— Собирайся и уходи, — оттолкнул Павел ее в сторону и прошел в зал. Взял телефонную трубку и набрал номер Смугловых. Ответила Вера Сергеевна. Он попросил, чтобы Лена позвонила, как только придет домой.
— Разве она не у тебя? — поинтересовался взволнованный женский голос.
— Только что ушла.
— Хорошо, — и короткие гудки заполнили линию. Воронежев опустился в кресло, сжав в руках трубку.
— Я не прощаюсь, — прошла мимо Платонова, на которую он не обратил внимания.
Как ни странно, но разочарование Смугловой длилось недолго. Буквально несколько глотков свежего зимнего воздуха — и наступило облегчение. Она будто сбросила груз, который взвалила на себя по собственной воле. Когда же остановилась и рассмотрела его внимательно, то поняла, что поклажа для нее не представляет ценности, если не сказать, что не нужна вовсе. Теперь думы переключились на Шумилина. Вот кто достоин ее любви, что неоднократно доказывал на деле. Но достойна ли она взаимности? При такой мысли внутри все похолодело и девушка даже поежилась. Принялась вспоминать его взгляды, жесты, неосторожно брошенные фразы и пришла к выводу, что и он к ней неравнодушен. Она сдерживала себя по понятной причине, а тот из благородства не навязывался. Более того, стремился помочь ей в том, чтобы она осталась счастлива с другим. Вот это человек! Какая же она дура, что не разглядела того, кто находится под самым носом. Вернее, видела, понимала, но не придавала значения. Люди зачастую не замечают доброе, благородное и участливое окружение, будто это само собой разумеется. До тех пор, пока не потеряют. Вот тогда и наступает прозрение. И Лена молила бога, чтобы ее прозрение не оказалось поздним.
— Смуглова? — долетел до девушки знакомый голос, и она обернулась на зов. — А я думаю: ты это или не ты? — спешила навстречу Вера Силантьева.
— Привет, — поздоровалась Леночка, занимая осторожную и выжидательную позицию.
— Какими судьбами? — не почувствовала ее напряжения Вера.
— Родителей проведать.
— Надолго?
— Нет, сегодня же и уезжаю.
— А где осела? — засыпала вопросами Верка.
— В хорошем месте. Тебе какое дело?
— Меня, собственно, Виталик интересует. Он ведь с тобой?
— Разбежались мы, — соврала Смуглова, не моргнув глазом. — Соскучилась?
— Сама же знаешь, что сохну по нему, — призналась Силантьева.
— Ничем не могу помочь, подруга. — Она сбавила вызывающий тон, но и уступать Шумилина кому бы ни было не собиралась. «Он мой и только мой», — засела в голове упрямая мысль.
— Я почему-то была уверена, что…
— И напрасно, — оборвала ее Смуглова.
— Ко мне зайдем? Приличным вином угощу.
Невооруженным глазом было заметно, что Верка не поверила, поэтому и не отвязывалась.
— Извини, сестренка, спешу.
— Строит из себя, — пробубнила вслед соперница и даже сплюнула.
— Тебе Воронежев звонил, — сообщила уже дома мать. — Взволнованный такой голос у парня. Что, уже поругались?
— Мы с ним ни ссорились, ни мирились. Просто поставили точку в затянувшейся волоките.
— Он просил тебя позвонить.
— Нет.
— Ну, как знаешь, — махнула рукой Вера Сергеевна.
«А может быть и стоит, в последний раз?» — внезапно передумала девушка и направилась к телефону.
— Павел? — спросила она, хотя и узнала.
— Леночка! — обрадовался тот. — Нам необходимо еще раз встретиться. Можно к тебе прийти?
— Не стоит.
— Я понимаю, что поступил подло…
— Дело не в тебе.
— В Платоновой? Это она меня подставила. Поверь, я сумею все объяснить.
— И не в ней. Дело во мне самой. На вас обиды не держу, денег возвращать не нужно, но и встречаться нам более не к чему.
— Но… но я…
— Не объясняй больше ничего. У нас были отношения несерьезные. А теперь я прозрела. Прозрела, Паша. К тому же у меня есть другой парень.
— Как другой… — но она уже положила трубку.
— В этом доме кормить гостей принято? — произнесла Лена громко и весело.
— С каких это пор ты стала тут гостьей? — улыбнулся Поликарп Сидорович. Мать вышла из другой комнаты и присела на диванчик рядом с тестем.
— Проголодалась?
— Слов не подобрать, как! И еще: сегодня ночью я уезжаю.
— Куда, зачем? — всплеснула руками Вера Сергеевна.
— К нему, мама, он ждет, — последовал ответ дочери.
— У нас еще не было времени серьезно поговорить, — начала женщина. — Так вот: приходил майор. Как же его фамилия, запамятовала.
— Сушняков, — подсказал дед.
— Да, Сушняков. Он нам с дедушкой разъяснил, что тебе нет нужды скрываться. Во-первых, несовершеннолетняя, во-вторых, принимала косвенное участие в угоне машины. Условный приговор — это не так страшно. Ты опять начнешь учиться и все будет, как прежде.
— И он мне говорил то же самое. Еще пожелал счастья с Воронежевым. Какие же мужчины смешные.
При воспоминании о нем губы девушки раздвинулись в мечтательную улыбку.
— Кто он? Шумилин, которого разыскивает милиция? Не думай о нем, ведь это он втянул тебя в грязную историю. — Вера Сергеевна рассуждала, как все матери на земле, и волновалась в первую очередь за свое чадо.
— Никто меня не втягивал, — возразила дочь. И почему-то добавила: — А деду он нравится. Правда? — посмотрела на него заговорщически, в надежде на поддержку. И он не подвел.
— Пусть едет, раз решила. Парень неплохой.
— Как это понимать? — переключилась хозяйка на тестя. — Он же убийца. Майор Сушняков недвусмысленно дал понять, за что этот парень разыскивается.
— Не убийца, а подозреваемый. Заметь, два совершенно разных понятия. Что касается меня, то не верю в это.
— Какая разница: убийца или подозреваемый? — вскипела Смуглова-старшая. — Что делать моей девочке рядом с таким типом?
— Я люблю его!
Этими словами Лена заставила всех замолчать. Паузу нарушили тихие всхлипывания Веры Сергеевны, грозящие перерасти в рыдания.
— За что мне такое наказание? — начала уже причитать она.
Девушка подошла к диванчику, втиснулась между дедом и матерью и обняла обоих.
— Я и вас очень люблю. А ты, мама, не горюй напрасно. Вот увидишь, какой Виталик хороший, когда познакомлю с ним.
— Так его в тюрьму посадят, и надолго, — привела та веские аргументы, утирая лицо ладонями.
— Надеюсь, что судьба милосердна к невиновному, и все обойдется. Если же мир такой жестокий и несправедливый, то готова принять его таким, какой он есть. Я буду ждать его.
— Бедная, бедная дочурка. — Женщина уже справилась с проявлением слабости и тоже постаралась принять реально сложившуюся ситуацию. — Недельку он может без тебя потерпеть?
— Зачем? — вырвался у девушки вопрос.
— Поживешь эти несколько дней с нами, — пояснил дед. — Мы ведь тоже не посторонние. И если ты полюбила молодого человека — это совсем не означает, что можно игнорировать любовь материнскую.
Леночка ненадолго задумалась.
— Недельку потерпит, — наконец обрадовала она родственников. У Веры Сергеевны, конечно, имелись еще вопросы, по поводу образования, проживания и так далее, но она сочла за лучшее не затрагивать их до более благоприятных времен, если такие вообще наступят.
Несколько дней после встречи со Смугловой Воронежев ходил хмурым и мало разговаривал со сверстниками. Пару раз порывался позвонить Лене, но, подумав о том, что он ей скажет, так и не решился.
Как-то, возвращаясь из школы, столкнулся с Платоновой, в случайность чего не очень-то верилось.
— Здравствуй, Паша, — поздоровалась та как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, — отозвался тот, уверенный, что легко от ее назойливости не избавиться.
— Все по Смугловой сохнешь? — подковырнула одноклассница.
— Что толку? У нее теперь другой.
— Тот, с которым в бега ударилась?
Видно было, что новость пришлась девушке по вкусу.
— С ним.
— А ты не верил мне, — не без злорадства произнесла Платонова. Но затем пропела елейным голоском: — Не расстраивайся особенно, без них как-нибудь обойдемся, — и взяла парня под руку.
— Обойдусь, — поправил ее Павел.
— Не думаешь же ты, что я оставлю тебя грустить по утраченной любви в одиночестве?
— Не думаю, — вздохнул парень, просто не в силах что-либо возразить.
Настойчивость и прилипчивость Оли, а самое главное — отсутствие конкуренции даром не пропали. Они стали вместе проводить все свободное время. Воронежев старался не упоминать о Смугловой, а у Платоновой и мыслей о ней не возникало. Возможно, для самой Смугловый разрыв отношений с Воронежевым и прошел бы без последствий, если бы не еще одна случайная встреча Платоновой и Силантьевой.
Оля стояла и мерзла на автобусной остановке, когда около нее притормозил «жигуленок» цвета сафари. Она узнала за рулем Веру.
