Но подойти первым к лежащему на тротуаре телу прапорщик не успел. Оттуда же, откуда вылетел джип «Чероки», медленно выехал сине-белый милицейский «Мерседес». Машина подъехала к лежащему на тротуаре телу, из нее вышли пять человек в милицейской форме: три сержанта, младший лейтенант и капитан.
Капитан, присев над телом, дотронулся рукой до шеи Халида. Бросил младшему лейтенанту:
— Усов, займись свидетелями… И вызови «Скорую».
Достав радиотелефон, младший лейтенант начал вызывать «Скорую помощь». Оглядевшись и увидев стоящего рядом прапорщика, капитан спросил:
— Прапорщик, что тут произошло?
— Не знаю, товарищ капитан. Сам только что вышел из КПП. Говорят, была какая-то стрельба. Вы из пятнадцатого?
— Нет, РУОП ГУВД. Вы кто, дежурный по КПП?
— Так точно, товарищ капитан.
— Где тут стоит постовой из пятнадцатого?
— Обычно там, за рынком.
— Не в службу, а в дружбу, пошлите кого-нибудь, пусть его позовут. А сами останьтесь, будете свидетелем.
— Слушаюсь, товарищ капитан.
Дав указание сержанту, прапорщик встал чуть в стороне, наблюдая, как младший лейтенант фотографирует с разных точек лежащее на тротуаре тело. Закончив, младший лейтенант подошел к капитану:
— Товарищ капитан, я насчитал около двадцати ранений.
— Что со свидетелями?
— Несколько человек сказали, что стрельба велась из черной машины, вездехода, может быть, джипа.
— Фамилии есть?
— Фамилий нет, товарищ капитан.
— То есть свидетелей нет?
— Так точно, товарищ капитан, нет.
— Ну, Усов, Усов… Зла на тебя не хватает.
— Товарищ капитан, они все боятся.
— Боятся… — Капитан огляделся. — Вот что… Часть пуль попала в тротуар и стену, извлеките их.
— Слушаюсь, товарищ капитан. — Младший лейтенант посмотрел на сержанта. — Сомов, возьми Плечева, займитесь. Поняли, что делать?
— Так точно, товарищ младший лейтенант. — Сержанты, достав ножи и присев на корточки, начали выковыривать из тротуара пули, складывая их по одной в пластиковые пакеты.
— Возьмите еще из стены штук десять — и хватит, — сказал капитан. Увидев стоящего рядом сержанта, кивнул: — Слушаю.
Оглядевшись, будто ища у кого-то поддержки, сержант козырнул:
— Товарищ капитан, постовой пятнадцатого отделения сержант Маликов. Мне сказали, вы меня вызывали.
— Вызывал. Давно стоите на посту?
— С девяти утра, товарищ капитан.
— Слышали что-нибудь, связанное с этой заварухой?
— Слышал выстрелы.
— Может, что-то видели?
— Нет, товарищ капитан. Мой пост с той стороны рынка.
— Какого характера выстрелы?
— Ощущение, что стреляли из нескольких автоматов.
— Понятно. Сейчас составим протокол об осмотре места происшествия и обнаружении мертвого тела, подпишете его как свидетель.
— Слушаюсь, товарищ капитан.
Пока младший лейтенант в машине заполнял протокол, подъехала «Скорая помощь». Врач и медсестра осмотрели тело, затем врач сделал знак санитарам. Санитары переложили тело на носилки, ловко и быстро перенесли его в машину.
Подойдя к капитану, врач спросил:
— Что вообще случилось?
— Обычная разборка… Подождите, надо завизировать протокол.
— Да, конечно.
Младший лейтенант, выйдя из машины, передал капитану заполненные протоколы. Просмотрев их, капитан бросил:
— Поедешь со «Скорой». А мы следом.
— Слушаюсь, товарищ капитан.
Дав свидетелям, прапорщику и сержанту-постовому, подписать протокол, капитан подождал, пока на протоколе поставит свою визу врач, — и спрятал бумаги в папку.
Младший лейтенант, забравшись в кузов «Скорой помощи», захлопнул за собой дверь. Включив сирену, машина уехала.
Капитан посмотрел ей вслед и сел в милицейский «Мерседес». Было видно, как он что-то настойчиво объясняет водителю. Затем «Мерседес», развернувшись, уехал вслед за «Скорой помощью».
Редкие прохожие, наблюдавшие за действиями милиции и медиков, разошлись. У стоянки машин остались теперь только Али, Гвоздь, Заня и Комарик.
Проводив взглядом уехавший «Мерседес», Заня посмотрел на Комарика. Тот сказал, ни на кого не глядя:
— Я слышал, Чику он замочил. Сука рваная.
— Комарик, я тоже много что слышал. — Заня шутливо ткнул его кулаком в бок. — Кучум,[14] волокешь?
— Волоку.
Трое ушли, оставив Али охранять стоянку.
Хлопья снега, падавшие на место, где еще совсем недавно лежал Халид, тут же становились розовыми. Но примерно через час, когда снег покрыл ровным слоем весь тротуар, розовое пятно исчезло.
В дверь постучали, Хайдаров, не отрываясь от дисплея компьютера, сказал:
— Входите…
Таллаев, войдя в кабинет, остановился у порога. Ударив несколько раз по клавишам, Хайдаров отодвинул мышку в сторону. Посмотрел на Таллаева:
— Ну что?
— Все в порядке, хозяин. Самолет летит по расписанию и приземлится в Шереметьеве через три часа.
— Лапик на борту?
— Да. Его имя есть в списке пассажиров.
— Через полтора часа я поеду его встречать. Подготовь «Линкольн» и «Меркурий».
— Слушаюсь, хозяин.
— В аэропорт поедем на двух машинах: я с тобой на «Линкольне», Пулат на «Меркурии». Как только встретим Лапика, ты возьмешь у него квитанции, получишь багаж и вместе с Пулатом поедешь на «Меркурии» за нами. Что еще?
Таллаев покосился на дверь. Сделал шаг вперед и сказал, а точнее, выдохнул еле слышным шепотом:
— Вернулся Рахмонулло.
Поводив курсором по дисплею, Хайдаров выключил компьютер.
— Давно?
— Вошел в банк десять минут назад.
— Где он сейчас?
— Сидит в комнате охраны.
— Он ничего тебе не говорил?
— Я ничего у него не спрашивал.
— Понятно. У него с собой какой-то багаж?
— Сумка. Привести его к вам?
— Да, конечно. Но сначала зайди в гараж, предупреди, чтобы подготовили «Линкольн» и «Меркурий». Потом приведи Рахмонулло ко мне. Но по банку его не таскай, подними на моем лифте. Я с ним пройду… — Хайдаров кивнул в сторону замаскированной двери, ведущей в тайные апартаменты. — Туда. Ты же останешься здесь, в кабинете. Проследишь, чтобы никто не входил. Сейчас, когда будешь выходить, предупреди Лену, чтобы ко мне никого не пускали. Все понял?
— Да, хозяин.
Таллаев вышел, а Хайдаров прошелся по кабинету. Услышав, что лифт движется, остановился у его дверей.
Двери открылись, за ними стояли Таллаев и Рахмонулло. Гонец Хайдарова был сухощавым молодым человеком с короткой светлой бородой, на нем была черная вязаная шапочка и длинная дубленка, в руке он держал большую сумку. Его лицо не выражало никаких чувств, веки, прикрывавшие чуть раскосые голубые глаза, казалось, были постоянно полуопущены.
Хайдаров знаком показал Рахмонулло: следуй за мной.
Повинуясь знаку, гонец прошел с ним в скрытые за замаскированной дверью апартаменты.
Хайдаров тщательно запер за собой дверь. Прошел в одну из комнат. Судя по столу в центре и стоявшим вокруг него стульям, эта комната служила чем-то вроде гостиной. Сказал следовавшему за ним Рахмонулло:
— Садись.
Оглядевшись, Рахмонулло отодвинул один из стульев. Положил сумку на пол, сел за стол, не снимая дубленки и шапочки.
Усевшись напротив, Хайдаров сказал:
— Здравствуй, Рахмонулло.
— Здравствуйте, хозяин.
— Был у Хурго-зода?
— Был, хозяин.
— Как он тебя принял?
— Хорошо, хозяин.
— Как он выглядит? Уже старый, наверное?
— Старый, хозяин. Но еще крепкий. В любой мороз ходит по горам в одной рубашке.
— Передал ему все, о чем я просил?
— Да, хозяин.
— Что он ответил?
— Сказал, что даст все. Кроме сарыгача.
— Не понял. Он не дал тебе сарыгач?
— Не хотел давать. Но я сказал, что не уеду, пока он не даст сарыгач. Останусь с ним. Он подождал два дня, потом дал.
— Он говорил тебе, как действует сарыгач?
— Говорил.
— Как?
— Если сарыгач попадает на тело человека, даже на небольшой участок, человек сначала ничего не замечает. Через час он начинает чувствовать недомогание, еще через полчаса умирает. Спасти его не может уже ничто.
Сцепив руки, Хайдаров некоторое время вглядывался в Рахмонулло. Наконец сказал:
— Хорошо, показывай, что привез.
Рахмонулло раскрыл сумку и начал перекладывать из нее на стол аккуратно пронумерованные свертки, пакеты, мешочки, коробочки. Когда сумка опустела, достал из-за пазухи свернутый вчетверо лист бумаги:
— Вот список, хозяин. Его написал Хурго-зода.
Хайдаров бегло просмотрел составленное на фарси описание присланных лекарств и снадобий. Кивнул:
— Хорошо, Рахмонулло. Можешь идти.
— Слушаюсь, хозяин.
— Ты будешь хорошо награжден. Очень хорошо.
