– Это ко мне, все в порядке.
«Быки» тотчас расступились, освобождая Беспалому путь. Тот в совершеннейшем недоумении шагнул вперед, к мужчине в галстуке.
– Александр Тимофеевич? – улыбнулся мужчина.
– Николай Иванович? – недоуменно протянул Беспалый.
– Проходите, Александр Тимофеевич! – Николай увлек гостя внутрь.
Внутри кафе «Пapyc» представляло собой полутемное помещение с пустующими низкими столиками. У дальней стены тянулась массивная стойка-бар, ярко освещенная потолочными лампами. Играла тихая музыка. Николай отвел Беспалого в угол и пригласил присесть в кожаное кресло.
Беспалый уже перестал удивляться. Но начало разговора с Николаем Ивановичем его откровенно смутило: он готовился к другому… Николай почему-то пустился в долгий рассказ о ситуации в Москве и в Петербурге, о тайной войне между банками, о трудностях экономического развития в постсоветской России, о противостоянии «молодых реформаторов» и «cтapoй гвардии».
– Граница между правоохранной работой и преступностью у нас всегда была как бы размыта – преступники на поверку оказывались вовсе не преступниками, а внедренными сотрудниками органов. А вот сотрудники органов, увы, порой бывали уличены в связях с уголовным миром. Хотя тщательно это скрывали… Или пытались скрыть. Иные даже умудрялись дослужиться до высоких должностей – тюрьмами, колониями руководили!
После этой фразы Николай сделал паузу. Он явно ожидал реакции Беспалого. Александр Тимофеевич похолодел – Николай, безусловно, знал о тайне его отца, Тимофея Беспалого, бывшего участника шайки Муллы, отсидевшего за это срок в далеких тридцатых.
Но почему он об этом вспомнил?
Беспалому вдруг пришел на память недавний разговор с покойным Муллой – старик тоже брал его на испуг, рассказав странную и страшную историю о воровской юности Тимохи Беспалого. «Круто парень завернул. И методы знакомые, как будто у меня учился, падла. Что ты там дальше запоешь, Коля?» – подумал Беспалый.
– Жизнь – странная штука, Николай Иванович, – заметил Беспалый. – Она бросает человека так, что иногда и сам толком не разберешь, что с тобой происходит. Но главное – это знать, чего ты хочешь в этой жизни. Чего от тебя ждут. Главное – что у тебя за душой.
Николай улыбнулся.
– Так-то оно так. Да ведь как докажешь, что у тебя за душой именно то, а не это? Кстати, как здоровье вашего батюшки?
– Спасибо, не жалуется, – коротко ответил Беспалый.
– А Мулла, значит, отдал Аллаху душу?
«Откуда знает, гад? – пронеслось в голове у Александра Тимофеевича. – Неужели у него и на моей зоне стукачи имеются?»
– Убит старик. В перестрелке.
– Что-то у вас там, я смотрю, вся головка криминального мира перебита – Мулла, Варяг, Щеголь… Как будто там у вас снайпер орудовал.
Подполковник Беспалый промолчал и решил сменить тему.
– Скажите, вы ведь меня не за этим сюда пригласили, Николай Иванович? Неужели смерть какого-то вора для вас уж такое важное дело, чтобы о нем надо было говорить вдали от посторонних глаз и ушей?
Лицо Николая окаменело – и Беспалый понял, что ляпнул глупость.
– Александр Тимофеевич, смерть Заки Зайдуллы важна хотя бы потому, что он был, как я понимаю, последней ниточкой, связывающей вас с преступным прошлым вашего отца. Конечно, в архивах остались документы – материалы суда, личное дело Тимофея Беспалого и прочее. Но вот в вашем личном деле никаких упоминаний о связях вашего отца и вора в законе Муллы нет. А ведь особисты должны были бы об этом знать. Когда рассматривается представление на очередное звание, то наверху, в управлении кадров МВД, любят порыться в деле кандидата на звание… полковника, скажем. Но это так, к слову. А пригласил я вас совсем по другому делу.
Но Александр Беспалый уже все понял. Николай исключительно четко обрисовал ситуацию. Сейчас он приступит к главному – к вербовке Беспалого, а упоминание об отце и о Мулле – это крючок, на который тот на всякий случай попытался насадить Беспалого, упреждая его возможную несговорчивость.
Тут разговор внезапно перешел на тему денег КПСС.
Беспалый слушал и недоумевал: зачем Николай Иванович ему все это выкладывает, – иногда ему даже казалось, что молодому фээсбэшнику доставляет yдoвольствие слушать самого себя: у него был приятный, хорошо поставленный голос телевизионного диктора, он говорил хоть и тихо, но очень четко, и Беспалый даже поймал себя на мысли, что ему нравится Колин голос, и это, пожалуй, единственное, что ему в нем нравилось.
– …Помните, сколько было шуму в начале девяностых годов по поводу золота партии?
– Припоминаю.
– Шумели-шумели, искали по всему свету – на Багамах, в Швейцарии. А тут, под носом у себя, покопаться никто не додумался. А ведь все случилось как в «Двенадцати стульях» у Ильфа и Петрова – читали?
– Приходилось.
– Остап Бендер искал брильянты в стуле, а брильянты давно уже превратились в Дом культуры! Так и деньги КПСС – они, конечно, были здесь. Но только не в швейцарских банках… – Николай сделал паузу.
Беспалый вопросительно посмотрел на него. Коля приблизился к его уху и прошептал театральным шепотом:
– Они крутятся в деле. В большом деле. Они работают на Россию, которую мы чуть было не потеряли!
– Что-то я не совсем вас понимаю, – пробормотал удивленно Беспалый.
– Да не вы один! – усмехнулся Николай. – Многие не понимают. Ну вот взять, скажем, Авиапромышленный банк – есть такой в Москве. Один из крупнейших сейчас банков – восьмое место в рейтинге. У него уставной фонд когда-то был десять тысяч рублей, а сейчас одни только активы – под сто миллиардов! Это, если перевести по нынешнему курсу, почти двадцать миллиардов долларов. А как он создавался? Откуда такие колоссальные деньги?
Разговор получался странный.
– И откуда же?
– Из тумбочки КПСС! Жена президента Авиабанка была племянницей товарища Кручинина. Не помните – был такой заведующий одним интересным отделом ЦК КПСС? Товарищ Кручинин сидел на партийной кассе – не зря его называли «Мартином Борманом». Так вот, он из тех самых легендарных денег KПCC выдал мужу племянницы крупный кредит на создание банка. Под честное слово выдал и под два процента годовых. Дело было в девяностом году, когда всем уже было ясно, что страна катится в пропасть. Товарищ Кручинин в девяностом – девяносто первом такие же кредиты раздавал своим людям направо и налево. А после путча товарищ вдруг раз – и с десятого этажа прыг-скок! А вы говорите: деньги КПСС, деньги КПСС! – Николай, раскинувшись в кресле, поднял палец вверх. – Денежки-то вот они! Крутятся, работают. Десятки коммерческих банков, десятки государственных акционерных обществ, ювелирные дела, нефтяные трубы, да мало ли что! А дурачки пускай ищут их по всему свету.
Беспалый кашлянул:
– Я не то имел в виду, Николай Иванович. Я не вполне понимаю, какое все это имеет отношение к… нашему делу.
Николай нахмурился и подался вперед.
– Самое непосредственное. Покойный Варяг и егo покровители давно пытались подобрать эти деньги, его покровители там, – собеседник опять поднял палец вверх, но теперь Беспалый, кажется, догадался, что он подразумевает, – хотят прибрать к своим рукам все эти колоссальные средства. Они развязали тотальную войну против «старой гвардии» и хотят выдавить нас из большого бизнеса. К этой войне были подключены крупнейшие силы российского криминалитета. В частности, ваш «покойный слуга» Варяг. Теперь вам ясно? Часть старых партийных денег уже перетекла в общак. И теперь надо позаботиться о том, как их вернуть. Да и сам общак неплохо бы оприходовать! И вы в этом можете нам помочь! Понимаете?
Беспалый уже ничего не понимал. Николай Иванович говорил загадками.
– Нет, Николай Иванович. Я встречался сегодня yтром с генералом Артамоновым. У меня с ним разговор получился очень четкий и ясный.
– Кстати, вы мне расскажите об Артамонове, – оживился Николай. – Это – один из самых опасных! Вы знаете, что он многие годы вел Варяга?
– Неужели? – Беспалый изобразил изумление.
Выходит, его догадка была верной. Артамонов повязан с Варягом. Теперь надо и у этого говоруна выяснить, что именно их связывало. И кому из них – Артамонову или Николаю – выгоден живой Варяг, а кому – мертвый.
– Да, – мрачно кивнул Николай. – Поймите одну простую вещь: нынешняя власть все ведет к тому, чтобы пустить Россию по миру. Все эти их МВФ, всемирные банки, займы, вся эта гайдаровщина, все эти ваучеры – все имеет одну цель: выдоить из России как можно больше.
К столику подошел бугай – один из тех, кто не пускал Беспалого в кафе. Он наклонился над Николаем и что-то зашептал ему на ухо. Николай закивал.
– Александр Тимофеевич, мне придется скоро yeхать, вызывает начальство. Пожалуйста, в двух словах расскажите мне о вашем разговоре с Артамоновым. И главное – все-таки что с Игнатовым?
