Когда он затормозил перед полицейским участком, Пер-Оле Рамстад по кличке Клюква уже ждал его, как и обещал.
— Ну ты и завелся, Франк! Выглядишь так, словно только что вернулся из тренировочного лагеря.
— Мне нужно знать, кто именно видел Мерете Саннмо в Фагернесе несколько недель назад, — ответил Фрёлик.
— Я тебе верю, — сказал Клюква. — По твоему лицу вижу. Но не знаю, чем могу тебе помочь.
— Ладно, — быстро проговорил Фрёлик. — Нельзя терять времени. Вот, посмотри. — Он протянул Перу-Оле фотографию из газеты. — Сходи к своему свидетелю и спроси, не с этим ли мужчиной обедала Мерете Саннмо.
Клюква взял вырезку, внимательно посмотрел на нее и вынес вердикт:
— Слабак! Как его зовут?
— Инге Нарвесен.
— Чем он занимается?
— Покупает и продает акции на товарной бирже Осло. Он миллиардер.
— Ладно, так и быть, — сказал Клюква, возвращая Фрёлику вырезку. — Ответ утвердительный.
— Не пудри мне мозги! — взорвался Фрёлик. — Мне нужно, чтобы ты показал.
— Нет необходимости, — ответил Клюква. — Свидетель — я. Я собственными глазами видел, как Мерете Саннмо обедала в отеле с этим типом.
— Почему же ты сразу не сказал?
Клюква грустно улыбнулся:
— Ты тут совершенно ни при чем. Зато очень даже при чем моя жена и женщина, с которой мы обедали, когда я увидел ту парочку.
Фрёлик глубоко вздохнул и негромко сказал:
— Спасибо тебе, Пер-Оле! В следующий раз съездим вместе порыбачить в Веллерс. Спасибо!
Успокоившись, он поехал назад. Включил радио, стал слушать, как Джонни Кэш перепевает песню группы U2. Акустическая гитара и голос. Все. И мелодия, и манера исполнения сочетались с тем, что творилось у него на душе.
Франк Фрёлик снова сидел за зеркальным стеклом, только на сей раз в обществе Гунарстранны. В кабинете для допросов хозяйничал Люстад из криминальной полиции. Напротив него устроились Инге Нарвесен и его адвокат — пухлый, с лунообразным лицом под густой нечесаной шевелюрой. Судя по всему, адвокат был специалистом по корпоративному, а не по уголовному праву. Вид у адвоката и его подзащитного был мрачный, недовольный.
— Значит, вы отрицаете? — переспросил Люстад.
— То, что я обедал в отеле? Вовсе нет.
— Вы обедали один?
— Нет.
— С кем?
— Понятия не имею, как ее звали.
— А вы попытайтесь вспомнить.
— Я говорю правду! Не знаю, как ее звали. Она представилась Таней, но сомневаюсь, что так ее назвали при рождении.
— Вы совершенно правы. Какие отношения связывали вас и так называемую Таню?
— Она проститутка. Она продавала, я покупал.
— Что она продавала?
— Что обычно продают проститутки?
— Отвечайте на вопрос.
— Они продают себя.
— Вы поехали в Фагернес, чтобы заняться сексом с женщиной, которая работает официанткой в Осло?
— Мне кажется, слово «официантка» не до конца очерчивает круг ее занятий.
— Ладно, поговорим о другом. В тысяча девятьсот девяносто восьмом году у вас был роман с одной молодой женщиной. Это так?
— Возможно. Кого конкретно вы имеете в виду?
— Элизабет Фаремо. Тогда она работала продавщицей в магазине «Фернер Якобсен», где вы были постоянным покупателем. Роман начался по вашей инициативе?
Инге Нарвесен покосился на адвоката. Тот кивнул.
— Понятие «роман» очень растяжимое, — ответил Нарвесен.
— Может быть, скажете, что и Элизабет Фаремо торговала собой?
— Нет. Мы с ней некоторое время жили вместе. Но наши отношения довольно быстро закончились.
— Знаю, — кивнул Люстад. — Все прекратилось, когда арестовали ее настоящего любовника, который вломился к вам в дом.
Нарвесен ничего не сказал, только вопросительно поднял брови и посмотрел на адвоката. Тот медленно покачал головой. Гунарстранна и Фрёлик многозначительно переглянулись. Фрёлик подумал: что бы сейчас ни изображали Нарвесен и его адвокат, к такому разговору они были не готовы.
Люстад встал, подошел к окну и стал оглядывать улицу.
— Вы утверждаете, что занимались сексом с той женщиной в Фагернесе, — сказал он не поворачиваясь. — Где вы с ней занимались сексом?
— В отеле.
— Вы не снимали номер в отеле.
— Она сняла.
— Нет, она не снимала.
— Должно быть, сняла под чужим именем. Мы были у нее в номере, в ее постели.
— В каком номере она жила?
— Не помню.
— На каком этаже?
Нарвесен натянуто улыбнулся:
— Извините.
Люстад бросил на него испепеляющий взгляд.
— Нет ничего удивительного в том, что вас подводит память. Ведь ни та женщина, ни ее предположительный двойник по имени Таня не регистрировались в отеле. Пока достаточно будет сказать, что ваши показания не совсем соответствуют действительности… — Нарвесен заерзал на стуле, явно желая возразить, но Люстад поднял руку и спросил: — Где был ее сообщник, когда вы занимались сексом?
— Ни о каком сообщнике не знаю. Мы с ней были одни.
— Но она приехала в Фагернес со своим сообщником.
— Для меня ваши слова новость. Я не знал, что у нее есть сообщник.
— Вы занимались сексом до или после обеда в ресторане?
— До.
— У меня есть свидетель, который утверждает следующее: когда вы вошли в ресторан, женщина уже ждала вас за столиком. Кстати, ее зовут вовсе не Таня. Ее опознали как Мерете Саннмо из Осло. Так вот, вы подсели к Саннмо за столик.
— Она назвалась Таней. Я понятия не имею, как ее зовут на самом деле, да мне, в общем, все равно. Совершенно верно, мы познакомились в ресторане… после того, как позанимались сексом. Вниз мы спускались по отдельности. Она первая.
— Раньше ваша спутница ни в чем подобном замечена не была.
— Все когда-то бывает в первый раз.
— Как по-вашему, в тот день она впервые продавала себя за деньги?
— Не знаю.
— Каким образом вы назначили ей свидание?
— Как обычно, по Интернету.
— Я не знаю, что значит «обычно». Как вы с ней договорились о свидании?
— Есть сайты, на которых можно снять проститутку. Адреса я на память не помню, но могу представить вам позже.
— Вы встречались с ней раньше, до того, как поднялись к ней в номер?
— Нет.
Фрёлик и Гунарстранна снова переглянулись. Адвокат Нарвесена вдруг оживился, наклонился к уху своего клиента и что-то зашептал.
— Вы поднялись к ней в комнату в одиночестве, но не помните номера и на каком этаже он был?
— Извиняюсь. Я неудачно выразился.
— Отвечайте на вопрос.
— Я вспомнил: все было не так. Она встретила меня у стойки портье, и мы поднялись к ней в номер вместе. Она была симпатичная женщина. Я возбудился и не помню, на каком этаже или в каком…
— Хватит, — сказал Люстад и отвернулся. — Очевидно, вы лжете и демонстрируете неуважение ко всему, что я защищаю, и к органам государственной власти в целом. Советую вам проявить больше благоразумия, когда мы с вами встретимся в суде. Однако о предстоящем процессе поговорим потом. Вернемся к вашему свиданию с Мерете Саннмо. Я не верю, что вы с ней поднимались в номер. Верю, что вы заплатили ей деньги, но не за секс, а за ценные сведения. А затем, по моим подозрениям, вы отправились в некий загородный домик в Вестре-Слидре. Там вы встретились с Элизабет Фаремо и убили ее.
В кабинете повисло молчание. Нарвесен побледнел. Адвокат встревоженно посмотрел на него, кашлянул и сказал:
— Вы выдвинули серьезное обвинение. А доказательства у вас есть?
— Я сейчас как раз ищу их, — ответил Люстад. — Вы ведь мстительны, да, Нарвесен?
— Инспектор Люстад, — перебил его адвокат. — Вынужден просить вас изъясняться конкретнее и не предъявлять голословных обвинений.
— Хорошо, попробую. Нарвесен, что вы можете рассказать о ваших отношениях с Халвуром Беде?
Нарвесен покосился на инспектора. Адвокат наклонился к нему. Они стали перешептываться. Адвокат ответил за своего клиента:
— Вы не имеете права перескакивать на другое, не дав нам возможности закончить с…
— Мы сейчас не в суде, — перебил его Люстад. — Идет допрос Нарвесена. Однако вы имеете право на получение всех необходимых сведений. Нарвесен, вы сами расскажете своему адвокату о Халвуре Беде или мне вам помочь?
Нарвесен не ответил. Он сидел, положив руки на стол и переплетя пальцы.
Люстад обратился к адвокату:
— Халвур Беде был капитаном норвежского круизного лайнера. Как-то раз он, забывшись, попробовал шантажировать вашего клиента. Его судили. Он отбыл срок, но в первый же день после освобождения — какая досада! — его зарезал в пьяной драке некто неизвестный.
