– Это кто у тебя? – Макс закрыл калитку и потрепал пса по толстой, рыжей с черным спинке.
Мишка тусовался тут все лето, но собаки у них в доме точно не было. Они жили на соседнем участке.
– Вельш-корг, – заявил Мишка, глядя на свое сокровище. – Папины друзья на море уехали и нам на неделю оставили. Его Юстик зовут, самая маленькая в мире овчарка. Это любимая собака английской королевы, у нее таких шесть или семь штук.
– Зачем ей столько?
Максу пес был неинтересен. Красивый, общительный, ласковый, как кошка, но и только. Однако Настя была другого мнения. Она разве что не целовалась с добрейшим Юстиком. Тот крутился на мокром асфальте и обиженно заворчал, когда девушка поднялась на ноги.
Он прыгнул на нее передними лапами и оставил на плаще два маленьких темных отпечатка. Мишка потащил пса в сторону. Настя засмеялась, отдала Максу зонтик и попыталась отряхнуть грязь.
– Потом. – Макс взял девушку под руку. – Очистишь, когда высохнет. Так тебе и надо! Нечего с чужими собаками играться. Тоже мне, в детство впала! – Он потянул Настю за собой.
Она оглянулась на Мишку с Юстиком. Тот негромко гавкал на прощание и, кажется, не хотел идти, упирался, скреб когтями по асфальту.
– Такой хорошенький, – протянула Настя. – Чудесный пес. Давай такого заведем… когда-нибудь.
Не вопрос. К собакам Макс относился спокойно. Если любимая девушка хочет заиметь такую игрушку, то почему бы и нет? Псинка небольшая, хлопот с ней немного, ест, наверное, мало, веселая, к тому же овчарка, почти как настоящая. У английской королевы определенно есть вкус.
– Потом, – сказал он. – Третьим пойдет. Заведем сразу после Юльки и Сереги.
Настя многозначительно глянула на него и ничего не сказала, только улыбнулась еле заметно. Он не первый раз заводил этот разговор о детях, двух, не меньше, а Настя отмалчивалась. Нет, она не против, но двух сразу – это, по ее мнению, слишком. Один будет в самый раз.
Тут у них обычно возникали разногласия. Макс делал вид, что сдается. Он по привычке думал, что время само все решит. Будут двое, никуда не денутся.
– Ну и погода! – Настя завернулась в плащ. – Ужас, а не лето. Вот у нас уже клубника созрела, и в море купаться можно. – Она даже глаза прикрыла, точно хотела вместо серого среднерусского пейзажа увидеть теплую лазурь, разлитую до горизонта, горячую гальку на берегу, виноград и мягкий ветер – все, к чему привыкла с детства.
А Макс видел море лишь пару раз в жизни. В детстве, когда ездил в санаторий легкие лечить, и три года назад. Подружка отдыхать потащила.
Вернулись они, кстати, поодиночке. Тамара, так ее звали, решила на побережье остаться и еще отдохнуть. Уж очень обстановка располагала, и кавалеры обходительные попались. Макс возражать не стал, поменял свой билет и уехал на неделю раньше, чем собирался. Тамару он больше не видел, да и она не спешила возобновлять с ним отношения.
– Скоро поедем, – сказал Макс, открывая зонтик.
Снова накрапывал дождик, что было только на руку. Дома столько всего вкусного осталось. Там тепло от настоящей русской печки, которую, по словам отца, сложил единственный в деревне специалист по этому ремеслу. Она получилась небольшой, но работала отменно. В доме можно было прожить всю зиму, если хватит дров.
– Обязательно в море поплаваем.
Они дошли до перекрестка и раздумывали, куда бы податься: направо, к небольшой рощице, которая выходила к железной дороге, или прямо, и оказаться в поле. Сейчас везде было тоскливо и грустно, точно осенью, однако девушка повернула направо и прошла немного вперед.
Макс шагал следом и говорил, глядя на зонтик, зеленый в белых цветах:
– И в море поплаваем, и вина выпьем, и на пляже поваляемся. Потерпи, немного осталось.
О том, что встреча с будущей тещей его, мягко говоря, пугает, Макс помалкивал и Насте не сообщал.
Но она и так превосходно понимала причину его неуверенности, тихонько посмеивалась над его страхами и капризно проговорила:
– До августа еще далеко. Я тут замерзну!
– Не замерзнешь. – Макс нырнул под зонтик, обнял Настю за плечи, наклонился, и, не рассчитав, ткнулся ей лбом в висок.
Настя фыркнула, мотнула волосами и заехала Максу по носу. Он отшатнулся, и оба едва удержались на ногах.
– Ты пьяный, что ли? – Настя улыбалась, глядя на Макса снизу вверх.
Тот наклонился и поцеловал девушку. Она приподнялась на носки, обняла Макса, и зонтик упал им на головы.
– Пошли домой, – проговорил Макс, борясь с зонтом, который противно шуршал сразу со всех сторон. – Там тепло, печка…
– И вискарик, – закончила Настя.
– Не переживай, его много, тебе хватит. – Макс едва успел увернуться от щелчка по носу.
Зонтик свалился в лужу. Макс схватил его и принялся стряхивать грязную воду.
– Алкоголик! – прошептала Настя. – Не боишься, что дети в папашу пойдут?
– Я только по праздникам… – Макс осекся, прислушался: показалось или нет?
Настя тоже насторожилась. Оба обернулись и посмотрели назад, в сторону дома. Звук, долетевший оттуда, стих. Макс сложил дурацкий зонт, и тут все повторилось: заполошный тонкий лай и истошный крик, как-то быстро оборвавшийся.
– Это Мишка. – Макс потащил Настю назад.
Она почти бежала рядом, придерживала волосы рукой, чтобы те не падали на глаза. Лай перешел в визг, потом снова раздался крик. Вслед за этим глухой жуткий рык перекрыл все прочие звуки. Сквозь него едва прорывались отчаянный плач и крики о помощи.
– Быстрее! – Настя толкнула Макса вперед. – Посмотри, что там!
– Телефон достань! – Он рванул вперед, промчался по узкому тротуару, сделанному больше для декорации.
Дорога тут подходила почти вплотную к заборам. Идти по полоске, огражденной бордюрами, можно было только одному человеку. Двое не поместились бы.
Макс редко ходил тут пешком, в основном проезжал на машине. Сейчас он промчался мимо наглухо закрытых ворот чужих домов, увидел свой, дальше старую березу, чудом уцелевшую на обочине.
К дереву прижимался Мишка. Он ревел в голос и тянул к себе что-то непонятное, мутное, странное. Это оказались сцепившиеся псы, Юстик и здоровенная тварь серо-стального цвета с длинным хвостом и мощными короткими лапами.
Макс наддал еще, вглядываясь в живой рычащий комок, бьющийся в крапиве у забора. Что тут произошло, один черт знал, но эта серая тварь была ему знакома.
Зверюга частенько выходила погулять просто так, одна, без поводка и намордника. Кушала псина отменно, силы перли через край, дури тоже было хоть отбавляй. Вот она и развлекалась как хотела – то за велосипедистом погонится, то машину облает, то в чужой двор забежит и перепугает всех до смерти. У тех деревенских жителей, которые еще имели хозяйство, к твари были свои счеты в виде кур и уток, придушенных здоровенной, озверевшей от безделья сукой.
Скотина, по наблюдениям Макса, обитала за предпоследним у рощи забором. Там жила одинокая ополоумевшая тетка, у которой не было сил сладить со скотиной. Зато у нее имелись деньги. От деревенских она откупалась, платила за ущерб, сколько просили. Пару дней в поселке было спокойно, потом псина снова выходила погулять.
Сегодня ей попались Мишка и Юстик, новый обитатель здешних мест. Вот сука и устроила любимцу английской королевы горячий прием.
Дела вельш-корга были плохи. Стафф трепал его как хотел, ухватив зубами за загривок. Юстик визжал, изворачивался, прижимая уши, вдруг изловчился и с силой заехал суке когтем по морде. На серой шкуре выступила кровь, псина взвизгнула и разжала зубы.
Юстик подскочил на всех четырех лапах. Вместо того чтобы кинуться бежать, он ощерился, зарычал, кинулся на стаффа, вцепился острыми зубами во вражье ухо и повис на нем. При этом песик даже зажмурился, как недавно, когда играл с Настей.
Макс обернулся. Девушка была уже близко. Она сжимала в руке телефон и что-то кричала, но Макс ее не слышал.
Он обернулся и оторопел. Сука завалилась набок и прижала Юстика к траве. Тот верещал откуда-то из-под ее бока. Мишка тянул поводок на себя, вдруг упал от резкого движения псины и оказался с ней нос к носу.
– Не двигайся! – заорал Макс. – Назад ползи, кому сказано!
Он крутил головой по сторонам, искал камень, палку или что-то в этом духе, но, как назло, ничего такого рядом не было. Культурные люди живут, черт побери! Кругом чистота, порядок, и каждый сам за себя. Ни одна сволочь из дома нос не высунет. Может, помощь кому нужна? Все сидят по домам и ждут, когда все закончится. Родители Мишкины на работе, разумеется, а бабка дрыхнет, поди. Время-то обеденное.
Юстик ужом вывернулся из-под туши стаффа, вскочил, поджимая переднюю лапу, и оказался между ощерившейся сукой и Мишкой. Мальчишка потянулся, чтобы схватить свою собаку за ошейник, и тут Юстик вцепился суке в нос, да так, что аж заурчал от удовольствия. Стафф завизжал, замотал башкой, но Юстик зубы не разжал, висел сосиской, задорно отставив хвост. Зареванный Мишка полз за псами на коленях.
