– В поезде оставил, – отшутился пассажир шестого вагона, протягивая Анатолию руку для приветствия. Толя с трудом пересилил себя и пожал её. – Ну что, пойдём, Вовчик?
– Пошли.
– Далеко нам пилить? – спросил у него Шалый.
– Да нет, на такси – около десяти минут. Надо на торговую сторону переехать, улица Рахманинова называется. Владимир Маркович с Кириллом должны там скоро появиться, если уже не доехали.
– А что сами меня встретить не смогли?
– У них кто-то там поплыл, кажется, адрес таксиста установили. Но я точно не знаю, они сами всё расскажут.
– Это хорошо, что установили, проще сработать будет, – проговорил москвич. – Ну что, пошли такси брать?
Вокзальная площадь, как обычно по прибытию московского поезда, была переполнена таксистским транспортом. Они сели в автомобиль, который достался им в порядке очереди. Им оказался жёлтый «Форд». Водитель был довольно в годах, на вид не меньше шестидесяти лет. Шалый сел на заднее пассажирское кресло. Исаков хотел сесть к нему же, как и планировал, но тот сказал:
– Садись вперёд, люблю свободу ощущать, зачем тесниться.
– Как скажешь, – равнодушно проговорил Исаков.
Вот оно! Первое непредвиденное обстоятельство, которое очень осложнило дальнейшие действия Исакова. Анатолий планировал ехать с ним на одном сиденье сзади. Там же и нанести смертельный удар заточкой таким образом, что водитель ничего даже заметить не смог бы. Теперь всё было под угрозой срыва. Во всяком случае, срыва того плана, который утвердил в своём сознании Анатолий. Придётся действовать экспромтом. Причём надо постараться, чтобы таксист-водитель впоследствии не смог его опознать, если вдруг такое опознание будет когда-нибудь проводиться.
– Давай, шеф, на Рахманинова, дом восемь, третий подъезд, – назвал Анатолий первый пришедший на ум адрес. – Поехали!
– Поехали! – согласился водитель такси и тронулся с места.
На Рахманинова с вокзала удобнее ехать через Колмовский мост. Слава Богу, что водитель тоже решил так, и поехал по маршруту, на который Исаков и рассчитывал. В пути не разговаривали, в машине по приёмнику играла какая-то мелодия без слов. Когда повернули в сторону моста на улицу Державина, Исаков повернулся к Шалому и спросил, стараясь ничем не выдать себя голосом:
– А ты наш город хорошо знаешь?
– Не очень. Бывал здесь несколько раз. Но редко довольно. А меняется всё очень быстро, – говорил Шалый спокойно, ничем не давая оснований предполагать, что чем-то обеспокоен или насторожен.
Такси уже въехало на мост. Анатолий понял, что ему осталось меньше минуты, чтобы осуществить всё так, как он задумал. Как-то по-другому не хотелось.
– У нас здесь заправок кучу настроили. Вот смотри, – он показал Шалому кивком головы на противоположную сторону дороги, по которой они уже начали съезжать с моста. – Три штуки на двухстах метрах соорудили.
Шалый на автомате повернул голову влево, отвернувшись от Анатолия. Исаков в это время сунул руку в карман куртки и моментально достал заточку, держа её за изолированный лентой конец.
Пружина, в которую было сжато всё его тело, выстрелила. Не успел Шалый повернуть голову обратно, как заточка вонзилась ему в район солнечного сплетения по самую рукоять. Исаков тут же вытащил её и также моментально вонзил в район печени – так же по рукоять. Шалый только охнул и стал заваливаться набок. Анатолий продолжал говорить какую-то ерунду про заправки, повернувшись назад и делая вид для водителя, якобы что-то показывает своему другу на противоположной стороне улицы.
Он так и не понял реакцию водилы: то ли он ничего не заметил, слушая музыку и думая о чём-то своём, то ли только сделал вид, что ничего не заметил, – но, как ни в чём не бывало, он продолжал двигаться дальше.
– Шеф, тормозни, моему другу плохо, мы выйдем. На, возьми за беспокойство премиальные, – Исаков протянул ему тысячу рублей одной купюрой. Заточку он снова определил на прежнее место в кармане куртки.
Водитель остановился. Шалый уже хрипел, и полностью повалился на правый бок. Анатолий вышел из такси, открыл левую заднюю дверь и стал вытаскивать своего попутчика из машины.
– Помощь требуется? – спросил таксист.
– Нет, спасибо. Справлюсь, ты езжай. За нас не беспокойся. У него это частенько бывает. Что-то типа эпилепсии. Станет лучше, мы другую машину поймаем, езжай, – говорил Толя. – Денег достаточно?
– Даже очень. Ну, тогда поехал. Удачи!
Водитель нажал на акселератор и поехал дальше. Анатолий оттащил хрипевшего Шалого в сторону от дороги. Он всё правильно рассчитал. Вот он, тот пешеходный переход, на котором погибла его мама. Вот отсюда она сумела выдернуть двухлетнего Артёмку назад от себя из-под колес джипа. И вот он, хрипящий убийца его матери, судорожно пытающийся ловить ртом воздух, которого ему уже не хватает, которым он ещё пытается дышать последние мгновения своей жизни. Подыхает на том же самом пешеходном переходе.
Машин в это время практически не было. Проехали парочка легковушек, но никого не интересовали два пьяных мужика, возившихся в стороне от проезжей части.
Толя снова взял в руку заточку и снова вонзил её в тело убийцы, но на этот раз уже в область сердца. Подождал ещё немного и проверил пульс Шалого. Тот был мёртв.
Анатолий сбросил мёртвое тело в кусты, перед которыми была канава с водой. Туда же бросил портфель, даже не открывая и не любопытствуя, что в нём находится. Его это совершенно не интересовало. Он забросил заточку далеко от дороги в заросли каких-то кустов, на всякий случай протерев её прошлогодней сухой травой и грязью.
С момента остановки такси, когда Толя начал вытаскивать из машины киллера, до его отхода от трупа прошло не более трёх минут. Даже если таксист что-то разглядел, понял и поехал в полицию, у Анатолия в запасе всё равно было не менее десяти минут, чтобы уйти отсюда. Что он успешно и сделал.
Ну, вот и всё. Можно возвращаться. Он свернул на улицу Парковую и дворами пошёл на стоянку такси «Рахманинова», где когда-то, ещё в прошлой жизни, пытался найти свидетелей среди таксистов таксопарка, которые могли видеть большой чёрный джип.
Через тридцать минут он подъезжал на такси к общежитию, где его уже заждались друзья и Людмила. Сегодня он понял, что Бог существует и на этом свете.
Несколько дней спустя
Вадим Иванович присел за столик, заказал себе кофе и стал ждать Сергея. Осокин должен подойти с минуты на минуту. Времени на часах было ровно три часа дня. Как они и договаривались. Сыщик все-таки опоздал. Ненамного, но опоздал.
– Точность – вежливость королей, – проговорил вместо приветствия опер. – Учитывая, что припозднился почти на пятнадцать минут, ты не король.
– Да я и не претендую, – ответил Сергей и протянул для приветствия руку, – извини, всё пробки проклятые.
– Как сейчас удобно – все опоздания можно оправдывать пробками. Чуть что, сразу в пробке застрял. Во времена нашей молодости мы и не знали, что это такое. Ладно, как дела у тебя?
– Кажется, всё нормально, – ответил сыщик. – Да ты ведь и сам догадываешься, что все мои дела в настоящее время по большому счёту зависят от тебя и твоих парней.
– Если только от этого, то я соглашусь с тобой, – с каким-то подколом продолжил тему Наумчик, – дела и правда – нормальные. Экспертиза пистолета, из которого застрелился Быстров, и пуль, изъятых с разных мест происшествий, однозначно даёт заключения, что из него застрелены Иванов Кирилл Петрович и двое пока официально неопознанных в сгоревшем доме в Мшаге. По оперативной информации, это Мотя и Саняга, приближённые к Иванову его же люди. Вот охранник офиса, где был убит Иванов, утверждает, что накануне убийства в офисе была совершена кража сейфа, а в день убийства двое неизвестных ворвались в офис, вырубили его, и что было дальше, он не знает, но предполагает, судя по их дерзости, что начальника их службы безопасности могли зачистить и они. К сожалению, никого из них он опознать не сможет, так как были они в каких-то спортивных шапочках, закрывавших половину лица. Да и произошло всё так неожиданно и быстро, что он и понять ничего не успел.
– Жаль, сейф пропал. Интересно, что же в нём находилось? Может быть, компромат какой? – с сожалением проговорил Осокин.
– С компроматом всё прекрасно. В подвале офиса, где ранее функционировало денежное хранилище, обнаружено достаточно много героина и кое-какие бумаги по всей деятельности фирмы «Рваного». Жаль, что он успел себе пулю в лоб пустить. Иначе загремел бы по полной программе.
– Ты сам веришь во всё то, что говоришь? Куда бы он загремел? Каким образом вы сделали бы обыск в этом подвале, если вы на допрос его вызывать не хотели, мотивируя тем, что нет на него официально ничего, одна голимая оперативная информация. Да и та, ничем не подтверждённая. Ну, скажи, что я не прав, я поверю тебе.
