– ?
– У него есть родимое пятно на бедре в виде елки. Верхушка и по две треугольной лапы с каждой стороны. Пятиугольник такой своеобразный… Гарри иногда рисовал его вместо подписи под записками ко мне.
– И Гарик оставил такой знак на даче?
– Ты же слышал, как он это сказал! Так почему ты спрашиваешь у меня?
Она умолкла, и Серега растерялся. Он рассчитывал, что сумеет понять по ее реакции, прав ли Гарик в своих предположениях, но лицо Юли ничего не выражало. Лишь стало закрытым и чужим.
Он вдруг вспомнил ее сдержанность, которая до сих пор его восхищала. Ну да, она ведь много лет занималась большим спортом, а он тренирует… Приучает не только к дисциплине, но и высокому владению собой: упала? ударилась? Все равно улыбайся! Никто не должен догадаться о твоих чувствах…
– Выходит, он значок над поленницей оставил?
– Съезди туда и посмотри, – пожала плечами Юля.
Да, расколоть ее не удастся… Да есть ли что «колоть»?
– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась Юля. – Хочешь драгоценности изъять? Но их там нет, можешь не сомневаться: раз уж дружки моего бывшего не нашли, значит, нет.
– Ты не знаешь случаем, где они?
Юля ответила ему гневным взглядом.
Сергей смешался, быстро попрощался и направился к выходу.
Кажется, он все только испортил…
– А ты еще придешь? – выскочил в прихожую Михаська.
Громов молчал. Врать пацану он не хотел, а сказать правду… Он не знал, где правда.
– Придет, Михась, – вдруг насмешливо произнесла Юля. – Как только у господина полковника снова возникнут ко мне странные вопросы.
И она, повернув движок замка, распахнула перед ним дверь на лестницу.
* * *
На следующий день Серега вдруг вновь зазвал Алексея «пивка попить». Кису это приглашение было малость поперек его планов: Александра заказала путевки в Италию, и улетать им завтра. Но он чувствовал, что у дружбана отчего-то душа не на месте. Посему согласился.
Начал Серега, под первую кружку, с показаний Гарика.
– …От сына отрекся и от жены, в заботах о них! Ты в такое поверить можешь?
– Почему нет? Все говорят, что Балатаров очень жену любил… Сейчас его страсть вроде поутихла, но тогда – почему нет, собственно?
– А я думаю, что это он в заботах о припрятанных камешках!
– Может, и так, – пожал плечами Кис. – А тебе какая разница?
Серега не ответил и заговорил вновь, только когда хлебнул из второй кружки.
– Я разговор их слышал, у дома Колдуньи. Юля первой вышла, – я пока свои вещи искал, тебе звонил, потом Димке, – а там к ней Гарик подкрался… Я у ворот притаился и слышал… По словам Балатарова, цацки у Юли. Она там якобы его значок опознала… Бандитам он ее не выдал, но сам в этом уверен…
Кис воззрился на Громова. Интересненько… Если так, если информация верна, то из нее, между прочим, вытекала еще одна неожиданная и любопытная вещь: коль Юля цацки нашла, значит, на даче той побывала. И знала, когда направляла туда детектива с бабушкой и Михаськой, что к жизни, даже на короткий срок, дом совершенно непригоден. На что же она рассчитывала?
Он вспомнил испытующие взгляды, которые бросала на него Юля, когда он впервые явился за ней в круглый дом в Матвеевском. И вопросы, которыми она его на честность проверяла. Поняла, что детектив не подведет? Что оправдает ее надежды и сам найдет приличное укрытие для бабушки и ребенка?
Но прямо его попросить постеснялась…
Постеснялась?
Или не желала признаться, что на даче той побывала относительно недавно? Где и тайник Гарри нашла?
Кис решил оставить вопрос открытым. Это уже ничего не меняло.
Хотя… Прояснилась, кажется, еще одна деталь: мотив похищения Юли Гариком. Не любовь тому была причиной, не ревность, не желание, чтобы она ему ребенка родила, – как он громогласно провозгласил, – отнюдь нет! Гарри, выйдя из тюрьмы, первым делом за сокровищами наведался, без сомнения. И не нашел их там. После чего решил, что забрать их могла только Юля. Она одна могла узнать значок, который Гарик оставил там как памятку себе!
Кроме того, как рассказал Серега, бандиты, – когда пытались выбить признание из Балатарова, – рассуждали насчет землицы на месте клада… И они почти в точку попали. Почти. Случайный человек раскопал бы землю, да так бы и оставил, верно…
А вот забрать клад и заново утрамбовать почву могла только Юля!
Впрочем, это тоже ничего не меняло. Забрала цацки Юля, не забрала, какая разница? Кис просто любил порядок в мыслях и оттого был сейчас доволен, расставив последние точки над последними i. Делиться с Серегой своими соображениями он не намеревался.
– Допустим, Юля нашла. И что тебе с того? – спросил он дружбана.
– А если она и вправду…
– Погоди-ка, погоди! У тебя с Юлей что-то…
– Ничего у меня с Юлей не было!
– Да я не трах имею в виду… Громов, ты влюбился, что ли?
– Я?!
– Ну, точно, влюбился! – не обращая внимания, продолжал Кис. – То-то я смотрю, ты смурной такой. Страдаешь, значит?
– Блин! Ты чего…
– Страдаешь-страдаешь, а то я не вижу!
– Кис, я тебя как друга позвал поговорить, а ты…
– А я диагноз поставил как настоящий друг.
– Сволочь!
– Серег, у тебя есть время на третью кружку, не больше. Мне домой надо, мы завтра с утра всей семьей вылетаем. Так что давай конструктивно. «А», ты влюбился в Юлю. Замечательная девушка, одобряю. «Б», тебя смущает подозрение, что она цацки нашла и себе забрала: это незаконно и аморально… Внеси коррективы, если я ошибся.
Громов молчал, изучая кружку с пивом, уже опустошенную.
– Между прочим, это утверждает Гарри. А он может ошибаться, – продолжал Алексей, ввиду молчания друга. – Но, допустим, так оно и было, Юля камешки нашла и перепрятала. И что с того?
– «Грабь награбленное», да? Это нормально? – вскинулся Серега.
– Мент, ты совсем оборзел на работе! Что значит «грабь»? Кого она ограбила? У кого украла? Кого обделила, обеднила? Гарик обворовал таких же бандитов, как он сам! Ну давай, законный ты мой, будем исходить из морали: драгоценности нужно вернуть… Кому? Бандитам? Или в казну, из которой их немедленно разворуют другие, чиновные бандиты?!
Серега не ответил.
– Предположим, что девчонка увидела знак, сообразила, цацки нашла… И взяла. Так у нее ребенок на руках и бабушка! Гарик в тюряге сидел, к тому же она с ним порвала, развелась, только на себя рассчитывать могла… Ты когда-нибудь был в положении женщины, у которой на руках семья? Которая ее содержит, за нее отвечает?
Серега молчал.
– Она на них хоромы купила? Тачку дорогую? Брюлики? Нет, живут они очень скромно, и если уж Юля и впрямь перепрятала камешки, то на черный день! Который, дай бог, не наступит в ее жизни. Умница, толковая, понятливая, все сечет с ходу, два раза ей повторять не нужно… И работящая, и… и… и просто хорошая девчонка! Прехорошенькая к тому же. А пацаненок… лично я уже только из-за него в Юлю бы влюбился! А ты, ты мент, дубина стоеросовая и козел, понял?
Серега махнул рукой, – за третьей кружкой, как подумал Кис. Но Громов попросил их рассчитать.
Расплатившись, он встал, крепко хлопнул Алексея по плечу и вышел, не обернувшись.
«К Юле поедет», – подумал детектив, глядя на решительную походку Громова, и улыбнулся.
* * *
– Извини, что без звонка.
– Я уже начинаю привыкать к твоим манерам, – усмехнулась Юля.
– А где Михаська? – оглянулся Громов.
– У него подружка тут, Женька… Которая в твоем доме живет. И которая всю кашу завертела, уж если на то пошло, – засмеялась она. – Он с ней гуляет.
– «Гуляет»? – не понял Сергей.
– Ну да. На улице.
Ну да, на улице… Он просто мент, – прав Кис! – он привык цинично ко всему относиться и видеть порок там, где его нет!
– А что ты хотел, Сергей?
– Я? Ничего не хотел… Я билеты в цирк взял.
Громов вдруг покраснел.
– А цветы где?
– Цветы?
– Ну да, букет… Извини, я неудачно пошутила, – вдруг запнулась она. – Хорошо, что ты приехал, Сережа. Я тебя ждала.
– Ты – меня?
– Нет, соседа! – засмеялась Юля.
– Какого… соседа?
– Громов, что с тобой? Шуток не понимаешь?
– Я? Я понимаю, почему же… Юль, я что хочу сказать… А бабушка твоя где? – перебил он самого себя.
– Бабушка тоже к подружке пошла. В соседний подъезд.
– Вот оно как… Тем лучше. Юль, я хотел сказать… А ты с нами в цирк пойдешь?
– В цирк?
– Я же билеты взял… на троих.
Юля помолчала, не спуская с него глаз, будто пыталась что-то вычитать в его взгляде.
– Сергей, иди сюда, – неожиданно произнесла она и раскрыла перед ним дверь комнаты, где они обитали с Михаськой.
Подвела к компьютерному столику, за которым Серега вчера играл с мальчиком.
– Вот, – указала она на пластиковый пакет с логотипом какой-то фирмы. – Забирай.
Громов не понимал. Юля ему подарок решила сделать? Но пакет был старый, потрескавшийся… Зачем он ему?
