на Петровку и предложили должность. Мол, не будете ли вы так любезны, не согласитесь ли поменять сладенькое место в своем занюханном отделении на это, несомненно вас недостойное. Словно есть в городе идиот, который от него откажется. Да, а о своем покровителе я случайно узнал – услышал телефонный разговор Галганова, это курирующий замначальника УВД, с кем-то на Петровке. – Потом пожал плечами. – А может, и не случайно, может, специально мне дали его послушать из приемной, куда вызвали, а дверь приоткрытой оставили.
– В любом случае за это стоит выпить! – Остохин разлил водку и поднял свой стакан.
Когда выпили и закусили, продолжил расспросы. Его интересовала прежде всего работа по раскрытию убийства Кассиди. Только что на это можно было ответить?
Есть такое понятие – ИБД. Имитация бурной деятельности. Вот все розыскное дело являло собой классический пример этой самой ИБД. Десятки полученных объяснений от лиц, которые теоретически могли что-то видеть. Естественно, никто ничего не видел. Но бравые сыщики на этом не успокоились, за каким-то лешим пускали за горе-свидетелями наружку, проверяли их через участковых. В результате установили три факта адюльтера, но ни на шаг не продвинулись к результату.
Опрашивались служащие гостиницы «Интурист» и жирующие там проститутки. Щербатов даже нашел объяснение гражданки Украины Олеси Кравец, которая на голубом глазу заявила, что знать гражданина Ф. Кассиди не знает и даже никогда не видела.
С другой стороны, а что еще можно было сделать? Висяк, он и в Африке висяк.
До того момента, как в деле появились выписки из блокнота потерпевшего. А вот дальше началось непонятное. Или наоборот, слишком понятное, называется – саботаж.
Ничего сверхъестественного в записях Кассиди не было. На трех страницах – автомобильные номера, записанные разными ручками в столбики разной величины. Из чего следовало, что записи делались не в один день.
На двух последующих – тоже номера, но записанные уже в единый столбик. Против каждого – дата и время. Некоторые номера указаны по два-три раза, один – целых одиннадцать.
Все. Немного, но и это следовало отработать.
Да куда там!
Владельцев машин никто и не подумал установить.
– Представляешь, с кем работать приходится? – злился Щербатов. – Я их спрашиваю, почему ни хрена не сделано? Они знаешь что отвечают?
– Чего? – спросил Остохин и смачно хрустнул огурцом.
– Делом, оказывается, занимался мой предшественник, а остальные у него на побегушках были. И всем, представляешь, каждому наплевать на раскрытие. Все понимаю, денег нет, проблем до хрена, но если тебе найти убийцу неинтересно, ты зачем в розыск пошел?
– А начальник отдела?
– А начальнику год до пенсии и, как мне намекнули, сладкая должность на гражданке его уже дожидается.
Остохин разлил остатки водки.
– Тебе от меня какая помощь нужна?
– Никакой. Просто не дергайте, дайте спокойно поработать. Кстати, вчера мой друг Майкл нарисовался, приглашает встретиться. Наверняка ходом расследования поинтересуется.
– Ну и расскажи, не оставь хорошего человека без информации. Ему ж тоже отчитываться надо. Но только про само расследование. Про «Метроном» – не надо. Когда-нибудь и про него расскажем, возможно, но не сейчас, а своевременно.
Щербатов
Только что закончилось оперативное совещание. С какого похмела начальник розыска решил активизироваться, осталось невыясненным. То ли сам получил разгон сверху, то ли жена скандал закатила, то ли любовница осталась чем-то недовольна, но за свои проблемы тот откровенно решил отыграться на подчиненных, устроив разбор по неоконченным делам.
Досталось всем. Кому-то за затянутые сроки, кому-то за неправильное оформление документов, а один старший опер едва не огреб выговор за отсутствие в делах описей документов, которые от века заполнялись только перед их сдачей в архив.
Конкретно Василий был взгрет за отсутствие инициативы и свежих идей, которые просто обязан был родить на новом месте службы, ага. Самое обидное, что новые идеи действительно были, но их же проработать надо, до ума довести. Вот, например.
Если в блокноте были номера машин, подъезжавших к офису «Метронома», то как Фрэнки умудрился их записать? Стоял у входа и строчил в блокноте? Ерунда.
Пришлось съездить на место. Припарковался в запутанных переулках центра Москвы, нашел злополучный офис. М-да… Серьезная контора. Занимает целый подъезд пятиэтажного элитного дома хрен знает какой, вероятно, еще дореволюционной постройки, как и большинство домов вокруг. Аренда, небось, стоит как новый «Боинг», но ребята не поскупились, деньги нашли.
Дальше. Главный, а точнее, единственный подъезд выходит в переулок, вести наблюдение в котором можно. Минут пять, после чего незадачливого детектива срисует любая, самая тупая охрана. И вовсе необязательно, что «Метронома» – вокруг таких контор полно, и вряд ли их обитатели экономят на безопасности. Нет, тут американскому копу, ни слова не говорящему по-русски, вообще ничего не светило. Тем не менее как-то он номера зафиксировать умудрился. А здесь ли? Ну-ка, проверим себя… несколько номеров были блатными, легко запоминающимися… точно! По крайней мере, два из них, вот они, на припаркованных машинах. «Мерседес» и БМВ, что характерно.
Тогда где же, дружище Фрэнки, ты прятался? Ну не на крыше же, в самом деле. Там тебя бдительные граждане вмиг бы засекли и к нашим коллегам сдали.
Стоп! Есть один вариант и, похоже, единственный – взгляд Щербатова уперся в торец жилого дома, окна из которого выходили как раз куда надо. А что если снять там одну из квартир? Наблюдательный пункт получится просто отличный. Проверим? Да без проблем, округ-то наш.
На следующий день ровно в одиннадцать ноль-ноль в дверь кабинета вежливо постучали.
– Василий Петрович, разрешите?
Вошел молоденький лейтенант в идеально отглаженной форме, с прямыми, словно крылышки, еще не обмятыми шинелью погонами.
– Лейтенант милиции Ковальчук прибыл по вашему распоряжению.
– Проходите. Вас ведь Роберт Олегович зовут? Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь.
Молодой участковый легкой походкой прошел к столу, садился аккуратно, словно боялся, что ему на стул кнопку подложили. Интересно, юноша, за какие такие заслуги вас в Центральный округ отправили? У вас папа часом не генерал? Или дядя? Впрочем, это не наше дело, нас самих сюда, как выяснилось, по большой протекции перевели.
– Роберт Олегович, – лейтенант ощутимо напрягся, не привык еще к такому обращению, – дом номер семь по Козихинскому переулку – ваша земля?
– Моя, – Он даже кивнул для убедительности.
– А скажите, там в третьем подъезде никто квартиры не сдает?
– Это в котором два месяца назад убийство было?
Точно! Убийство гражданина Цейтельмана В.С. сорока девяти лет и гражданки Бредихиной Т.А. восемнадцати лет. Версии: ограбление и ревность. Вероятность раскрытия – если повезет.
Рука легла на телефон.
– Гравич, материалы по убийству на Козихинском мне на стол, срочно!
Дилетанты. Унылые дилетанты, с кем приходится работать! Хотя и сам не лучше – даже не подумал, что два убийства могут быть связаны.
Но ведь подумал в конце концов! Значит, не совсем дурак.
Невысокий и коренастый старший опер Гравич, работавший по линии убийств, положил на
