— Что?
— А то! Скорость у него огромная, понял?
— Баржа успеет пройти под мостом? — с напряжением в голосе выдавил Герман.
Помедлив, бригадир ответил:
— Наверное, нет. Она близко и плетется как черепаха, а он далеко, но летит как ракета.
— Черт! — выпалил Герман и уставился на входящую под мост баржу. Она шла медленно и своим мерным движением напрочь рушила все его планы.
— Нэ надо взрывать, — встрял взволнованный Хэко. — Пропустим поезд, снимем взрывчатку, догоним их на вертолете и в конце концов поймаем, я своих людей дам — выловим, никуда они не денутся.
— Денутся, еще как денутся, — парировал Герман, — ты их не знаешь. Это наш последний шанс.
— Нэ надо взрывать, — стоял на своем чеченец.
Герман отошел в сторону, достал радиовзрыватель, переключил на нем рычажок и привел в боевую готовность. Затем поднял красную крышечку над кнопкой пуска, занес над ней указательный палец и на мгновение замер в нерешительности. Бандиты в ужасе смотрели на него.
— Тогда бери деньги за взрывчатку обратно, — крикнул чеченец и швырнул пачку в десять тысяч долларов к ногам Геры. Они рассыпались веером и по цвету слились с зеленой сочной травой. — Я тебя не видел, ты меня не видел. Мы бандиты, но не террористы. — Хэко резко повернулся и кинулся к машине. — Это не война, это мирное время. — Чеченцы загрузились в джипы, и машины рванулись с места.
— Суки, — гаркнул Тыча им вслед, — черножопое дерьмо.
Герман ждал. Он не знал, как поступить, и совета ему спросить было не у кого. В этом беда всякого руководителя, что порой посоветоваться не с кем, да и времени нет. И наконец он решился.
— Поезд далеко? — вновь спросил он у Фомы.
— Поезд выезжает на финишную прямую длиною в три километра, и через пару секунд вы его увидите, — доложил тот.
Все повернули головы на восток и заметили вдалеке быстро приближающуюся блестящую точку. В мгновение ока Герман перевел взгляд на баржу, на то, как ее нос уже скрылся в тени моста, и, решив, что проплыть ей не суждено, нажал на кнопку.
Радиосигнал полетел к взрывателю, сработал детонатор, и сильнейший взрыв возвестил о начале ужасной диверсии. Пять килограммов пластита в мгновение ока превратились в разрушающую все на своем пути ударную волну и врезались в металл. Наблюдавшим показалось, что секция моста подпрыгнула от этого сильнейшего взрыва и тысячи мельчайших металлических кусочков со свистом разлетелись в разные стороны. Земля вздрогнула под ногами бандитов. Опора за долю секунды деформировалась, изогнулась и оставила многотонную конструкцию без поддержки. Искореженный мост завизжал, завыл тысячами голосов, заскрипел и с неимоверным скрежетом начал медленно обрушиваться в реку. Как раз в этот самый момент под ним проплывала баржа.
Ветер понес звук взрыва по реке, долетел до зоны отдыха и до смерти напугал отдыхающих. Они повернули головы на грохот и увидели, как красивый мост — местная достопримечательность, падает в реку. Они смотрели на огненный смерч, взвившийся над рекой, и на не сумевшую избежать столкновения с железной громадой посудину.
Секция моста, деформировав опоры, упала на нос баржи, мгновенно утопив ее, и от этого сильнейшего удара в небо, на десятки метров, взметнулись тонны воды. Они в виде брызг поднялись выше горбов моста и на долю секунды зависли в воздухе как прекрасный цветок. Бандиты с изумлением наблюдали, как прекрасный водопад, повинуясь закону тяготения, рухнул на обломки моста, полузатопленную, искореженную баржу, смыв с ее палубы почти все бочки с соляркой.
Обезумевшие от страха, не успевшие понять, что с ними произошло, матросы полетели за борт и теперь барахтались в бушующей реке. А им на головы посыпались бочки. Несколько человек от испуга поплыли с такой скоростью, что установили мировые рекорды в плавании, а остальные, те, кому повезло, кого не шарахнуло по голове, бултыхались в бушующей реке.
Обрушившийся мост затопил нос баржи, сплющил его и прижал ко дну. От этого корма поднялась над водой, обнажив черное брюхо и еще вращающиеся небольшие гребные винты. Сложенные на палубе ящики с запчастями для тракторов, ломая мачты, покатились к носу и вместе с ними попадали в воду. Несколько бочек лопнули, и перламутровые пятна солярки быстро растеклись по водной глади.
Но и после того, как баржа воткнулась носом в дно, она продолжала плыть. Ее корма, по инерции двигаясь вперед, начала деформировать корпус и через долю секунды согнула его в дугу. Ужасный рев рвущейся стальной обшивки, взрывы лопающихся толстенных балок и лязг сминаемых металлоконструкций был слышен за несколько километров от места катастрофы. Наконец движение прекратилось, и вознесенная к небу корма на секунду замерла в несвойственном ей вертикальном положении.
— «Титаник»-два, — только и вымолвил Герман.
Баржа с переломленным пополам корпусом вновь пришла в движение, медленно опустилась в водную пучину и затонула. Лишь находящийся у кормы опустевший капитанский мостик да согнутые мачты на две трети торчали из воды. Из реки также выглядывали полукруглые горбы металлической секции взорванного моста.
Капитан, во время катастрофы стоявший на мостике, спорхнул с него, как птица, пролетел по воздуху двадцать метров и нырнул в бушующие воды реки как дельфин. Выплыл он у берега, осмотрелся, вылез на берег и пошел искать свою команду.
А поезд на огромной скорости мчался к рухнувшему мосту. Алексей и Виктор спокойно стояли в тамбуре и ждали прихода милицейского наряда. Конструктор Кравцов нервно сжимал и разжимал пальцы, волнуясь по поводу нескорого появления служителей закона. Наконец пластиковые прозрачные двери бесшумно отъехали и в проеме показались трое бравых рослых милиционеров в форме и при оружии.
— Кто нас вызывал? — бодро, с тупой милицейской прямолинейностью спросил лейтенант.
— Вот эти двое, — Кравцов кивнул на Коновалова и Демина, — хулиганят — колотят трубой по стенам.
— Лейтенант Потапов, ваши документы, — по привычке произнес милиционер и отдал Коновалову честь.
— Надо срочно остановить поезд, — ответил ему Леха, — я думаю, что может произойти авария.
— С этим поездом никакой аварии произойти не мож… — начал конструктор, но вдруг в тамбуре, в коридоре и купе страшно завыла сирена.
Это в компьютер поезда поступила информация о том, что впереди, на расстоянии трех километров, железнодорожный путь находится в аварийном состоянии. Компьютер «оценил» ситуацию как критическую и мгновенно «принял решение» об экстренном торможении. Для этого он в соответствии с программой включил сирену во всех вагонах поезда и отдал команду о том, чтобы все пассажиры заняли свои места. А пока люди разгуливали по коридорам, стояли в тамбуре, он не мог экстренно тормозить, хотя и «додумался» начать медленно сбрасывать скорость.
— Блин, чертова машина не слушается руля, — заорал машинист поезда своему помощнику. — Этот идиотский компьютер отказывается выполнять ручное торможение. — Пожилой, со стажем машинист, отличник труда, безрезультатно нажимал на кнопки, пытаясь остановить состав.
Как только они выехали из-за поворота, то сразу увидели вдалеке рухнувший мост и быстрее компьютера оценили ситуацию как критическую. Но быстро остановиться у них не получилось. И «Голубая стрела» с неимоверной скоростью неслась к взорванному мосту.
— Петрович, попробуй его отключить, — крикнул помощник машиниста — молодой парень, тоже великолепный специалист своего дела.
Петрович схватился рукой за провода, ведущие к компьютеру, и что было силы дернул их. Но они не оторвались, так как находились в металлическом гофрированном шланге.
— Паша, надо их перерубить, — гаркнул машинист, а его помощник выхватил разводной ключ и начал с азартом колотить по шлангу. В соответствии с программой компьютер снизил скорость поезда с трехсот пятидесяти до трехсот километров в час, но все равно летел быстрее ветра.
— Мы не успеем, — произнес Петрович, и глаза его расширились от ужаса. Паша перестал впустую колотить по шлангу, поднял голову и с горечью посмотрел на напарника.
— Жаль. У меня только родился сыночек, и он, наверное, останется без отца.
— У меня уже внуки, но все равно жить хочется, — добавил Петрович и занял свое место у штурвала.
А поезд неумолимо несся к провалу. До него оставалось полтора километра пути и меньше минуты жизни.
— Просим пассажиров занять свои места в креслах и пристегнуться, — твердил безжизненный компьютерный голос по радиосети состава.
— Что-то стряслось, — забеспокоился конструктор и снял трубку внутренней связи. — Что у вас там случилось? — спросил он, когда машинист вышел на связь.
— Впереди мост обвалился, но мы не можем затормозить, потому что ваш долбаный компьютер взял все управление на себя, — гаркнул тот в трубку.
