— А этот брезент, под который надо положить пакет… Что он из себя представляет?
— Там какие-то ящики, видимо, покрытые этим брезентом. Вы поедете? — спросила она, переведя взгляд на меня.
— Я боюсь, — честно призналась я.
— О том, чтобы ехать одной, и речи быть не может, — заявил Мишка. — Вы беспокоитесь за судьбу своего мужа, а я не хочу рисковать любимой девушкой.
— Что же делать? — тихо спросила Эмма, с надеждой глядя на меня. — Если я не выполню их условия, они убьют Илью.
Мишка поморщился.
— Вы и так их не выполните, раз в письме говорится о Катерине. Рассказывайте подробнее, где ворота и где эта чертова котельная.
Эмма стала объяснять и даже что-то чертила на листе бумаги, но я ни словечка не слышала, в ушах у меня стоял звон от словосочетания «любимая девушка». Это он обо мне так? Разумеется, обо мне, раз мне предстоит ехать на эту обувную фабрику. Интересно, он всерьез так сказал или образно?
— Ты согласна? — услышала я и кивнула, сообразив, что Мишка задает мне вопрос не в первый раз. О чем он спрашивал, не имело значения, я была готова на все, и никакие пальцы меня больше не пугали. Я буду светить фонариком, если понадобится, влезу на трубу этой самой котельной, хотя терпеть не могу высоты, и черт знает что еще смогу сделать…
— Но если вы пойдете с Ольгой, сделка не состоится, — заволновалась Эмма. — Они убьют его.
— Или я иду с ней, или она вообще никуда не идет, — отрезал Мишка.
— Но что же тогда делать мне? — взмолилась Эмма.
— Не знаю. Звоните в милицию, идите на фабрику, делайте что угодно.
— Как думаете, они его отпустят? — тихо спросила Эмма, помолчав немного. Мишка пожал плечами.
— Не знаю.
— Я совершенно раздавлена всем этим, я… я не могу думать… Господи, они отрезали ему палец… бедный Илья, что ему пришлось пережить…
— Миша, — робко кашлянув, подала я голос. — Думаю, Эмма Станиславовна права: мы не можем рисковать. Я пойду одна, а ты будешь ждать меня возле ворот, вряд ли произойдет что-то такое… В конце концов, им ведь нужны деньги.
— Но почему они выбрали тебя?
— Не меня, а Катьку. — Я потянула Мишку за руку и вывела с кухни, пробормотав Эмме:
— Извините… Мишка, — сказала я, когда мы оказались одни. — А что, если это сестрица?
— Сестрица? — не понял он.
— Конечно. Как ты думаешь, смогла бы она согласиться оттяпать у кого-то палец за сто тысяч баксов?
— Да она за десять голову кому хочешь оттяпает. Но с чего ты взяла, что тут без нее не обошлось?
— Понятия не имею, просто догадка. Если в письме написано, что выкуп должна передать Катька, то обвинять ее в похищении как-то нелогично. Если угодно — это алиби. К тому же Катьке доподлинно известно, что я ужасная трусиха и лишнего шага не сделаю, то есть выполню, что велели, исключительно точно.
— Твоя сестрица окончательно свихнулась, — заявил Мишка. — Если выяснится, что ты права, я лично сверну ей шею.
Мы вернулись в кухню. Шальнов хмурился, а я пребывала в задумчивости, Эмма продолжала смотреть на нас с надеждой, так что я в конце концов сказала со вздохом:
— Я согласна.
— А я нет, — тут же влез Мишка. Эмма всхлипнула, слезы крупным горохом покатились из ее глаз. — Звоните в милицию, — разозлился Шальнов, покачал головой и сказал, точно оправдываясь:
— Одна ты не пойдешь, либо со мной, либо…
— Если все как я думаю, то никакого особенного риска для меня нет… — Мы опять принялись спорить и занимались этим часов до десяти. Эмма была близка к обмороку. Время приближалось к критической отметке, а мы так ни о чем и не договорились, зато изрядно вымотались и теперь сидели молчаливые и опустошенные.
Вот тут-то Эмме и позвонили на сотовый. Она достала трубку, сказала «да», и лицо ее мгновенно преобразилось, а мы насторожились и придвинулись ближе.
— Вы приготовили деньги? — вне всякого сомнения, спрашивала женщина.
— Приготовила, — торопливо ответила Эмма.
— Катерина согласна?
— Она может приехать только со своим мужем. Пауза.
— Хорошо. И помните, никакой милиции, если мы заметим…
— Стойте, — перебила Эмма. — Вы не получите ни копейки, пока я не буду уверена, что мой муж жив.
— Он жив… — Вновь пауза и голос Ильи:
— Эмма, дорогая…
— Господи, — выдохнула она. — Как ты?
— Ради бога, сделай то, что они говорят… они меня убьют…
Связь прервалась. Эмма отбросила трубку и бессильно откинулась на спинку стула.
— Вы слышали? — спросила она белыми губами, их бледность не смогла скрыть даже помада.
— Слышали, — кивнул Мишка.
— Вы поедете?
— А что еще остается? Пара надежных ребят из охраны у вас найдется?
— Я боюсь, они сообщат в милицию…
— Я ведь сказал: надежных. Если нас попытаются обмануть, нельзя позволить этим типам уйти с фабрики.
— Но…
— Никаких но… Так есть или нет? — Она кивнула и вновь потянулась к трубке.
— Не нравится мне все это, — ворчал Шальнов, пока Эмма разговаривала по телефону. — Полная чепуха получается.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.
— Сам не знаю, но чувствую печенкой… Присматривай за этой дамочкой, боюсь, как бы нас не поджидал очередной сюрприз.
Я кивнула, хотя даже предположить не могла, о чем это Мишка.
Через полчаса возле нашего порога появились двое молодых людей на джипе «Чероки», сначала я услышала машину и осторожно выглянула в окно. Джип тормозил напротив гаража и пристроился рядом с машиной Эммы. Дружинина подошла ко мне, выглянула и кивнула.
— Это мои ребята.
— Я открою, — сказал Мишка и спустился вниз. В кухню вернулся в сопровождении молодых людей с очень серьезными и решительными лицами.
— Анатолий, — представился один.
— Сергей, — кивнул другой.
Мы устроились за столом держать военный совет. Роль командира как-то сразу взял на себя Мишка. Мой вклад в общее дело сводился к тому, что я переводила взгляд с одного лица на другое и время от времени кивала. Парни неплохо представляли себе расположение обувной фабрики и быстро начертили план, а потом принялись ломать голову, где и как лучше всего устроить засаду. О том, чтобы отправиться на обувную фабрику и все там осмотреть как следует, не могло быть и речи, похитители, если не дураки, наблюдают за фабрикой и сразу же обнаружат наше присутствие.
— Втроем мы не сможем держать под наблюдением всю фабрику, — говорил Мишка, — значит, следует сосредоточиться на деньгах. Деньги они должны забрать в любом случае.
— Куда надо их положить? — спросил Анатолий.
— Под брезент, возле ящиков.
— Это вот здесь. — Он поставил на плане жирный крест. — Постой-ка… все ясно. Тут окно в подвал. Они вполне могут, достав деньги, выйти к первому цеху с этой стороны. Ворота в первый цех отсутствуют.
— Значит, один из вас должен занять позицию в первом цехе. Подумайте, как туда незаметно пробраться.
— Через бывшее административное здание, там окна выбиты. Вот эти склады арендует наша фирма, охрана, сигнализация как положено, если ребята не психи, туда не сунутся. Значит, все произойдет в районе котельной.
— Точно, — кивнул Сергей. — Задние ворота, возле которых вы должны подать сигнал, заварены. Я их еще сегодня проверял.
— А что за ними? — спросил Мишка.
— Ничего, жилой квартал. Для того ворота и заварили, чтоб ребятишки не лазили, ну и взрослые дяди тоже.
— Если мы должны подать сигнал, значит, за воротами скорее всего будет их машина.
— Мне кажется, сигнал просто отвлекающий маневр. Похитители будут возле котельной. Один берет деньги, остальные его прикрывают, они отсылают вас к задним воротам, чтобы иметь время для отхода. Возле центральных ворот переулок, оттуда просматривается все пространство от ворот до котельной. Один из нас, наблюдая из машины, сможет засечь похитителей.
— Так…
— А второй ждет в первом цехе. Если они намерены вернуть Илью, мы это обнаружим сразу, он будет где-то у центральных ворот. Если Илья не появится после вашего сигнала фонариком, значит, не появится вообще…
— Что ж, умнее все равно ничего не придумать. Мы дружно взглянули на часы.
— Пора, — кивнул Сергей, и все с ним согласились. — Итак, если Илья не появится, стреляем на поражение.
От этих слов у меня мурашки пошли по коже, и я уже пожалела, что опрометчиво согласилась участвовать в передаче выкупа. Но, как видно, теперь уж ничего не поделаешь.
— У нас еще есть время позвонить в милицию, — вздохнул Шальнов. Парни промолчали, я тоже, а Эмма усмехнулась:
— Уже нет.
В общем, мы поехали. Я, Мишка и Эмма на ее «БМВ», на приличном расстоянии от нас Анатолий с Сергеем. Возле обувной фабрики мы оказались в половине двенадцатого, Мишка притормозил у ворот, а затем свернул в переулок, решив объехать территорию фабрики по кругу.
— Надо дать ребятам возможность занять позиции, — пояснил он.
