– Не знаю. – Конопаткин виновато опустил глаза.
– Иди, и чтоб я тебя больше не видела, – вскинувшись, закричала Филюшкина. – Я просто не знаю, что с тобой сделаю!
Конопаткин вышел из здания РОВД, сел в служебный «УАЗ» и покатил в Голоштанное. Его отстранили, однако никто не мог запретить ему находиться на месте событий. Он слышал, что район вокруг села снова прочесывали. Поисковая группа была усилена тремя вертолетами и отрядом ОМОНа. В самом селе осели сотрудники прокуратуры, милиции и следственного комитета. Настоящая сборная солянка! Каждый тянул одеяло на себя, выяснял, кто главнее, у кого больше полномочий.
Конопаткин думал об Иване Григорьеве. Жалко будет, если парень погибнет ни за грош. Его история подтверждалась фактами, но их пока никто, кроме участкового, не желал замечать. Все уперлись в поиски беглеца. Это было темой номер один. Сперва взять живым или мертвым, а уж потом разбираться, виновен или нет! Все на уровне инстинктов: один бежит, второй догоняет. Заочно Григорьева-младшего уже обвинили в нападении на сотрудников милиции, незаконном ношении и хранении огнестрельного оружия.
На дороге в село участковый заметил телевизионщиков, притормозил и осведомился:
– Эй, ребята, вас подвезти?
– Да, спасибо, – ответила Ирина, забираясь на переднее пассажирское сиденье.
Парни разместились сзади.
– Куда вам? – спросил Конопаткин и отметил про себя, что компания выглядит потерянно.
Видимо, произошло что-то неприятное.
– Мы хотели бы попасть к дому Александра Федоровича Григорьева, – сказала Ирина. – Там люди собираются. Пошел слух, что эти отморозки из коллекторского агентства пойдут по деревне с милицией и будут всех выкидывать из домов.
– Думаю, что до такого не дойдет. – Конопаткин покачал головой и остановился перед группой омоновцев.
От них отделился невысокий, чуть полноватый человек в форме майора и махнул участковому рукой.
Конопаткин вылез из машины, подошел к нему и произнес:
– Здравия желаю, товарищ майор.
Тот ответил на приветствие и спросил, понизив голос:
– Слушай, лейтенант, я так понимаю, здесь твоя земля, да? Тут такое, в общем, дело вышло. К нам обратились одни отморозки и попросили сопровождать их, пока они будут выбивать долги. Неплохо заплатили. Вот я и хотел бы проконсультироваться у тебя. Что это за типы? Ты их знаешь? С кого они тут долги снимать собираются? Документы он мне показывал, с этим вроде все в порядке. Не хотелось бы вляпаться. Начальство-то все рядом. А за информацию я тебя отблагодарю.
– Можешь начинать прямо сейчас, – усмехнулся Конопаткин. – Дело гнилое. Вляпаетесь так, что не отмоетесь. А документы у них, скорее всего, подделаны. Весь сыр-бор, который вокруг творится, начался с этих типов. Поэтому не советую им помогать. – Он кратко изложил омоновцу всю предысторию.
Майор протянул ему две тысячи.
Конопаткин взял деньги и предложил:
– Слушай, майор, давай поддержим друг друга. Ты сделаешь вид, что помогаешь им, а я выйду и остановлю вас. Ты этим скажешь, мол, сначала надо договариваться с участковым. Я, естественно, не пойду на сделку. Так и с вас будут взятки гладки, и я стану героем.
– Идет, – улыбнулся майор. – Идея мне нравится. Надо этих волков маленько поучить.
Конопаткин махнул ему напоследок, забрался в «УАЗ» и весело спросил у пригорюнившихся пассажиров:
– Чего носы повесили? У вас какие-то проблемы? Если с местными, то скажите, и я все разрулю.
– Нет, с милицией, – призналась Ирина. – Нас возили в РОВД и конфисковали все отснятые материалы.
– Хорошо, я узнаю, что там по вашему делу, и, может быть, смогу как-то помочь, – попытался обнадежить их Конопаткин.
В успехе он сомневался, но ребята ему нравились. А вдруг действительно что-то выгорит?
– Только это еще полбеды, – вступил в разговор парень в джинсовой жилетке. – Начальство нам велело прекратить заниматься этим делом. Короче, в эфир ничего не собираются пускать.
– Знакомая ситуация, – кивнул Конопаткин. – Но вы ребята сообразительные, наверняка придумаете, что делать. Продайте свой материал кому-нибудь другому.
– Да сейчас от нас все будут отмахиваться, как от зачумленных. – Второй парень в футболке махнул рукой.
– А если в Интернете разместить? – предложила Ирина.
– Да вычистят, заблокируют и еще по башке дадут, – покачал головой Борис.
– Но попробовать же можно, – не унималась Ирина.
– Конечно, но там везде твое личико мелькает, – напомнил ей Макс. – Не боишься?
– Нет, – отрезала Ирина.
Они подъехали к дому Григорьевых, перед которым собрались почти все жители деревни.
– Да у вас тут практически несанкционированный митинг, – усмехнулся Конопаткин, выглядывая в окно.
– А ты, Игорек, если нас учить приехал, то лучше сразу беги, а то и тебе достанется, – потрясая клюшкой, крикнул ему Егор Кузьмич.
На стареньком костюме пенсионера не было свободного места от орденов и медалей. Он вывесил все, что у него было, и, видимо, решил пойти в последний бой.
– Да не собираюсь я никого учить, – ответил участковый, вылез из кабины и указал на своих спутников. – Наоборот, я вот вам ребят с телевидения привез на подмогу.
Тут все разом повернулись к серебристой иномарке, приближавшейся к ним.
– Кто это еще пожаловал? – недовольно спросил Григорьев-старший, выходя из толпы на передний край обороны. – Если это из банка, то хватаем его, мужики, за шкирку, и пусть катится ко всем чертям.
– Нет, это мой сын приехал. – Евстропов вырвался из толпы, встал рядом с Александром Федоровичем, поднял руки и добавил громко, чтобы все слышали: – Он адвокат из города, сможет нам помочь.
– Ты же сказал, что сын не сможет приехать, – тихо пробормотал Александр Федорович.
– Вот, отложил все дела и прибыл, – гордо ответил Евстропов.
Из серебристой иномарки выбрался пухлый кудрявый парень в аккуратном темном костюме с отливом и кожаной папкой в руках.
– Здравствуйте!.. Надеюсь, я не опоздал?
– Нет, в самый раз, – усмехнулся Конопаткин.
На лестничной клетке работали криминалисты. Тело убийцы лежало, очерченное мелом. На ступеньках стояли санитары с носилками, прибывшие за трупом.
Следователь поманил к себе Сомова, содрал с лица мертвеца маску и поинтересовался:
– Вам знаком этот человек?
Илья Петрович моргнул от вспышки фотоаппарата, осветившей помещение, отрицательно покачал головой и ответил:
– Нет, впервые вижу.
Криминалист сделал еще несколько снимков, а затем санитары забрали тело. После было много вопросов. Илья Петрович монотонно отвечал следователю, что ничего не знает, не представляет, кто мог желать ему смерти, а сам в это время думал о своем.
Сомов соврал, что не знал убийцу. Знал, да еще как! Это был один из тех отмороженных типов, которых он нанимал для охраны загородного дома шефа. Выходит, что его решили устранить руками безбашенных субъектов, которых он нанял. Приказ отдал, естественно, Камаев. Однако какие против него доказательства? Директор банка заявит, что знать ничего не знает. Мол, твои люди, сам с ними и разбирайся. Вот как он ему скажет.
Но из-за чего Камаев решил его убрать? Ответ один: из-за маленького расследования, начатого им. А еще руководству банка нужен козел отпущения, на которого можно будет повесить всю эту аферу с кредитом для пенсионеров. Пока он жив, Камаев на него ничего не сможет свалить, а покойник все стерпит.
– Такое ощущение, что вы находитесь где-то в другом месте, – бросил ему следователь, записывая что-то в протокол.
– Что вы сказали? Извините, я не расслышал? – встрепенулся Илья Петрович.
На какой-то момент он потерял нить разговора, погруженный в свои мысли.
– Да ничего. Вот, подпишите, – велел следователь и протянул заполненный листок. – Если что вспомните, то немедленно сообщите. Не забывайте, что от этого может зависеть ваша жизнь.
– Учту, – кивнул Сомов, пробежал написанное глазами, подмахнул, поставил дату и вернул бумагу назад.
– Тогда на сегодня все. До свидания, – попрощался следователь, застегивая портфель и поднимаясь из-за стола.
Сомов пошел проводить его. Закрыв дверь, он вернулся в зал и плюхнулся на диван. Теперь ему предстояло решить, что делать с шефом. Следователь не очень поверил в его историю. Он предлагал Илье Петровичу сознаться в убийстве. Дескать, на суде это будет расценено как самозащита. Сомов отказался, а сейчас уже жалел об этом. История действительно выглядела несколько фантастичной. Следующая ошибка может стать последней. Его убьют либо закроют в камеру, а там все равно прикончат. У Камаева обширные связи. Он может повлиять и на милицию, и на судей.
Илья Петрович решил до поры до времени изображать неведение относительно покушения. Он возобновит расследование и будет держаться осторожнее. Жена пусть сидит у тещи. Сомов позаботится о дополнительных мерах безопасности. Потом будет видно. Может, и в милицию придется обращаться.
