– Нет.
– Кто же еще?
– Дядя Пол. Еще один дядя. Какая-то тетя. Мама и я.
– Сколько всего вас было?
– Мы все, – серьезно ответил мальчик.
Саймон обвел глазами комнату в надежде увидеть что-то такое, что могло бы помочь. Внезапно ему в голову пришла идея.
– Один. Тетя Хелен, – произнес он. – Два. Человек с зонтиком.
– Три. Еще один дядя, – подхватил инициативу Диллон. – У него тоже был зонтик, но только не волшебный, и он оставил его снаружи. Четыре. Дядя Пол. Пять. Другая тетя. Шесть. Мама. Семь. Я.
– Те другие дядя и тетя – ты мог бы мне их описать? Как они выглядели?
– Они были простые.
– Скажи, а что было волшебного в зонтике? Почему ты решил, что он волшебный?
– Потому что он прилетел из космоса, и, если его открыть, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. А когда дождевые капли стекли с него на ковер, ковер тоже стал волшебным; на нем, когда только захочешь, можно улететь в космос, и когда захочешь, вернуться назад.
– Это тебе сказал тот человек?
Диллон кивнул.
– Этот человек… у него были волосы на голове?
– Вегетарианские.
– То есть темные? А зубы? У него были странные зубы?
Диллон уже было собрался кивнуть, однако остановился и вместо кивка покачал головой.
– Можешь сказать «нет», если, по-твоему, это правильный ответ, – произнес Саймон.
– Я хочу снова смотреть лошадок.
Саймон вручил ему пульт, а сам отправился на поиски Стеллы. Он обнаружил ее в маленькой подсобной комнате в дальней части дома. Что-то тихо напевая себе под нос, она гладила белье. Стелла была худа, но больной не выглядела. По крайней мере, больной в терминальной стадии рака.
– Вы помните, как какое-то время назад брали с собой Диллона в гости к Ярдли? – спросил он у нее. – Там еще были Хелен и Пол, вы с Диллоном, а кроме вас, еще двое мужчин и одна женщина. Шел дождь. У обоих мужчин были зонтики.
– Мы ходили туда постоянно. – Стелла задумчиво нахмурила брови. – Там всегда было много народа. Всем хотелось взглянуть на Хелен. Люди тянулись к ней.
– Постоянно?
– По крайней мере, дважды в неделю. Она приглашала нас и самых разных людей – родственников, друзей, других соседей. Кого угодно. Это был открытый, гостеприимный дом.
Саймон постарался скрыть разочарование. Он надеялся, что вечер, описанный Диллоном, отложился и в ее памяти. Похоже, он забыл, что не все такие нелюдимы, как он. В его гостиной никогда не собиралось семь человек. Ни единого раза. Самое большее – трое. Он и его родители. Одна только мысль о том, что порог его жилища переступит сосед, грозила бессонницей. Нет, он ничего не имел против того, чтобы встречаться с людьми в пабе. Но ведь это совершенно иное дело.
– Вы, случайно, не помните, как кто-то из гостей в доме Хелен говорил Диллону, что его зонтик волшебный?
– Нет, – ответила Стелла. – Я не удивлюсь, если Диллон все это придумал. Лично мне это кажется фантазией четырехлетнего ребенка. Вряд ли такое сказал бы взрослый человек.
– Никакая это не фантазия, – раздраженно произнес Саймон. – Ему это сказал один мужчина, тот самый, кого он в понедельник утром видел у дома Хелен, тот самый, что убил ее. Я прошу вас отложить утюг и начать составлять список тех, кого вы встречали в доме Хелен и Пола Ярдли – всех до единого, даже если вы запомнили лишь имя или смутно припоминаете внешность.
– За последние несколько… какой срок? – уточнила Стелла.
Сколько дней назад лежит «дальше»?
– Сколько помните, – ответил Саймон.
* * *
Чарли не знала, как долго она пролежала лицом вниз на полу кухни Джудит Даффи. Минут десять? Полчаса? Час? Стоило ей подумать о времени, как оно начинало изгибаться назад, превращаясь в петлю. Убийца Джудит Даффи сидел рядом с ней, скрестив ноги и приставив дуло пистолета к ее голове. С ней самой все было в порядке – она ежеминутно твердила это себе, – никаких ранений, и главное, она все еще жива. Вряд ли он ее пристрелит, если до сих пор этого не сделал.
Главное – не смотреть на него. Это единственное, что он ей сказал:
– Не смотри на меня. Если хочешь жить, не поднимай головы.
Он не сказал, что ей нельзя разговаривать. Интересно, может, стоит рискнуть?
Затем она услышала пиканье телефона. Он кому-то звонил. Она подождала, когда он заговорил. Молчание. Затем снова пиканье.
– Гребаный автоответчик, – пробормотал и, судя по глухому удару, швырнул телефон о стену. Чарли заметила это боковым зрением: телефон упал рядом с плинтусом. Затем она услышала, как он разрыдался. Живот тотчас свело тугим узлом. Не дай бог, он утратит контроль над собой и тогда точно ее пристрелит, случайно или нарочно.
– Спокойствие, – произнесла она как можно мягче. Она сама была на грани истерики. Как долго это продлится? И как долго уже длилось?
– Наверное, зря я это сделал, – произнес он с акцентом кокни. – Она этого не заслужила.
– Джудит Даффи не заслужила того, чтобы ее убили?
Или он имеет в виду Хелен Ярдли? Не торопись. Саймон бы сказал «не торопись».
– Стоит зайти слишком далеко, и уже не можешь остановиться, – произнес он, шмыгая носом. – Она сделала все, что могла. Ты тоже.
У Чарли свело живот. Когда это она сделала все, что могла? Она не понимала, но очень хотела понять – ведь это могло спасти ей жизнь.
Он пробормотал слова извинения. Чарли проглотила комок желчи. Ну все, подумала она, сейчас он меня пристрелит.
Но нет. Мужчина лишь поднялся и отошел прочь. Чарли подняла голову и увидела, что он сел на ступеньку рядом с телом Джудит Даффи. Не считая бритой головы, он мало походил на выполненный полицейским художником рисунок, который она видела в газете. Лицо было другой формы. И все же Чарли была уверена, что это он.
– Голову вниз, – бесстрастно напомнил он ей. Его мысли явно были заняты чем-то другим. Чарли даже показалось, что ему сейчас до нее вообще нет дела. Слегка опустив голову, она увидела, как мужчина вытащил из кармана джинсов карточку и положил ее на лицо Джудит Даффи.
Цифры.
Заметив, что он снова направляется в ней, Чарли поспешила отвернуться. Но нет, он просто пришел за телефоном. Подняв его с пола, направился к двери. Чарли зажмурилась. С трудом верилось, что еще мгновение, и она снова будет свободна. Но если что-то пойдет не так, если он вернется…
Хлопнула передняя дверь. Чарли подняла голову. Его не было.
Понедельник, 12 октября 2009 года
– Знай я, что Марселла в два месяца умрет, я бы ни за что не оставила ее, ни на секунду, – признается Рей. – Мне казалось, она будет со мной всю мою жизнь. Что мы вместе проведем долгие годы. Вместо этого она была со мной всего восемь недель. Пятьдесят шесть дней – эти пять слогов можно произнести за пару секунд. И в течение девяти из них меня рядом с ней не было. Я бросила собственную дочь, когда ей было всего две недели от роду. Все эти годы я ненавидела себя за это… Извините, мне смотреть на вас или в камеру?
– В камеру, – говорю я ей.
Она рассматривает ногти.
– Всегда можно найти причину себя ненавидеть, если у вас есть к этому склонность. Я думала, что сумею себя простить, но… Я ненавидела себя вчера, когда узнала, что случилось с Джудит. Да и сегодня я тоже не слишком себя люблю. – Рей пытается улыбнуться.
– Это вы убили Джудит Даффи? – спрашиваю я. – Потому что, если не вы, то вашей вины в ее смерти нет.
– Неужели? Люди ненавидели ее из-за меня. Нет, конечно, не только из-за меня. Но и из-за меня тоже.
– Неправда. Расскажите, как вы ушли от Марселлы. – Я чувствую, что она оттягивает этот момент. Ей легче говорить про Джудит Даффи.
Рей вздыхает.
– Боюсь, что вы меня осудите. Ну не смешно ли? Когда мы только познакомились с вами, меня это не волновало. Хотя вы и сказали мне, что считаете, что, возможно, я убила своих детей.
– Вы знали, что не делали этого. Поэтому мое осуждение вас не касается. А сейчас вы расскажете мне о том, что сделали.
– Когда-то у меня был свой собственный бизнес. Проект «ФизиоФит». Он пользовался успехом. И сейчас пользуется, хотя я уже не имею к нему отношения. Помимо индивидуальных клиентов, мы также обслуживали клиентов корпоративных. Возьмите в качестве примера вашу компанию – «Бинари Стар». Предположим, ваша начальница решила, что вы все слишком долго, сгорбившись, просиживаете за компьютерами. Она видит, что у вас ухудшилась осанка, что вы жалуетесь на боли в спине, что ваш офис превратился в рассадник смещения позвоночных дисков. Начальница решает ввести обязательную физиотерапию для всего штата сотрудников вашей компании. Сначала она приглашает несколько фирм поучаствовать в тендере.
– Фирм вроде вашей «ФизиоФит»?
– Верно. Предположим, это было много лет назад, когда я еще там работала. Что будет, если я и моя коллега Фиона придем в «Бинари Стар» и устроим презентацию, которая продлится часа два, а то и три? Фиона расскажет о деловой части сотрудничества, об условиях контракта – все то, что лично мне неинтересно. Как только она закончит свою речь, наступит моя очередь поговорить уже собственно о физиотерапии. Что она включает, при каких заболеваниях особенно действенна. Что это не только последнее средство при хронических болях, но отличная превентивная мера. Я буду говорить о проблемах с позвоночником и краниальной остеопатии – это моя специализация. О том, как глупо полагать – хотя многие так и делают, – что машина предложит нам столь же качественные физиотерапевтические услуги, что и человек. Разумеется, нет. Затем я кладу руки кому-нибудь на шею. Я тотчас чувствую… – Она умолкает и глупо улыбается. – Извини, я забыла, что вообще-то я здесь не с рекламной презентацией. – Рей вновь поворачивается в камеру. – Ну, думаю, идея вам понятна.
