— Садись, подброшу, — предложила та.
— Вот спасибо, — втиснулась пассажирка в салон, — до костей продрогла.
— Зима в этом году не балует обывателя, — поддержала разговор Вера. Она преследовала цель кое-что выведать у Платоновой, поэтому и остановилась.
— Пешего обывателя, — уточнила Оля, пододвинув ноги ближе к горячему потоку воздуха.
— Не спорю. Кстати, я слышала, что Смуглова в городе. Ты, случайно, ее не видела?
— Довелось свидеться.
Тоном Платонова показывала, что вспоминать ей не хочется. Вера это заметила, но ее интересовал Шумилин, образ которого из головы не выветривался.
— Не очень ты к ней расположена, — подначивала Силантьева.
— Мы с ней близкой дружбы не водили.
— Сдается мне, что существует у вас камень преткновения.
— Воронежева Пашку имеешь в виду? Так они виделись. Только ей Павел не нужен. У Ленки теперь новый ухажер.
— Кто же? — внутренне напряглась сидящая за рулем.
— Ты его знаешь. Бывший спортсмен — Виталик.
Вера подавила эмоции.
— Она с ним в город приехала?
— Одна.
— А Шумилин где же?
— Понятия не имею.
— Ну и бог с ними. Приехали.
Таким образом, в новой любви у Лены появилась другая соперница, только эта не стремилась перед ней раскрывать свои чувства. Она давно заметила, каким неравнодушным взглядом смотрит на Лену Виталик, но была уверена, что близких отношений у них не получится, потому что Смуглова из кожи лезла ради Воронежева. Теперь все изменилось. Но они ее еще не знают. Не знают, что озлобленная и ревнивая женщина способна на месть, подлость. Вне себя от ревности, Вера строила планы устранения соперницы. И реальная возможность устранения существовала. Она прекрасно сознавала, что со Смугловой сделают люди Гонтаря, попади она к ним в лапы. Но ее волновала судьба Шумилина. Ей хотелось, чтобы Лену устранили, а уж его-то она сумеет утешить. После долгих раздумий девушка решилась, наконец, переговорить с самим Гонтарем.
Червонный из окна заметил знакомый «жигуленок» и встретил Силантьеву на крыльце. Во рту у него дымилась только что прикуренная сигарета, на плечи накинут полушубок.
— Давненько тебя не было. Начал подумывать, что нашла иной способ зарабатывать деньги.
— Я по другому вопросу.
Шерстнев задержал на ней вопросительный взгляд, потом жестом пригласил пройти в дом.
Они расположились на кухне. От спиртного гостья отказалась, и он рядом с бутылкой коньяка поставил одну рюмку. Ей же налил кофе.
— Выкладывай.
Вера тоже закурила и только после этого изложила причину своего визита:
— Мне необходимо встретиться с Гонтарем.
— Зачем?
— Об этом скажу ему.
— Ну смотри, — предупредил Червонный. — Тебе, надеюсь, известно, что Юрий Юрьевич человек занятой и не любит, когда его беспокоят по пустякам? Советую рассказать мне, а я при случае передам.
— Нет. Мы должны с ним кое о чем договориться.
— Даже так? — удивленно передернул бровями собеседник. — Ладно, загляни через пару деньков, попробую договориться об аудиенции. Только за последствия не отвечаю.
— Не могу терять столько времени. Нужно срочно.
— Ну ты даешь, подруга. Не успела обратиться с просьбой, а я уже через полчаса должен тебе самого Гонтаря преподнести на блюдечке? Повидаю одного человека, тот увидит Юрия Юрьевича, а уж авторитет сам назначит время встречи, если сочтет нужным.
— Из-за волокиты можно упустить человека, которым он интересуется. Тогда и тебя по головке не погладят.
— Кто это? — непроизвольно вырвался вопрос у мужчины. Силантьева лишь многозначительно промолчала. — Хорошо, попробую.
Павел взял мобильный телефон и минут десять пробовал дозвониться по разным номерам. Наконец ему удалось найти нужного человека.
— Олег Филимонович?
— Я.
— Червонный. Вы не знаете: Ерофеев в городе?
— А в чем дело? — поинтересовался Семенов.
— Тут он одной молодой особе понадобился. Собственно, вы с ней знакомы — Силантьева Верка, одна из моих…
— Понятно. Ей что, делать больше нечего?
— Говорит, что дело серьезное, не терпит промедления.
— Хорошо, жди.
Олег Филимонович повесил трубку.
— Просил подождать, — поделился хозяин дома результатом переговоров.
— Сколько?
— Понятия не имею.
— Тогда давай вторую рюмку.
Девушка не случайно потянулась к коньяку. Во-первых, он расслаблял, во-вторых, придавал смелости, которая могла ей понадобиться. Ведь она намеревалась торговаться с вором в законе.
Ерофеев разговаривал по телефону со своим старым приятелем из Семеновска Антоном Сергеевичем Синицыным, по прозвищу Дядюшка Билл, которое тот получил по следующим причинам: из-за того, что провел два года в американской тюрьме штата Калифорния, и из-за внешних данных. Высокий, тучный, добродушный на вид Синицын в преступной иерархии занимал место смотрящего за городом, в который Гонтарь направил своих людей. Возраст смотрящего еще не достиг тридцати лет, поэтому равные называли его просто Билл.
— Как устроились мои люди, Билл? — поинтересовался вор в законе.
— По высшему разряду. Как еще я могу встретить младшего Гонтаря? — отозвался абонент.
— Они по делу. Если у них возникнут какие трудности — помоги. Встанет все на поток, обещаю тебе постоянный процент от каждой сделки.
— Мы с тобой всегда договоримся, Юрий Юрьевич, — пропел собеседник.
— В Калифорнию больше не собираешься? — позволил себе пошутить Гонтарь после того, как они договорились о главном.
— Ни за что. От пребывания в Америке у меня сохранились не самые лучшие впечатления.
— Что так? — хохотнул Ерофеев. — Ты же ее толком и не видел.
— Точно, — поддержал Синицын. — Два года лишь небо в клетку, и, поверь, оно ничем от нашего не отличается. А за десять дней, до того, как замели фараоны, разве можно узнать чужую страну.
— Остался бы после освобождения и осмотрел достопримечательности.
— Так выслали, Юрий Юрьевич.
— Плюнь. Ты и дома неплохо утроился.
— Действительно: в гостях хорошо, а дома лучше, — вновь согласился Дядюшка Билл.
— Ладно, звони, не забывай старых друзей. И-и-и, я на тебя надеюсь.
— Не подведу.
Такой разговор состоялся между двумя авторитетами. Не успел Гонтарь отключиться от междугородной линии, как в кабинет заглянул Тупой, его верный телохранитель. Две глубокие морщины на лбу ума ему не добавляли, иначе не получил бы подобную кличку, зато силой и ростом природа наградила щедро. Одним словом, Тупой имел все данные для занимаемой должности: преданность, огромную физическую силу и нежелание думать собственной головой.
— Шеф, там девка дожидается, — доложил он.
— Какая девка? — не сразу вспомнил про Силантьеву авторитет.
— Которая через Семенова добивалась встречи.
— А-а-а, пусть войдет.
— Можно? — с опаской ступила Вера на мягкий ковер кабинета Гонтаря. Хозяин окинул ее изучающим взглядом и кивнул на стул с противоположной от себя стороны письменного стола.
— Я по важному вопросу, — теребила гостья пуговицу на блузке.
— Об этом я уже догадался, — не без иронии изрек Гонтарь. Ему нравилось наблюдать, как люди испытывают страх при общении с ним. — Делись важной информацией.
— Но… но…
— Рожай скорее, — умышленно повысил голос Юрий Юрьевич.
— Сначала вы должны кое-что пообещать, — произнесла посетительница так тихо, что думала, он ее не услышит.
— Детка, никак ты вздумала со мной торговаться? — Этой фразой, казалось, авторитет вдавил ее в стул. — Запомни: те, кому я должен, долго не живут.
Силантьеву затрясло от страха, но она собрала остатки воли, осмелилась взглянуть в глаза вору в законе и повторить:
— Обещайте, что не тронете его?
— О ком, собственно, речь? — мягко спросил собеседник. Он внезапно сменил гнев на милость. Видимо, решил, что напором от упрямицы ничего не добьешься.
— Сначала дайте слово.
— Заладила одно и тоже. Где-то тебя уже видел и, если не ошибаюсь, у Червонного. — Лицо Веры покрылось пунцовой краской. — Вероятно, речь идет о парне, который тебе нравится, а мне насолил, — продолжал рассуждать Ерофеев. — Не кажется ли молодой особе, что его личность я могу выяснить и без ее участия?
— Без сомнений. Но не его местонахождение.
— Хорошо, обещаю, — пошел на хитрость собеседник. Девушка испытывающе посмотрела на него, как бы прикидывая: обманывает или нет, но выбора не оставалось.
— Речь идет о Шумилине и Смугловой.
Зловещая улыбка озарила лицо авторитета. Он мгновенно вспомнил лихую парочку, из-за которой лишился нескольких боевиков.
— Где они?
— Где он — не знаю. Но она в настоящее время у себя дома. Я хочу, чтобы вы сами узнали у нее о Виталике и сказали мне.
