— Там Колуччи не останется, — заметил Мальчонка. — Он обязательно переберется куда-нибудь в другое место.
— Верно. И как только это произойдет, Рыжий и Бенни перезвонят нам и скажут, в какое именно. Порошок, ты остаешься здесь вместе с Прыгуном и ждешь звонка. Если позвонит мой старик, скажешь, что я ушел чего-нибудь перекусить.
— Куда ты направляешься? — спросил Порошок.
— Мне надоело торчать на месте. Пойду проведаю Сидни. Мальчонка и Луи, вы поедете со мной, — сказал я, направляясь к двери. — Будем держать связь.
— Хорошо, — сказал Луи.
— За дело! — рявкнул Мальчонка.
Я выбросил руку вперед, и ребята тотчас же накрыли ее ладонями.
Прыгун проводил нас взглядом. Порошок не спеша подошел к пианоле и принялся тыкать клавиши одним пальцем. Энджи положила голову ему на ноги.
— Он ведь сделает это, правда? — вдруг спросил Прыгун.
— Что? — переспросил Порошок, продолжая тыкать клавиши.
— Это. Он уб-бьет Ника Колуччи.
— Да, — подтвердил Порошок. Усевшись за инструмент, он начал исполнять «Лето» Гершвина.
Когда мы подъехали к клинике «Белльвю», Мальчонка заметил:
— Опять неприемные часы.
Он был за рулем старенького «Форда», Луи сидел рядом с ним, а я, устроившись сзади, размышлял о Колуччи.
— Ничего страшного, — сказал я. — Сворачивай к подъезду «Скорой помощи».
Луи поставил машину за белым фургоном с красным крестом, и я вошел в приемное отделение. Здесь по-прежнему царил упорядоченный хаос вчерашнего вечера. И снова я прибегнул к трюку со «сломанной рукой», и снова никто даже не задержал на мне взгляда. Поднявшись на лифте на третий этаж, я прошмыгнул мимо комнаты медсестер и зашел в реанимационное отделение. Палата Сидни была пуста. Кровать была незаправлена, и вокруг нее все еще стояли мониторы и капельницы. Я решил, что Сидни, наверное, увезли на очередное обследование. В ногах кровати висела история болезни, и я увидел, что лечащим врачом является доктор Сингх. Выйдя из палаты, я нашел на стене в конце коридора телефон.
— Соедините меня с доктором Сингхом, — попросил я оператора.
Через мгновение в трубке послышалось сообщение коммутатора: «Переключаю на доктора Сингха — на доктора Джавахарлала Сингха». Я подождал еще немного и наконец услышал мелодичный голос доктора Сингха:
— Да, доктор Сингх слушает.
— Говорит друг Сидни Батчера. Я хочу узнать, как он.
— Простите, как вас зовут?
— Веста. Винни Веста. Я был вместе с Сидни, когда на него напали. Вы меня тоже осматривали.
— Ах да. Ваше имя было первым словом, которое произнес Сидни, придя в себя. Где вы сейчас находитесь?
— Я… — Я замялся. — Я в телефоне-автомате.
— Я так не думаю, мистер Веста. Вы связались со мной по внутренней телефонной линии.
Я понял, что вести игру дальше бесполезно; очевидно, врач понял, что я нахожусь в больнице.
— Я в реанимационном отделении — рядом с палатой Сидни.
— Оставайтесь на месте, мистер Веста. Я сейчас к вам подойду.
Повесив трубку, я прошел до конца коридора и уставился в окно. По Ист-Ривер вдоль Манхэттена проплывал экскурсионный корабль, но улицы были пустынны. «Туристы, — подумал я, — тысячи людей из самых разных мест, которые приезжают, чтобы взглянуть на Большое яблоко… „штатские“…» Мне захотелось узнать, есть ли среди них те, кто похож на нас… кого могли бы мучить схожие проблемы. В конце концов я решил спросить у Сидни, что он думает по этому поводу.
— Мистер Веста? — окликнул меня доктор Сингх.
Я обернулся. Он протянул руку, и я ее пожал.
— Привет, — улыбнулся я. — Я проскользнул незаметно.
Улыбнувшись, доктор Сингх сказал:
— Знаю. — Помолчав, он добавил: — Вы пришли только что?
— Пять минут назад.
— Вот как. — Он кивнул. — Понятно…
— В чем дело? — встревожился я.
— Все произошло так внезапно…
— Что? — Моя тревога становилась все сильнее. — Что произошло внезапно?
— Мистер Веста, я очень сожалею… ваш друг скончался.
Мне показалось, я ослышался.
— Скончался? — Незаметно для себя я повысил голос: — Скончался? Вы хотите сказать, умер?
— Да, — печально подтвердил доктор Сингх. — Меньше получаса назад.
— Но это же невозможно! Я был здесь вчера вечером! Сидни сидел в кровати!
— Знаю, — сказал доктор Сингх.
Моя речь стала отрывистой.
— Сидни чувствовал себя хорошо!.. Он сам мне сказал!.. Так и сказал: «Хорошо!» Он…
— Мистер Веста, пожалуйста, успокойтесь, — остановил меня доктор Сингх. — Мы полагаем, виной всему стал аневризм. Сгусток крови, образовавшийся вследствие удара. Он попал в головной мозг и закупорил сосуд.
Когда смысл его слов наконец дошел до меня, мне показалось, у меня из легких отсосали весь воздух. Лицо мое налилось кровью, глаза остекленели. Опершись на подоконник, я уронил голову. По какой-то глупой причине мне не хотелось, чтобы врач видел мои слезы.
— Мать и отец уже знают? — наконец спросил я.
— Я звонил им пять минут назад. Их не было дома. Я буду звонить через каждые десять минут до тех пор, пока их не застану.
Шумно вздохнув, я повернулся лицом к доктору Сингху.
— Когда вы их увидите, скажите, что я все знаю и что моя семья сделает все… все.
— Понимаю, — сказал доктор Сингх.
Не дожидаясь лифта, я спустился по лестнице пешком. Вернувшись к машине, я молча скользнул на заднее сиденье.
Мальчонка и Луи обернулись.
— Ну, как он? — спросил Мальчонка.
— Сидни еще не проснулся, — ответил я. Это была не правда, но и не ложь. Я не хотел ничего говорить ребятам. Нас впереди ждала работа.
— Я разговаривал с Порошком, — сказал Луи. — Звонил Рыжий. Колуччи уехал из конторы адвоката. Ребята проследили его в Бруклине — до угла Флэтбуш и Атлантик. Это тот дом, куда Лео возил твоего отца. Там живет подружка Ника. Шлюха по имени Шерри.
— Едем, — бросил я.
Обычно оживленный перекресток Флэтбуш-авеню и Атлантик-авеню оказался относительно пустынным. Вечерний час пик миновал, но на тротуарах еще оставалось немало прохожих, которые пытались спастись на улице от жары. Ни дуновения ветерка, температура девяносто пять градусов — и влажность под стать.
Рыжий наблюдал за тем, как несколько человек, и в их числе Бенни, выстроились в очередь к лотку на углу. Они покупали бумажные стаканчики с толченым льдом, политым сиропом, так называемое «итальянское мороженое». Оно освежало, но нужно было шустро шевелить языком, чтобы не дать смеси капнуть на рубашку или брюки. В испепеляющий зной задача не из легких.
Бенни и Рыжий следили за домом Шерри уже почти час. Как только Колуччи приехал сюда, они позвонили домой Бенни и доложили Порошку. Но с тех пор ничего больше не произошло.
Вернувшись бегом к «Бьюику», Бенни протянул Рыжему клубничное мороженое.
— Ты у нас рыжий, поэтому получай клубничное, — заметил он. — Ну как, согласен?
— А себе ты какое взял? — спросил Рыжий.
— Шоколадное, — ответил Бенни.
— Дело закрыто, — подвел итог Рыжий.
Допив со дна последние капли растаявшей жидкости, они смяли бумажные стаканчики и выбросили их в окно.
— Как ты думаешь, что он с ним сделает? — спросил Бенни.
Рыжий прекрасно понял, что его друг имеет в виду.
— Пришьет.
— Прямо так?
— А как иначе?
— Не знаю… все как-то серьезно, ты не согласен?
— Ты имеешь что-нибудь против? — спросил Рыжий.
— Да нет, просто… ну, нам приходилось делать много гадостей, но мы никого не убивали.
— Пока что, — безразличным тоном произнес Рыжий.
— И тебе это нравится? — изумился Бенни.
— Тут речь не о том, что нравится и что не нравится. Просто дело обстоит именно так.
— Какой же ты хладнокровный ублюдок, знаешь?
— Спасибо, — ответил Рыжий. Вдруг он подался вперед, указывая на черный «Кадиллак», который остановился прямо посреди улицы перед домом Шерри. Сзади из машины выпрыгнула высокая рыжеволосая девица с большой сумкой. Водитель остался в машине.
— Это Шерри… — заметил Бенни. — Джино сказал, высокая огненно-рыжая девица. Вряд ли в одном доме таких две.
— Да, — согласился Рыжий. — Приехала на машине с водителем.
— Полагаешь, она сейчас выйдет?
Рыжий кивнул, подтверждая очевидное.
— Машина-то никуда не уезжает.
Через несколько минут Бенни, взглянув в зеркало заднего вида, сказал:
— Винни…
Мальчонка остановил машину рядом с «Бьюиком», и Бенни высунулся в окно. Я тоже высунулся в окно и спросил:
— Он все еще там?
— Да, — подтвердил Бенни. — И шлюха только что вернулась домой. — Он указал на «Кадиллак». — Водитель ее ждет…
Я перевел взгляд на дом и увидел, как из подъезда выходит Шерри с небольшим чемоданом в руке. Она запрыгнула в «Кадиллак», и машина тотчас же тронулась.
