— Уже полегче, — обиженно поджала губы девушка.
— До машины дойдешь сама?
Абрам Семенович с трудом сдерживал недовольство, но не намеревался выяснять отношения с девушкой в присутствии своего водителя.
— Дойду!
Люба легко поднялась и направилась к автомобилю.
— Сначала завезем ее, — в приказном порядке сказал Элькин Игорю.
Но Люба особенно не расстроилась, уверенная, что Игорь скоро вернется за ней. Вылезая из машины, она даже позволила себе уколоть профессора, пожелав ему приятно провести выходной день в кругу семьи, но преподаватель молча проглотил пилюлю. Девушка не пошла домой, а села перед подъездом на лавочке, решив подышать зимним, морозным воздухом.
Настроение ее ничуть не ухудшилось, даже наоборот — поднялось в предвкушении предстоящей встречи с понравившимся молодым человеком. О последствиях она и думать не хотела. Прошло полчаса, сорок минут, час, а Игоря все не было. Люба уже изрядно промерзла и сидела с поднятым воротником, скрестив руки и подогнув ноги.
«Неужели не приедет? — мелькнула предательская мысль. — Не исключено. Давно должен был обернуться. Не может он со мной так поступить, не может! — Ее охватило отчаяние. — Он же буквально поедал меня глазами».
Но просидев еще пятнадцать минут и потеряв всякую надежду, стуча зубами от холода, девушка поднялась и удрученно поплелась к подъезду.
— Что, облом вышел? — съехидничал брат, заметив недовольную и рано вернувшуюся сестру.
— Шел бы ты! — процедила она сквозь зубы, угрожающе скривив посиневшие губы. Раскатистый и громогласный хохот Сергея был ей ответом.
— Не приставай к сестре, — как всегда своевременно вмешалась Ирина Анатольевна, разогнав детей по разным комнатам…
В понедельник Элькин вызвал к себе в кабинет студентку Казакову и устроил ей наедине настоящий разгон.
— Нас не связывают никакие обязательства, — встала в позу Люба. Ей было невдомек, что этот немолодой мужчина безумно ее любит, но не позволяет по отношению к ней вольности, а лишь рассчитывает на взаимность.
— Я не имею в виду наши отношения, но ненавижу, когда из меня делают идиота! — чуть ли не кричал преподаватель. — Я давно вышел из детского возраста и в эти игры уже не играю!
— Вот и прекрасно! Все встает на свои места! — разбушевалась девушка. — Одна малюсенькая просьба: больше не суй свой нос в мои дела!
И она направилась к выходу из кабинета.
— Только знай, Гарика я уволю! — крикнул мужчина ей вдогонку.
Люба остановилась и, полуобернувшись, сказала с ехидной улыбкой на лице:
— И правильно сделаешь. Лично меня это мало интересует.
— Подожди! — Профессор явно не ожидал такой реакции. В который раз эта девушка поставила его в безвыходное положение. Ее логика шокировала его, и он категорически отказывался что-либо понимать. — Давай побеседуем, как цивилизованные люди и без эмоций.
— Была бы нужда.
И она громко хлопнула дверью. Если бы Люба стала просить Элькина не увольнять водителя, заступаться за него, говорить, что она во всем виновата, он скорее всего уволил бы Игоря сразу. Но своим безразличием Казакова озадачила профессора, и он совершенно не знал, как ему поступить.
После занятий Абрам Семенович поймал Любу в коридоре института и попытался извиниться, хотя и сам не понимал, в чем именно он провинился. Но Люба наотрез отказалась его выслушивать.
— Если вы, Абрам Семенович, от меня не отстанете, — перешла она на официальный тон, — я закричу и скажу всем, что вы ко мне пристаете. Подумайте, как будете выглядеть перед коллегами-преподавателями, — остудила она пылкого ухажера и, грациозно покачивая бедрами, направилась по коридору. У Казаковой на душе кошки скребли, ее гордость не позволяла простить Гарику нанесенного ей, как считала она, оскорбления.
— Привет! — вывел девушку из задумчивости приятный баритон. Она вскинула вверх глаза и увидела перед собой улыбающегося Игоря с букетом алых роз. Видимо, он давно ждал ее у подъезда.
— Привет! — обрадовалась было девушка, но тут же взяла себя в руки. Она презрительно посмотрела на парня и грубо спросила: — С какой радости здесь отираешься?
— Тебя жду, — скромно ответил молодой человек.
— Удивляюсь твоей наглости. Я тоже тебя вчера ждала, но, к великому счастью, не дождалась.
— Меня Абрам Семенович задержал. — Он неуклюже сунул ей розы. — Он обо всем догадался и меня скорее всего уволит. Но я не жалею, потому что встретил…
— Меня не интересует, кого ты там встретил, — перебила его Люба. Она отстранила его от двери в подъезд, демонстративно бросила к его ногам цветы и скрылась.
— Зачем ты так? Я же люблю тебя! — услышала она вслед, но не вернулась и даже не обернулась, делая вид, что ее это не волнует. Дома Люба буквально нигде не находила себе места. В ушах звенело: «Я люблю тебя». Она корила себя за гордость, металась по комнате.
— Что случилось, ты сама на себя не похожа? — поинтересовалась мать.
— Оставьте все меня в покое! Прошу, оставьте! — кричала она.
— Да не трогай ты эту истеричку, мама. Она и сама не знает, что ей надо, — вмешался Сергей, за что и схлопотал от сестры увесистую оплеуху.
— Совсем чокнулась, дура! Сейчас как врежу.
И он замахнулся на сестру кулаком, уверенный в своей силе и правоте. Люба схватила подвернувшиеся под руку ножницы и воинственно выставила их перед собой.
Ее глаза загорелись недобрым огнем, как у человека, готового на любые крайности.
— Только попробуй тронь! Враз кишки выпущу!
— Да ну тебя, — струсил Сергей. — Ненормальная, — уже без всякой агрессии произнес он и ушел в другую комнату.
Девушка взглянула на Ирину Анатольевну и заметила, как та украдкой смахивает слезы.
— Прости, мама, прости! — Она опустилась на пол и уткнулась лицом в колени матери. — Я, кажется, влюбилась в одного парня. — И громкое рыдание, которое она до сих пор сдерживала, прорвалось наружу.
— Что ж ты ревешь, глупенькая? — Ирина Анатольевна провела ласковой рукой по волосам дочери. — Любовь — это прекрасное чувство, рано или поздно она приходит ко всем.
— Но я только что прогнала его! Сама прогнала!
— А он тебя любит? — мягко спросила мать.
— Сказал, что любит.
— Тогда все наладится, — успокоила дочь Ирина Анатольевна. — Дуреха ты еще у меня и слишком гордая, как старший брат.
— Ты думаешь, он простит меня? — В глазах Любы светилось столько надежды, что мать невольно улыбнулась ее наивности.
— Сама рассуди: куда ему деваться. Да не родился еще такой человек, который смог бы устоять перед такой красотой. — Слова матери умиротворяюще действовали на девушку, и та успокоилась. — Только ты сама не кидайся ему на шею, дождись, когда он подойдет к тебе, — советовала мать.
— Ой, смогу ли я?
— Постарайся. Нельзя позволять мужику садиться себе на шею.
— Мам, расскажи, как у вас с отцом было. Я ведь только и знаю, что родилась в день его смерти.
Она перебралась на диван и приготовилась внимательно слушать исповедь, но мать разочаровала ее.
— Большего тебе знать и не положено, — сухо ответила Ирина Анатольевна.
— Ну пожалуйста, мам. Вы с Алексеем словно сговорились, тот молчит, как рыба, и ты тоже.
— По-всякому у нас с отцом было. — Глаза матери стали грустными. — Добрый он был, но водка сгубила.
— А как он погиб?
— В следующий раз расскажу. Пора ужин разогревать.
Ирина Анатольевна поднялась и поспешила на кухню.
Этой ночью Любе снился Игорь. Он убегал, а она догоняла. Когда казалось, что она уже настигла его, он бесследно куда-то исчезал. И вновь все повторялось, пока девушка не проснулась в холодном поту. До утра она уже так и не смогла больше уснуть. И в следующую ночь все повторилось.
На занятиях Люба не могла сосредоточиться, мешали мысли об Игоре. Она не слушала лекции, а сидела, уставившись в одну точку с задумчивым видом, то сосредоточенная и хмурая, то с радостной улыбкой на устах. Соседки пробовали одергивать ее, вернуть к действительности, но она награждала их таким взглядом, что уже больше никто не решался нарушить мир ее иллюзий. Любе очень хотелось найти Игоря и поговорить с ним, но она решила последовать совету матери.
— Ты пойдешь в субботу на дискотеку? — спросила как-то ее одна из девушек.
— Какую еще дискотеку? — не сразу поняла Казакова.
— Студенческую, у нас в институте, — пояснила собеседница.
— Нет, — коротко ответила Люба.
— Зря! Весело будет! А если бы ты видела нового диск-жокея! Он такой лапушка! — щебетала подруга не переставая. — Ты наверняка видела его, он водитель Элькина. — Девушка не догадывалась, что ее последняя фраза словно молния пронзила слух Казаковой.
