— Какие перцы?
Надежда молча показала на карниз.
— Я не зна-аю, — протянула девица, — я тут ни при чем, я сейчас позову Анну Эдуардовну…
Анна Эдуардовна, та самая бизнес-леди, которая проводила инструктаж для распространителей косметики, посмотрела на перцы и тоже пожала плечами:
— Не знаю, откуда они тут взялись.., не обращала внимания…
Она в свою очередь пригласила Матильду Львовну из бухгалтерии, которая всегда знала обо всем, что происходит в фирме, но и та на этот раз была не в курсе. Через полчаса в конференц-зале собрался весь персонал, который на тот момент присутствовал в офисе, но вопрос о перцах по-прежнему оставался открытым. Все пожимали плечами, переглядывались, напрягали извилины, но не могли вспомнить, откуда взялись эти несчастные перцы.
Надежда Николаевна уже почти готова была уступить под давлением обстоятельств и признать мелькнувшую у кого-то из сотрудников дикую гипотезу, что перцы сами собой выросли на карнизе в результате сложившейся в фирме чрезвычайно благоприятной психологической атмосферы.
В дискуссии не принимала участия только уборщица. Она по-прежнему ходила вокруг с ровно гудящим пылесосом.
— Елена Сергеевна, неужели вы не замечаете, что мешаете нам своим пылесосом? — раздраженно проговорила Анна Эдуардовна, когда уборщица слишком близко подошла к ней. Вы же видите, что мы решаем чрезвычайно важный вопрос…
— Откуда здесь перцы? — уборщица подняла голову. — Да это же повесила специалистка по фэн-шуй, которую приглашала Оксана!
— Что вы говорите? — удивленно переспросила бизнес-леди. Она смотрела на уборщицу с таким удивлением, как будто неожиданно заговорил ксерокс или измельчитель для бумаг.
Надежда отодвинула Анну Эдуардовну и подошла к уборщице.
— Простите, вы ведь, наверное, ведущий инженер?
— Старший научный сотрудник, — поправила бывшую коллегу Елена Сергеевна.
— Сразу видно образованного человека. Институт разогнали?
— Разогнать не разогнали, но и денег не платят, вот пришлось в уборщицы пойти.
— Так что вы там говорили про фэн-шуй?
— Эту специалистку приглашала Оксана, менеджер. Она сейчас на больничном, но телефон есть. А эта фэн-шуистка походила, переставила два стола, поменяла местами три кресла, повесила эти перцы, взяла большие деньги и сказала, что теперь дела в этом офисе пойдут, как никогда.
— Ну и как?
— Да мне-то что, я уборщица, по мне так и раньше неплохо было, а уж как после этих перцев, это вы лучше кого из начальства спросите.
Бизнес-леди Анна Эдуардовна, услышав такие слова, поглядела на уборщицу грозно, но та и бровью не повела, а потом вообще отвернулась и дернула плечом — дескать, плевать я хотела на ваши угрозы, уж работу уборщицы я где угодно найду. Вы лучше о своей судьбе переживайте, потому как ежели в фирме неприятности, то с уборщицы-то спроса никакого, а с вас, Анна Эдуардовна; за все спросится… И как бы вас стрелочником не сделали…
* * *
Надежда Николаевна отошла с уборщицей в сторону и вполголоса о чем-то поговорила.
При этом она время от времени бросала озабоченные взгляды на красные перцы, привязанные к карнизу. Затем она села за стол секретарши и сделала несколько телефонных звонков Секретарша, обиженная тем, что ее выгнали с рабочего места, попыталась подслушивать. Тем более что бизнес-леди Анна Эдуардовна намекнула, что это было бы очень желательно.
Сначала она услышала обрывок разговора со справочной службой, из которого совершенно ничего не поняла, затем услышала беседу с какой-то Викторией Юрьевной, причем Надежда говорила так тихо, что хорошо расслышать разговор могла только пиранья в круглом аквариуме Потом эта странная женщина позвонила на мобильный телефон Антону Ивановичу Громыхалову. Для секретарши это было примерно то же самое, что позвонить непосредственно Господу Богу, она перепугалась и убежала в курилку. Анна Эдуардовна пристала с вопросами, но секретарша только делала страшные глаза и махала руками.
После того как Надежда с Артуром и Василием спешно покинула офис, пытались подступить с вопросами к пиранье, но та только разевала рот и глядела равнодушно. Допрос третьей степени с пристрастием уборщицы Елены Сергеевны дал примерно такой же эффект.
* * *
Виктория Юрьевна набрала номер старой подруги. Александра мгновенно взяла трубку, как будто она сидела возле телефона и ждала звонка.
— Саша, — проговорила Виктория страдальческим голосом, — приезжай ко мне!
— В чем дело? — в голосе Александры Сергеевны звучало удивление. — Что с тобой случилось?
— Мне плохо! Виктория мучительно закашлялась. — Наверное, я замучила себя всеми этими диетами, пищевыми добавками, средствами для похудения.., я так ужасно себя чувствую! А сегодня еще этот крем…
— Какой крем? Ты ешь пирожные с кремом?
Но ведь я говорила тебе — это медленное самоубийство!
— Да какие пирожные! Я сегодня намазала лицо косметическим кремом.., ну, тем, фирмы «Ликофарм» , после этого мне стало гораздо хуже!
— Не может быть, — уверенно ответила Александра, — это очень известная фирма.., а где Вениамин?
— Он куда-то ушел.., с ним что-то творится, кажется, ему тоже надоел здоровый образ жизни.., он последние дни такой странный!
Голос Виктории слабел, дыхание стало шумным и неровным.
— Саша, я очень прошу тебя, приезжай! Мне так страшно…
— Ну что ты, не волнуйся, все будет хорошо! Возьми себя в руки!
Виктория снова закашлялась, потом перевела дыхание и проговорила:
— Ты права. Что-то я совсем распустилась… ничего, часа через два придет мой сосед, он врач, я пойду к нему.
— Ты уверена? — на этот раз в голосе Александры прозвучало беспокойство. — Знаешь, пожалуй, я все-таки к тебе приеду.
* * *
Александра Сергеевна нажала кнопку звонка. За дверью раскатилась долгая заливистая трель, но никто на нее не отозвался. Она позвонила еще раз, и снова безрезультатно. Только тогда достала из кармана плоский блестящий ключ и вставила его в замочную скважину. Ключи от квартиры лучшей подруги у нее были.
В квартире было полутемно и тихо. Однако, прислушавшись, Александра расслышала доносящийся из гостиной негромкий стон. Она пошла на этот звук и увидела в полутемной комнате на диване Викторию. Лицо подруги казалось безжизненным, но, услышав рядом с собой шаги, Виктория открыла глаза и снова едва слышно застонала.
— Ты приехала, Саша… — проговорила она Голосом слабым, как шелест ветра в траве, спасибо.., мне что-то плохо…
Александра, не говоря ни слова, подошла к дивану, села рядом с подругой и вгляделась в ее лицо странным изучающим взглядом.
— Почему.., почему ты так смотришь на меня? — Виктория шире открыла глаза и облизнула пересохшие губы. — Включи свет!
Александра ничего не ответила. Она сидела в полутьме и не сводила глаз с бледного лица подруги.
— Мне плохо.., наверное, надо вызвать врача. Я не понимаю, что со мной.., мне так тяжело дышать!
— Врача? — переспросила Александра. — Хорошо, я вызову врача.
Однако она и не подумала встать и протянуть руку к телефону.
— Саша, мне страшно! — прошептала Виктория. — Происходит что-то непонятное! Я боюсь.., боюсь всех, даже тебя!
— Не надо бояться, — мягко, с чуть заметной улыбкой ответила Александра Сергеевна, — скоро все кончится.
— Ты так странно говоришь… — удивленно проговорила Виктория. — Саша, принеси мне воды.
На этот раз Александра встала и прошла в ванную комнату. Там она включила свет, огляделась и почти сразу увидела на полочке под зеркалом золотистую картонную коробочку с характерным черным трилистником. Александра взяла коробочку и вернулась в гостиную.
— Ты принесла воды? — беспокойно спросила ее Виктория. — Я очень хочу пить!
Александра Сергеевна ничего не ответила.
Она снова села на диван радом с подругой, достала из кармана тонкие резиновые перчатки и аккуратно, неторопливо надела их.
— Саша, что ты делаешь? — Виктория в ужасе наблюдала за подругой.
Но та по-прежнему ничего не отвечала. Руками в перчатках она открыла коробочку, достала из нее красивую банку с кремом, отвернула крышку, взяла немного крема на палец и нанесла на щеку Виктории. В этом движении была такая удивительная забота — так любящая мать смазывает кремом лицо маленького ребенка, прежде чем выйти с ним на зимнюю улицу.
— Что ты делаешь? — повторила Виктория, безуспешно пытаясь отстраниться, вжимаясь спиной в спинку дивана.
Александра Сергеевна ровными плавными движениями втирала крем в ее бледную кожу.
Крем пах болотной тиной и увядающими цветами. Втерев его без остатка, она спрятала баночку в карман и тихо проговорила:
— Не бойся, скоро все кончится.
— Это не тот крем, — раздался вдруг за спиной у нее громкий спокойный голос.
