Тяжело вздохнув, Алексей осторожно переложил часы в фуражку и передал колоду клоуну.
— Сдавай!
* * *
Галина уже не находила себе места. От волнения ее даже знобило, и она кутала плечи в платок.
Когда стрелки часов сомкнулись на двенадцати, она решительно поднялась.
— Что-то случилось. Может, пойти в клуб? Альбина подняла на нее удивленный взгляд.
— Не переживай, — сказала она, проглатывая зевоту. — У мужчин свои игры, лучше не вмешиваться. Маринки тоже нет. Что ты теперь, будешь бегать по части и собирать публику?
— С Мариной дело понятное… — Галина прошлась взад-вперед вдоль стола. — Никита, Марина… они, в конце концов… — Не договорив, Галя подсела к столу. — Ладно, давай хоть салатиков попробуем, ага? — предложила она чуть бодрее. — На двоих нам хватит. Выпьем, поедим по-царски…
Альбина остановила ее руку, протянувшуюся к бутылке.
— Галь, ты не сердись, но я пойду, ладно? Поздно уже, бабуля нервничает, да и Вячеслав… Он мне еще полночи нотации читать будет, такое занудство!
Рука Галины соскользнула с гладкого горлышка поллитровки и безвольно упала на скатерть.
— Галя, не волнуйся. — Альбина встала из-за стола. — Ничего с ними не случилось. Там мужская компания, мужские разговоры. Леша твой никому отказать не может, потому и торчит с ними на правах хозяина. Вот увидишь, явится через час-другой…
* * *
— Еще. — Алексей приложил вторую карту к первой, подумал. — Еще.
Крылья его носа недовольно дернулись, он в который раз потянулся к фуражке, чтобы привычным движением надеть ее на голову, но вновь спохватился, увидев деньги — свой несметный выигрыш, придавленный сверху часами с пробой и гравировкой на крышке. Последние четверть часа не принесли успеха ни одному из игроков. Выигрывал то клоун, то заведующий клубом, никому фортуна не улыбалась достаточно широко, чтобы забрать с кона золотое распятие.
— Хватит, — кивнул Жгут, зажимая карты в руке. — Девятнадцать очков — неплохо.
Клоун уже открыл для себя десятку. Вторую карту он выхватил, точно шпагу из ножен, и быстро перевернул. Валет. Скверная штука. Следующую вытягивал медленнее, сантиметр за сантиметром, поглаживая ее снизу, словно стараясь на ощупь понять, что идет, или смахнуть лишние очки. Король. Теперь у него было шестнадцать. Слишком мало, чтобы рассчитывать на выигрыш, но, вытяни он из колоды мелочь или туза, — перебор. И прощай, крест! Только валет, король или дама могли спасти его.
Клоун вытер тыльной стороной ладони губы, сплюнул себе под ноги, потер шею.
— Шестнадцать? — спросил он Алексея, точно боялся ошибиться с подсчетом очков.
Жгут кивнул.
Клоун взял еще одну карту, положил на ящик. Отложив остальную колоду в сторону, он нагнулся, просунул левую руку под ногой, согнувшись еще больше, дотянулся до этой карты и трижды постучал по рубашке. Потом правой рукой перевернул ее, будто открывал маленькую дверцу. Король. Двадцать очков.
Вопреки ожиданиям, клоун не взревел, не подпрыгнул, не стал бурно выражать свою радость, а спокойно, неторопливо взял отыгранный крест и торжественно водрузил на шею.
— А? — спросил он своих приятелей, указывая на распятие, висящее на своем законном месте.
Артисты не ответили. Успевший прикончить бутылку жонглер неуклюже кивнул, фокусник зевнул и отвернулся.
Клоун снова стал сдавать.
Алексей взял карту, еще одну, еще одну.
— Перебор! — Он с досадой бросил карты. Конечно хорошо, что золото вернется к хозяину, но проигрывать было неприятно, тем более после нескольких часов сплошного везения.
— А? Есть Бог на свете! — Клоун двумя пальцами подхватил цепочку часов и вытянул их из фуражки.
— Да я бы тебе их все равно отдал! — признался Алексей.
Клоун пропустил его слова мимо ушей. Лицо его было теперь серьезно и мрачно. Прищуренные глазки с аппетитом смотрели в полную денег фуражку старлея.
— Игра сговорена, — сказал он глухо, снова тасуя колоду. — По тысяче.
В следующие пять минут весы судьбы дали крен в другую сторону. Всего каких-то три раздачи — и положение переменилось катастрофически. Пяти минут хватило на то, чтобы фуражка Алексея Жгута опустела. Пять минут кошмара, и три часа блестящих выигрышей пошли прахом.
К исходу шестой минуты Алексей снял с запястья свои «командирские» часы и, продемонстрировав сопернику, положил на пачку банкнот. Потом стянул сапоги и, аккуратно подогнув голенища, поставил их на ящик.
— Новые, хромовые, — сказал он с тоской и добавил со вздохом: — Дома еще есть триста.
— Так тащи! — кивнул клоун, деловито рассматривая часы и косясь на сапоги.
Алексей покачал головой:
— Жена оборется, не пустит.
Клоун осклабился, продемонстрировав, что, кроме золотых часов и креста обладает целой коллекцией золотых коронок, и взглянул на своих друзей. Те заметно оживились. Фокусник стоял теперь неподалеку, позади Алексея, и, сунув руки в карманы, внимательно наблюдал за игрой. Жонглер тоже наблюдал, но не вставая с пола.
— У тебя же целая кладовка инструментов! — Клоун дружески хлопнул старлея по колену. — Поставь трубу! Для смеху. Самую маленькую.
Алексей посмотрел в сторону кладовки и покачал головой:
— Она казенная.
— Ты же заведующий! — недоумевая по поводу Лешиной непрактичности, сказал клоун. — Все спишешь. А если выиграешь, все твое. Не гневи удачу! — Он брезгливо сбросил сапоги на пол. — Какой офицер без сапог? Не гневи удачу! У тебя же пруха!
Плохо понимая, что делает, Алексей встал, подошел к кладовой и достал трубу. Самую маленькую. Повесив замок на ручку двери, он на деревянных ногах вернулся к ящику и поставил трубу поверх денег.
Протягивая руку за третьей картой, Жгут едва удержался от соблазна повторить один из тех трюков, которыми клоун несколько часов подряд приманивал к себе удачу: постучать, пощелкать, взглянуть на карту снизу. Вряд ли это помогло бы.
Куда полезнее был бы надежный товарищ. Например, такой, каким оказался для клоуна фокусник, по-прежнему стоявший за спиной Алексея и втихаря поднимавший пальцы в зависимости от того, какую карту получал гостеприимный заведующий клубом.
Перебор. Еще перебор. Перебор…
* * *
Около часа ночи к клубу подъехал «уазик» капитана Голощекина. Как всегда подтянутый, в отутюженной форме, в начищенных сапогах, Никита выглядел так, словно прибыл на доклад к командующему округом. Ступив на бордюр, чтобы не поднимать с асфальта пыль, которая осядет потом на голенищах, он подошел к крыльцу клуба.
Дверь тотчас открылась. На пороге возник жонглер. Он совсем не походил на того вдрызг пьяного, полусонного и размякшего человека, который минуту назад поднялся с пола и поплелся, хватаясь за стену, на свежий воздух. Жонглер, вышедший навстречу Голощекину, выглядел бодрым и вполне трезвым.
Голощекин вопросительно взглянул на циркача. Тот улыбнулся и молча поднял руку, на запястье которой красовались «командирские» часы Алексея.
Голощекин довольно кивнул, быстро, по бордюру же, вернулся к машине, завел двигатель и, с визгом развернувшись на узкой дорожке, покатил в сторону военного городка.
* * *
Заведующий клубом Алексей Жгут тем временем доставал из кладовки очередную трубу. Медные начищенные бока инструмента блестели зеркальной гладью и отражали бледное осунувшееся лицо старшего лейтенанта и вышитый на свекольном бархате занавеса герб Советского Союза. Отражение растеклось по выпуклой меди, и зубастый серп хищно вытянулся, отчего символ солидарности рабочих и крестьян сделался похож на пасть кровожадного зверя.
* * *
Услышав стук в дверь, Галина вскочила с дивана и бросилась открывать. За минувший час ожидания она успела уже проклясть Алексея, дважды решала развестись, трижды обувалась, чтобы бежать в клуб, бессчетное число раз подходила к окну, выходила на лестничную клетку и запирала дверь, решая не пускать загулявшего муженька на порог. Но теперь, услышав дробный стук по бирке с номером квартиры, она бросилась в прихожую, позабыв злость и досаду. Конечно, Жгут получит свою порцию тумаков, она устроит ему головомойку и взыскание по всей строгости, но не сейчас, потом, когда станет ясно, что с ним все в порядке, что ничего не случилось.
Галя распахнула дверь и сразу сникла, увидев на пороге Голощекина. Если бы капитан не скалился в своей неподражаемой волчьей улыбке, впору было бы подумать, что он явился сообщить что-то страшное, что-то жуткое и непоправимое, например, что Алексея убили китайские шпионы или что его искусал бешеный тигр. Но Голощекин совсем не походил на гонца с плохой вестью за пазухой.
— Привет, Галчонок! — бодро козырнул капитан и, не дожидаясь приглашения, вошел.
