– Вот так, уважаемый Ефим Степанович. В этом деле я вам помочь не могу… Привозите товар – я возможно его куплю. Пока я не вижу, о чем разговаривать. Я не ясновидящий. Это могут быть и стоящие вещи, а может быть и барахло.
– А если я их фотографии привезу?
– Привозите… Но и тогда я вам все не скажу. Мне надо в руках вещь подержать. В лупу поглядеть. Пощупать, понюхать, лизнуть в конце концов. Я ясно выражаюсь, молодой человек?
– Я вас понял, Леонид Маркович. Скоро я еще раз приеду и привезу что-нибудь… Но я очень на вас надеюсь.
– Очень правильно, молодой человек. Надейтесь! Для вашего возраста это самое главное…
Эта первая встреча с ювелиром придала Ефиму чувство уверенности. Он стал действовать лихо и нахально. Именно тогда он взял деньги у Геры и так бесшабашно их растратил…
Добыть фотографии чемоданных ценностей оказалось проще, чем он предполагал. Тетка целыми днями пропадала на даче у какой-то подруги, а ключи от квартиры у него были. Но когда Ефим запасся фототехникой и приготовился к долгой нудной работе, он вдруг обнаружил, что кто-то уже проделал все за него. На столе были разбросаны цветные фотографии, а в пакете лежали негативы, список того, что на снимках и документ на бланке какого-то юриста.
К вечеру Ефим сделал по два экземпляра фотографий и отксерокопировал документы. До приезда Нины Ивановны успел вернуть все на место. Он же не вор…
При второй встрече с ювелиром Ефим Уколов заметил, что тот очень заинтересовался. Особенно внимательно Гейман изучал список – там было то, чего нельзя было различить на фотографиях: описание проб и клейм.
– Любопытно, молодой человек. Возможно, это и стоит больших денег. Но кто вам их даст? Я вам их не дам. Поищите другого идиота… Это все краденые вещи. Я даже догадываюсь откуда… Ладно, если бы это знали только вы и я. Но я и предположить не могу, кто еще пасет эти вещицы.
– Никто!
– Да? А список… Или вы меня за дурака имеете? Этот список писал знающий человек. Кто угодно. Но не ваша тетя… Хорошо, молодой человек, вы оставляете эти картинки, а через две недели я вам скажу да или нет. И если да, то где, как и сколько. Я тоже живой человек. Мне надо все спокойно обдумать…
Сейчас прошло ровно две недели… Уже на выходе из аэропорта Ефим услышал топот за спиной. Он обернулся и сразу же попал в объятия Семена Черниса. Тот, ни слова не говоря, потащил приятеля к машине.
– Значит так, Фима, к ювелиру мы не едем. Леонид Маркович решил соблюдать конспирацию… Но ты не переживай. Все в порядке! Я сам все решил… Значит так – привозишь чемодан, передаешь его мне и сразу получаешь сто тысяч. И я даже комиссионных с тебя не возьму. Так, дружеская услуга.
– Здорово! Сто тысяч – хорошие деньги… Правда, я думал, что там больше.
– Конечно, больше. В два или в три раза. Но Гейман больше не даст. И никто больше не даст. Здесь все до противности законопослушные… Гейман, этот лысый хорек, так прямо и сказал: «Я единственный, кто из-за вас свою шею подставляю. Вам – привез и убежал. А мне эти камушки дальше продвигать. Можно и влипнуть». И он, Фима, прав. Так что, уговаривай свою тетку и вези.
– Вези… Самолетом не повезешь. Просветят – и на таможню.
– А ты машиной. Машины не просвечивают.
– Машиной тоже страшно. Через три границы ехать.
– Страшно? Ладно – плачу тебе не сто, а сто пятьдесят тысяч. Гейман заплатит. Я его уломаю. А ты тетку свою уламывай.
– С этим еще сложнее… Я вам не сказал прошлый раз. Тот список юрист составлял. Так моя Нина Ивановна просила его оформить передачу всего немцам. Возвратить им хочет.
– Как это возвратить?
– Просила юриста дарственную на посольство составить.
– У нее с головой все в порядке?
– Не жаловалась… Только я думаю, Семен, что трудно будет ее уговорить.
– Да, дара убеждения у тебя нет… Ты, Фима, дай мне телефончик этой старушки. Вдруг я в Москву поеду – подключусь к уговорам… Ты когда назад собираешься?
– Дней через пять…
– Перед отъездом найди меня. Обязательно найди. За пять дней я что-нибудь придумаю.
Самое страшное осталось позади. Теперь он ехал по своей земле. Правда, это еще Белоруссия, но границ впереди уже не будет…
За Минском дорога началась отличная. «Мерседес» летел вперед, убаюкивая плавным покачиванием… Вечером машин было мало, можно расслабиться после почти бессонной ночи на польской границе. Ефим даже позволял себе на несколько секунд закрыть глаза и подремать, если впереди была ровная, свободная от машин дорога…
Этот трактор с прицепом он заметил еще за километр. Старенький колесный «Беларусь» медленно двигался в правом ряду… Когда Ефим открыл глаза, тормозить было уже поздно. Не спасал и поворот влево – прицеп с молочными бидонами перегородил всю дорогу. Тракторист, найдя пробел между столбиками ограждения, пытался протиснуть туда свой транспорт, выводя его поближе к родным полям.
Ефим рванул руль вправо и, сшибая столбики, грохнулся в кювет… Сознание не отключилось ни на секунду… Вот после резкого торможения он втиснулся в привязанные ремни… Вот после первого сбитого столбика сработала подушка безопасности, сжав его со всех сторон… Второй…
То, что осталось от «Мерседеса», замерло у колес трактора, который успел к этому времени рывком освободиться от прицепа, завалив его вместе с бидонами на обочину.
– Эй, мужик, живой? Как же тебя тут зажало… Хорошо, мягкое все. Ты отстегни ремни, а я тебя через окошко вытяну… Чего не тормозил? Заснул? Я однажды заснул, так стену сарая протаранил. Точно! Глаза продрал – я под крышей, мотор заглох, а вокруг козы… Ну, если с тобой все в порядке – я поехал. Менты сейчас понаедут, хлопот не оберешься.
– Постой, парень. Мне тоже не с руки с ментами встречаться. Ты зацепи это железо и оттащи его за кусты. Там можешь разобрать на запчасти к своему стальному коню.
– И колеса можно снять?
– Все снимай… Я только сумку из багажника возьму… Тут все в гармошку смяло. Дай кувалду или ломик…
Удивительно, но он сразу поймал попутку до Москвы. Правда, это был «КАМАЗ» с двумя водителями. И в первый момент тот, что лежал на полке за сиденьями, поигрывал в руках монтировкой. Так, на всякий случай…
Это хорошо, что их двое. Значит, будут ехать всю ночь… «Мерседес» надо предать Гере в понедельник. А тут он будет в Москве в Субботу, двадцать пятого числа… Хорошо бы пораньше. Пока Нина Ивановна не уехала на дачу… С Герой лучше не встречаться. Теперь долг удвоился. Или утроился? Такая машина и на полтинник могла потянуть… Теперь – или бежать из Москвы, или добыть чемодан. Он достанет его. Уговорит старуху. На коленях будет просить. Требовать будет. Угрожать, если надо… Только бы застать ее дома…
* * *
Двадцать пятого, в субботу Савенков был на даче. Он знал, что соседка сегодня не приедет, но все время поглядывал на ее участок… Доверчивая, однако, старушка. Почти с первого знакомства и о сокровищах рассказала, и даже ключ отдала… Это ее Павленко к себе расположил. Он до сих пор считает, что никакая женщина перед ним не устоит… И Дибич вызывает доверие. Действующий генерал. Это вам не какой-нибудь полковник запаса… Но и у меня физиономия располагающая. Жена всегда говорили, что влюбилась в меня из-за глаз. Они честные и добрые…
Нина Ивановна не появилась и в воскресенье… Савенков почти не волновался по этому поводу. Он всегда прислушивался к своей интуиции, но на этот раз она молчала. Вернее, подбрасывала успокоительные версии. Десятки причин могли задержать старушку – приболела, подруга пригласила в гости или заявился племянник с невестой…
Вечером Савенков позвонил Нине Ивановне, но телефон молчал. Интуиция и тут пыталась его успокоить, но он ей уже не верил.
Детективное агентство «Сова» переживало мертвый сезон. Это был первый случай за два года работы. И если раньше все мечтали о таком периоде, то сейчас после недели вынужденного безделья все в офисе стали ныть… Добросовестный Ермолов просто попросился в отпуск, хотя планировал его на сентябрь… Варвара принялась доводить до ума кухню: шить новые шторы, красить подоконник, перемывать и без того чистую посуду… Олег Крылов изучал компьютер, сражаясь с ним в шахматы…
Каждое утро сотрудники встречали Савенкова вопросительными взглядами, но заявок не было. Все клиенты как повымерли. Вернее, все они были живы, очень здоровы и слишком счастливы. Но за спокойную жизнь детективам не платят. Они становятся нужны в совершенно других случаях.
– Олег, есть маленькая работа. Установи по этому телефону адрес и смотайся туда.
– Сей момент, шеф… Это где-то на Фрунзенской… О, точно – Хользунов переулок. Каковы мои действия?
– Там старушка должна жить. Одинокая. Зовут – Нина Ивановна. Ее телефон два дня не отвечает.
– Понятно… Подробности будут?
– Зачем тебе подробности. Если она жива и здорова, то никаких подробностей тебе не надо.
