— Ты чего там, Борька, печенюшкой отравился?
Ответа он не дождался, товарищ помалкивал. Сотрудник ЧОПа оторвался от дерева, начал всматриваться. Минуту назад он различал за деревом силуэт коллеги, а сейчас, как ни вглядывался, видел только дерево. Сердце тревожно стукнуло. Он отступил от осины, сделал шаг, перехватывая холодное цевье автомата. И пропустил волнующий момент, когда еще один леший вырос за спиной, размахнулся увесистой жердиной — и сокрушительный удар по хребтине поверг работника в коллапс…
— Сергей Иванович… — донесся до Дроздова через дорогу встревоженный шепот. — Там у Авдеева и Колчина что-то происходит… Возня какая-то, шумят… Я их зову, а они не отзываются…
— Проверь и доложи, — машинально буркнул Дроздов. Он посмотрел на светящиеся стрелки — с того момента, как он отправил в тыл Гасанова и Вуличенко, прошло пять минут. Работников не слышно и не видно. Пропали вместе с полицейской машиной…
— Румберг, подожди… — опомнился он, но работника на той стороне дороги уже и след простыл. Сергей Иванович начинал не на шутку тревожиться. Тикали секунды. Двадцать секунд прошло, сорок, нервы не железные… Справа от дороги было тихо. Он приподнялся, вглядывался в ворохи кустов и колченогих деревьев. Где они, разрази их гонорея?! Вся дистанция на той стороне от силы пятьдесят метров, нужно несколько секунд, чтобы добежать и убедиться, что все нормально…
Он повернул голову и зашипел на работников, окопавшихся на левом фланге. Подползли не сразу, видимо, с удобством там обосновались в своих гнездах, и лень было подниматься. Волнение начальника передалось работникам, они, как лошади, прядали ушами. Он лаконично сделал вводную, приказав всем держаться вместе, перейти дорогу и проверить, что за фигня с этими дармоедами. Не шуметь, оружие держать наготове, Молчанов — первым, Шацкий — замыкает, Сергей Иванович — в середине колонны на белом коне… Трое оставшихся перебежали дорогу и вторглись в заросли подлеска. Они крались, всматривались в темноту. Сотрудники испарились, никого здесь не было — ни живых, ни мертвых. Дроздов не выпускал из вида широкую спину Молчанова, замыкающий Шацкий держал под наблюдением Сергея Ивановича. А вот следить за Шацким было некому. Он взвизгнул, когда что-то бесформенное выкатилось из жухлой травы, схватило его за шиворот тяжелой рукой и швырнуло лбом на бугристый ствол осины! Он боли не почувствовал — просто мир разбился вдребезги. Двое резко повернулись, вскинули автоматы. Никого! Только Шацкий, разбившийся в пух и прах, валялся пластом у подножия дерева. Выдержки у Сергея Ивановича хватало. Но это же форменное избиение. Он готов был открыть огонь — к черту конспирацию, их давно раскусили! Но тут захрипел Молчанов сзади — он развернулся грузным прыжком и с ужасом обнаружил, что его последний работник, которого волокут за горло, пропадает за переплетением жилистых веток. Стрелять в своего? Он вскинул автомат — не решился, где гарантия, что попадет в того, другого? Он остался один меж двух огней! И вдруг почувствовал, что сзади надвигается что-то страшное, грозящее отнять пусть не жизнь, но карьеру, здоровье… Он прыжком подался в сторону, обуянный паникой, автомат кто-то вырвал из рук. Дроздов оступился, запнувшись о торчащий из земли корень, покатился в кустарник, чтобы не получить пинок под дых. Он откатился метра на четыре, вздымая облетевшую листву и круша молодые побеги. Вскочил на корточки, стиснув кулаки, дышал, как беременная баба на «инструктаже». Впереди — никого. Позади… Кровь прилила к голове, когда хрустнула ветка за спиной. И мощный удар по затылку швырнул его носом в землю…
— Ты с этой жердиной, Кот, как пещерный человек смотришься, — усмехнулся Вадим, объявляясь на свободном от деревьев участке. Он вытер испарину рукавом — вспотел он что-то сегодня.
— И никого не осталось, блин… — самодовольно сообщил Кот, присаживаясь на землю по-турецки. — Фу, наигрался. Хорошо-то как.
— Пожалуй, никого, — согласился Вадим, сделав ухо по ветру. — Их было восемь, вроде все сошлось…
Со стороны особняка простучала автоматная очередь. Деревья создавали защитный экран, но услышал бы и глухой… Затрещали мелкие автоматики, кудахтали люди. Через несколько мгновений последовала еще одна очередь из «калаша». В районе заброшенного дома назревали события.
— Вступает в игру твоя скрипочка, Плата, — хихикнул Кот. — Хрупкая баба против своры разъяренных мужиков, блин…
— Собираемся, — заторопился Вадим. — Тревожусь я что-то за нее…
— Пошли уж, пошли… — грузно поднимался Кот. — Пока там твоя цыпочка одна в горящую избу не вошла…
В особняке царил переполох. Смешались охраняющие и охраняемые лица. Вшивый брызгал слюной, вопил, что он так и знал, было ему видение. Все вокруг тупые, и только у него башка варит! Лютый плюхнулся в кресло, предварительно приказав охраннику оттащить его от окна, и сидел, нахохлившись, мрачнее тучи. Скулил депутат Андроник — прижимал к груди свой кейс и зыркал по сторонам. Череп насиловал рацию, но извлекал из нее лишь треск и писк. Стрельба снаружи не велась. Двое охранников припали к запертой двери, косились на боссов. Остальные рассредоточились вдоль разбитых окон. По холлу носились сквозняки, температура на улице сравнялась с температурой в «больнице». Череп, отшвырнув бесполезную рацию, подбежал к окну, отпихнул охранника и высунулся из-за подоконника. Мерзавцы, учинившие им засаду, явно издевались. Никто не стрелял. В сизой дымке проступали очертания обездвиженных машин, чахлые осинки по правую руку, невозмутимые, никому не нужные подсобные строения. Шевелились раненые — они тоже оказались никому не нужны. У этих парней хватило благоразумия не трогать оружие. Они ползли к хибарам, зажимая кровоточащие раны, оставляя за собой кровавые дорожки.
— Нужно уходить, — проворчал Череп, вырастая за спиной у Игоря Леонидовича. Тот вздрогнул, выбираясь из плена мрачных мыслей.
— Куда, Черепушка ты наша недоразвитая? Как?
— В доме должен быть запасной выход. А этих ублюдков слишком мало, чтобы контролировать все.
Игорь Леонидович нахмурился, начал растирать виски, избавляясь от оцепенения.
— Там, — кивнул он на другую сторону холла. — Под лестницей есть проход, дверь выходит на заднюю сторону… Полагаю, она заколочена…
— Да очнись ты, Лютый… — зашипел ему в рожу Череп. — Чего ты раскис, как эти двое? Ну, накосячили, бывает. Вырвемся — прикажи своим людям ломать дверь, валим все скопом, разбегаемся — кто в лес, кто по дрова…
И снова воцарилось безумие. Имелись приличные способы решения проблемы: запереться в доме, держать оборону, попутно вызвав подкрепление из города. Но снова будет шум, и тогда уж точно возбудятся органы — что-то долго эта компания зависает в криминальных сводках. И от ментов уже не отделаться… Охранники роптали, им все происходящее крайне не нравилось, но послушно отдирали доски, перекрывшие проем черного хода. Толпа поперла наружу — с обратной стороны имелся аналогичный пустырь. Охранников выталкивали первыми — и, в общем-то, правильно: злодеи ударили залпом — лупили с двух направлений! Подтянули дополнительные силы, еще бы, пока отдирали доски, такой стоял шум… И вновь подбитый телохранитель катался на земле, зажимая простреленную конечность, изрыгал в пространство матерки, а остальные, толкаясь, мчались обратно в дом. Стрелки выжидали, давали им время убраться подобру-поздорову. Впрочем, последний — самый молодой в компании охранников депутата Андроника — через порог не переступил, остался на улице, он отшвырнул автомат, поднял руки и кинулся через пустырь.
— Не стреляйте! — орал он. — Пожалуйста, не стреляйте! Я ухожу, я увольняюсь!
По нему не стреляли. Парень убегал все дальше, вилял зигзагами, словно боялся, что выстрелят в спину. Но никто не решился это сделать, невзирая на вопли депутата и бизнесмена, требовавших расстрелять эту «трусливую продажную сволочь». Они бесновались, рычали, кончилось тем, что Игорь Леонидович выхватил свой личный «шпалер», оттолкнул охранника от косяка, прицелился. Но стрелять пришлось в «молоко» — сбежавший скатился с холма, плюхнулся в еще не полегший бурьян и был таков!
— Трусы! — изрыгал проклятия депутат. — Вы жалкие ничтожные трусы!
Дверь подперли, бледные люди, которых становилось все меньше, вываливались в холл. В распоряжении загнанных людей остались четверо деморализованных охранников. Из шестнадцати!
— Есть еще желающие уволиться? — ядовито осведомился Игорь Леонидович, потрясая стволом. Охранники угрюмо на него таращились, хотя ничто им не мешало отобрать у босса оружие и установить свои порядки.
— Все, парни, ша, — опомнился Лютый и перекрестил руки, давая понять, что инцидент исчерпан. — Вы отличные парни, просто среди вас нашлась одна сука. Даю вам честное благородное слово, каждый из вас получит по сорок тысяч долларов, если вы уничтожите ублюдков. Расчет уже сегодня, заявляю это при всех…
