента, фирму «Исток», регулярно перебивавшую заявки на свинец С1 (отец учредителя – главный инженер Электро-Балта). Несколько контролирующих организаций, включая СЭС и комитет по экологии, занялись проверкой завода, своей пристрастностью напоминавшей самый настоящий наезд. Возможно, они бы и сами возбудились проверкой, все-таки вредное производство находится чуть ли не в центре города, но Артуру удалось убедить гендиректора Электро-Балта в том, что это происки «Истока», запустившего производство тепловозных батарей 32ТН450 и 48ТН450 (более дешевый и менее качественный аналог тех, что выпускает завод), и заинтересованного в вытеснении конкурентной продукции с рынка.
Артур увидел руку Истока и приобщил аккумуляторного вождя к своему видению, заодно пообещав содействие в запуске линии по утилизации вредных отходов и помощи в выбивании бюджетных средств на нее, – чтобы само по себе вредное производство не создавало дополнительных затрат, а наоборот приносило доход.
Разоблачив этого и некоторых других врагов, мешающих общему делу, Артур добился того, чтобы очередную заявку на сырье полностью отдали Экссону, а не раздробили на нескольких поставщиков.
Для Андрея приход средств имел огромное значение (впрочем как всегда). Два поставщика поставили ультиматум, и реализация их угроз грозила серьезными неприятностями.
Компания РИПЛ требовала погашения задолженности за поставленные мониторы и центральную станцию, в противном случае она не будет монтировать оборудование (проданное в РКБ Казань). Инженеров, которые могли бы это сделать, на стороне не найти, так как оборудование редкое. 100 % оплата давно получена и освоена, однако Андрей убедил руководство РИПЛа в том, что «заказчики козлы» и не оплачивают уже поставленный товар. А поскольку РИПЛ поторопился и импортировал оборудование до того, как были подписаны все договора и даже до того, как Минздрав Татарстана утвердил заявку, то Андрею удалось договориться о пролонгации сроков оплаты. Очень кстати одно важное обстоятельство осталось за кадром: досрочная поставка была связана с тем, что поставляемые мониторы сняли с производства и уже через месяц их было бы невозможно импортировать; и пришлось бы начинать всю процедуру заново, так как Минздрав РТ зафиксировал цены и пересматривать их не собирался. Кое-что уже было оплачено, итоговая сумма долга составляла около миллиона рублей.
