– В это время она бывает дома...
– Бывала, – поправил Андрей.
– Что-то случилось?
– Я ненадолго, – Андрей оглянулся на мать, махнул рукой. – Узнаю, что там.
И на мотоцикл он садился не торопясь, с замедленной основательностью. Поерзал на сиденье, подвигал плечами, стараясь лучше влиться в куртку, и наконец включил мотор. И, начиная с этого момента, больше не сдерживал себя. Скорость набрал на первых же пятидесяти метрах, шутихой выскочил на проспект, так что от него в разные стороны шарахнулись два слабонервных «жигуленка».
У дома Вики он был через пять минут. Где-то позади остались визги тормозов, свистки гаишников, проклятия прохожих, отшатывающихся при виде бешеного мотоцикла. Все это сейчас не имело для Андрея никакого значения. Он уже испытывал нечто похожее, когда надо было вот так же носиться по городу и окрестностям в отчаянной надежде успеть изменить, спасти. И вот все повторяется, все начинается сначала. Прежний опыт подсказывал, что и сейчас он не сможет ничего изменить.
Поздно, поздно, поздно, стучало в висках. Но это нисколько не влияло ни на его планы, ни на поведение. Он просто отрабатывал вариант, независимо от того, каков будет результат. Во двор Андрей въехал спокойно, так что даже у случайной старушки, вышедшей с мусорным ведром, не возникло желания затаиться, переждать опасность. В подъезд вошел не торопясь, все с той же ленивой тягучестью. Со стороны могло показаться, что он никуда не спешит. Но сейчас уже ничто не могло его остановить. И что бы ни произошло, он продолжал бы вот так же вроде бы неторопливо, но не теряя ни секунды отрабатывать свой вариант, который можно было бы назвать одним словом – «Вика».
На площадке стояли мужчина и женщина. Когда лифт подошел, Андрей невозмутимо отвел рукой мужчину в сторону, вошел в кабину и захлопнул за собой дверь. Мужчина от такой наглости онемел, вопросительно посмотрел на женщину – ты, мол, понимаешь что-нибудь?
– Ни фига себе, – пробормотала она растерянно. – И такое, оказывается, уже бывает.
На девятом этаже Андрей вышел из лифта, оставив дверь открытой. Подошел к квартире Вики и удовлетворенно кивнул, увидев, что замок взломан. Толкнул дверь – она со скрипом подалась. Медленно, стараясь ступать бесшумно, вошел в квартиру. Ни единого шороха он не услышал, не почувствовал и чужого дыхания. Дыхание в таких случаях, особенно сдерживаемое дыхание, он улавливал хорошо, он просто его чувствовал. В комнате он увидел разбросанные вещи, сдвинутую в сторону кровать, осколки стекла на полу. Обойдя всю квартиру, Андрей убедился, что каких-то явных признаков, позволяющих понять, что именно произошло, не было. Разве что кровать... На светлом покрывале отпечатались четкие следы грязных подошв – кто-то прошелся прямо по покрывалу...
– Так, – это было единственное слово, которое произнес Андрей. Бросив от дверей внимательный взгляд на квартиру, он вышел и притворил за собой дверь, из которой торчали вывороченные внутренности замка. Дверь в лифт все еще была раскрыта, и снизу доносились гулкие удары. Внизу все еще стояли мужчина и женщина. – Извините, – сказал Андрей. – Иначе было нельзя.
Через семь минут он шел по коридору прокуратуры. Кабинет Пафнутьева был заперт. Он постучал, зная привычку хозяина иногда запираться. Никто не ответил. Пафнутьева в кабинете не было, это ясно.
– На совещании у областного прокурора, – пояснила секретарша. – Будет часа через два. Если вообще будет, – она взглянула на часы. – Скорее всего, сразу домой поедет.
– Его можно позвать к телефону?
– С совещания? – удивилась секретарша. – Вряд ли, не принято.
– А если попробовать?
– Лучше поехать туда... Из приемной и вызовете.
– А если произошло что-то чрезвычайное?
– Он узнает об этом не от меня, – улыбнулась девушка.
– Тогда от меня, – проворчал Андрей себе под нос уже в коридоре.
Снова мокрая дорога, лужи, скорость. В приемной областного прокурора он не застал ни единой души. Зная, что совещания не бывают короткими, секретарша ушла. Андрея охватило состояние, которое бывало у него очень редко, – он почувствовал, что нет сил, приличий, обстоятельств, которые могли бы его остановить. Он сделает то, что требуется в данный момент.
Подойдя к обитой черным дерматином двери, он открыл ее, вошел в тамбур, толкнул следующую дверь и шагнул на алую ковровую дорожку, которая вела к столу прокурора Невродова. В кабинете было полно людей. При его появлении все смолкли и повернулись к Андрею, ожидая, что он скажет. Где-то среди всего этого множества лиц он увидел и физиономию Пафнутьева, совершенно невозмутимую.
– Что, Андрюша? – Пафнутьев сам пришел ему на помощь.
– Простите... Павел Николаевич... Я должен сообщить вам нечто важное.
– Говорите всем, – просипел Невродов. – Мы все здесь любопытные.
– Павел Николаевич, – повторил Андрей.
Невродов развел руками, Пафнутьев поднялся и вслед за Андреем вышел в приемную.
– Вика пропала, – сказал Андрей. – Телефон молчит, квартира взломана, все в беспорядке...
Пафнутьев некоторое время молча смотрел на Андрея, потом опустился на первый попавшийся стул, рядом присел Андрей.
– Ты сам видел?
– Я только что от нее... Вернее, из ее квартиры.
– И ни милочки, ни записочки?
– Замок вывернут и болтается на одном шурупе.
– Так серьезные люди не работают... Если дверь взломана так бездарно, то...
– То что? – не выдержал Андрей.
– В этом видится нечто обнадеживающее.
– А мне ничего хорошего в этом не видится!
– Она звонила мне час назад. Мы нормально поговорили. У нее все было в порядке.
– А мне она не звонила! – Андрей если и не сорвался, то был совсем близок к этому.
– Значит, не заслужил, – рассудительно заметил Пафнутьев.
– Как быть?
– Она собиралась в общежитие... К однокурсникам... Может быть, стоит заглянуть?
– Павел Николаевич! – заорал Андрей, уже не сдерживаясь. – У нее взломана дверь. Там следы схватки. Кто-то в ботинках топтался по кровати! А вы говорите о каких-то однокурсниках!
Пафнутьев помолчал, глядя в пол, и, словно приняв для себя решение, произнес негромко:
– Значит, так... Я должен вернуться на совещание.
– Какое совещание?! Павел Николаевич?
– Андрей, – Пафнутьев положил ему руку на плечо. – Слушай меня внимательно... Сейчас я вернусь на совещание. Долго там не задержусь. Команду о квартире дам. Сам подъеду. Через десять минут там будет опергруппа. То есть работа начнется немедленно. Тебе лучше дождаться меня здесь.
Андрей смотрел на Пафнутьева с удивлением, словно не понимая даже, что он говорит. И когда дверь за Пафнутьевым закрылась, продолжал сидеть в полной растерянности – он не ожидал, что Пафнутьев отнесется к его сообщению так спокойно. Андрей порывисто встал и вышел из приемной. Уже сидя в кабинете, Пафнутьев услышал, как взревел мотоцикл во дворе прокуратуры, и удовлетворенно кивнул – все так и должно быть. Нечто похожее уже происходило с Андреем в прошлом году. Похоже, что и сейчас результат будет тот же. Да, Пафнутьев знал – результат для Андрея будет тот же. Хорошо это или плохо, печально или не очень...
– Что там? – спросил Невродов шепотом.
– Человек пропал.
– Кто?
– Женщина. Молодая, красивая женщина.
– С ними это случается, – пробормотал Невродов.
– Со всеми такое случается, – чуть слышно ответил Пафнутьев не то Невродову, не то на собственные невнятные мысли. – То с тем, то с другим... А если с кем не случалось, то обязательно случится... Не сегодня, так завтра, – продолжал бормотать Пафнутьев, рисуя на листе бумаги квадратики, кружочки, треугольнички...
– Надо уйти? – спросил Невродов.
– Побуду немного, – ответил Пафнутьев, не отрываясь от бумаги.
– А то смотри... Ничего нового ты уже не услышишь... А там, глядишь, и... – Невродов умолк.
– Я уже там, – ответил Пафнутьев.
* * *В город Андрей вернулся поздним вечером, объехав три базы отдыха университета. Вики нигде не было, и никто не знал, где она может быть. После того как цены на бензин подскочили в сотни раз, на дорогах стало свободнее, почти пустынно, и Андрей без помех сделал чуть ли не полтысячи километров. По городу, по тихим ночным улицам он ехал, уже соблюдая все правила движения, даже те, которыми мог бы и пренебречь.
Усталости не чувствовал, но была внутри какая-то выжженность. Словно живописное место, которое долго радовало и тешило душу, вдруг за один день выгорело, и теперь гуляют, струятся по нему только тонкие смерчи, гибкие и прозрачные, смерчи из пепла и умерших желаний. Андрей направлялся к Пафнутьеву – может быть, тому удалось что-то предпринять. Но не мог он не проехать и мимо дома Вики, а проезжая, бросил взгляд на верхний, девятый этаж. Он уже собирался было свернуть, но что-то остановило его. Снова посмотрел вверх – в окнах Викиной квартиры был свет.
