– Это редкость в наше время… Формально, Риточка, у меня есть супруга. Но она живет в Москве, а я работаю в Ветлуге. Вот такая семья – спим врозь… Я руководитель очень крупной фирмы – генерал Сидоров.
– Настоящий генерал?
– Настоящий… У меня в Ветлуге квартира огромная и коттедж прямо на Оке. Живу богато, но скучно. Нигде нет уюта и женского тепла… Решайте, Риточка. Если в МГУ, то мне за мостом надо направо поворачивать. А если ко мне в Ветлугу, то прямо.
– Прямо едем!.. Я вам так скажу, Борис Борисович – теперь у вас будет столько женского тепла, что вам просто жарко станет. Как в полдень в Аркадии.
Через год Сидоров развелся со старой женой. И почти сразу Рита Довгань стала Маргаритой Сидоровой и госпожой генеральшей… Сбылась мечта идиотки! Она и не представляла, что будет так скучно.
Она круглый год жила в городке из десяти коттеджей. Их домик был полной чашей. Все для жизни есть, но скука смертная! Особенно поздней осенью, зимой и весной… Летом хоть сад, огород, грибы, купанье в Оке. И вообще – чуть побольше народа всякого.
Вот сейчас она и начиналась – поздняя осень. Теперь восемь месяцев сиди у ящика и смотри «Поле чудес».
До выборов мэра Ветлуги оставалось три дня, а воз чуть сдвинулся и опять застрял.
Муромцеву удалось узнать, что, нарушая все инструкции, Бублик работал с двумя кейсами – с настоящим, и с макетом для испытаний. А значит, что в машине вполне мог сгореть второй, поскольку они были почти неотличимы.
Второе – генетика подтвердила, что обгоревший труп совсем не от Бублика. Значит, что изобретатель где-то рядом и химичит со своей адской машиной.
Главная информация та, которую добыл Хилькевич с риском для личной жизни. Не могла Василиса сочинить фразу про дойную корову. А если бегство Бублика организовал Афонин, то все становилось на свои места.
В Ветлуге всего три человека пытались стать мэрами. Твердохлебов от партии власти, Инюшев от коммунистов и Афонин от разночинцев, от тех, кто и против белых, и против красных… Ходили слухи, что Владимир Викторович – ставленник очень крутых ребят. Говорили, что местная братва финансирует Афонина из общака.
Все так, но если не пойман, то и не вор! С чем идти к кандидату в градоначальники? С пустыми домыслами? С фразой про корову? С опознанием хромого Валеры? С рассказом, как пьяный сторож запустил шампанским в окно?
Нет, до выборов Афонин фигура политическая. К нему на кривой козе не приедешь! Нужны железные факты и улики.
Паша Муромцев это понимал, но решил сходить ва-банк. Он вломился в предвыборный штаб на улице Героев Перекопа, пробился к самому Афонину и потребовал разговора наедине.
– Мы подозреваем, господин кандидат в мэры, что вы похитили и убили Бориса Бублика.
– Убил! И в землю закопал… А что значит – мы подозреваем? Кто это такие – «мы»?
– Это генерал Сидоров и группа следователей из Москвы… У нас все улики есть.
– У вас есть улики, а у меня есть связь с «убитым» Бубликом… Через час пусть ваша следственная группа соберется в кабинете Дмитрия Дмитриевича. А я попрошу Бориса позвонить генералу и все объяснить… Пусть каждый поговорит с живым изобретателем. Пусть все поймут, что нечего тут расследовать.
До выборов оставалось три дня… В кабинете Сидорова сидели пятеро и напряженно смотрели на желтый телефонный аппарат с маленьким советским гербом на диске. Паша почему решил, что будет звонок на обычный городской телефон. Но вдруг зазвучала веселенькая мелодия Моцарта. Генерал вытащил из кармана свой сотовый и начал разговор.
Все затихли и прислушивались… Сразу стало ясно, что на трубке настоящий Бублик, но через двадцать секунд Дмитрий Дмитриевич стал вялым. Он уже не беседовал, а произносил невнятные междометия так, как будто был под гипнозом…
Потом он протянул мобильник Павлу, приговаривая: «Все хорошо. Бублик жив. Он гостит у тети… А никакого кейса вообще не было. Это фантастика… Следствие надо прекратить»…
Муромцев машинально потянулся за трубкой, взял ее, но, дослушав монолог Сидорова, размахнулся и запустил мобильником в стенку… Бросок был от души! Умный «Сименс» разлетелся на блестящие осколочки, микросхемы и кнопочки.
Владелец сотового не прореагировал. И вообще – он выглядел жалко. Не генерал, а какая-то зомби бессвязная…
Паша подскочил к Сидорову и начал, как шаман водить руками вокруг головы, очищая карму с аурой.
– Как они вас долбанули, товарищ генерал!.. Они хотели всех нас в транс ввести. Сидели бы мы сейчас, как чукчи в мыльной опере… Вы отдыхайте! Мы отвезем вас сейчас на квартиру, а вашей жене я что-нибудь совру… Кстати, она знает что-нибудь о Бублике?
– Знает… Я три раза привозил его в свой коттедж… Мы работали над чертежами прибора. Он обещал закончить и передать его мне. Но вдруг убежал.
– Постойте, генерал! Раньше вы этого не говорили.
– Раньше я вам врал. А теперь мне все по барабану… Я очень хочу спать.
Он заснул уже в машине… Муромцев был уверен, что генерал проспится и даже не вспомнит своих признаний. Гипноз – это страшная сила!
На квартире Паша оставил Ирину с Хилькевичем. Пока объект дрыхнет, пусть эти голубки тихо выясняют отношения… Багрову понять можно, но Вадим пострадал на боевом посту. Он же не из-за баловства… Он герой! Он бросился на Василису, как на амбразуру…
Кузькин обещал проследить за Афониным, а самому Муромцеву предстояло ехать к молодой генеральше… Интуиция зашевелилась и начала шептать, что многое крутится вокруг Маргариты. И надо быть мастером, чтоб понять эту женщину.
Коттеджи стояли не прямо у воды, а на высоком лесном берегу. Их было больше десятка. За общим забором были видны только крыши с башенками и флюгерами.
Паша был уверен, что жена генерала встретит его с распростертыми объятьями. Он видел Риту несколько дней назад, когда Сидоров затащил всю группу к себе на шашлыки. И все это мероприятие продолжалось чуть больше трех часов.
Два-три случайных взгляда, и Муромцев понял – генеральша на него запала. И не потому, что он такой неотразимый красавец. Это – само собой!.. Тут дело в другом – скучно ей.
Одесса, она не Вологда и не Пенза. В ней все сверкает и бурлит: знаменитый Привоз, пляжи Лонжерона, окрестности бронзового Дюка… Одесса – это вечный карнавал! Только в Бразилии демонстрируют филейные части, а здесь гордятся игрой ума, жуликами, юмором и самогонкой из абрикосов.
Паше позвонил ей за пять минут до приезда. И только потому, что нужен был ее звонок на пост охраны – здешних сторожей не впечатляют удостоверения Службы особого назначения. У каждого кулика свое болото!
Рита встречала гостя у калитки. Уже вместе они открыли ворота, и красный «Рено» Муромцева заехал на площадку перед домом… Он видел, что хозяйке понравился этот маневр – стало быть, гость заехал не на минутку, а основательно. Значит, будет общение, будут разговоры, шутки, намеки… В любом случае – это веселее, чем сидеть у телевизора или смотреть на холодную и мокрую речку.
Снаружи дом был примитивен, как рисунок первоклассника. Красная коробка с зеленой крышей. А еще – окошки в два этажа, широкое крыльцо и три трубы наверху. Никаких закруглений, башен и балкончиков.
Зато внутри начиналась генеральская роскошь – холл из светлого мрамора и зеркала в бронзе.
Было заметно, что Рита суетится. Она старалась держаться поближе, много щебетала и хихикала… Но кофе сварила отличный!
– Удивляюсь вам, Рита. Вы заперли себя здесь, как графиня Монте-Кристо… Вам надо блистать в элитной тусовке. Москву покорить, конечно, трудно, но вся Ветлуга могла быть у ваших ног.
– Так уж и вся?
– Не вся, но половина. Все мужчины Ветлуги. А женщины завидовали бы и кусали локотки… Неужели вам здесь не скучно?
– Скучно, Павел! Но муж у меня собственник и ревнивец… Он знает, что вы ко мне поехали?
– Сложный вопрос…
Муромцев решил максимально запутать ситуацию. Всем известно, что хорошую рыбу ловят в мутной воде… Рита ждала ответа, а Паша держал паузу. Он выбрался из своего мягкого кресла, прошелся по гостиной и приблизился к генеральше со стороны спины… Это так романтично! Он наклонился к ее плечу и начал что-то шептать на ухо.
– Я сожалею, Рита, но ситуация выходит из-под контроля. Все перепуталось, как в мыльной опере… Сегодня ваш муж не приедет ночевать. Но не это самое страшное. Всех нас ждет катастрофа, если вы не вспомните детали… Вы знаете Бориса Бублика?
– Знаю, Павел… Это такой лохматый изобретатель. Он был у нас в конце лета. А потом стал часто бывать – каждую неделю… Но они с Дмитрием запирались в кабинете, а я им только кофе таскала.
– Подслушивала?
– Совсем немножко. Только в самом начале… Тогда и подслушивать не надо было. Они во весь голос говорили.
– Теперь, Рита, о самом главном… Кому ты говорила о разговорах мужа и Бублика.
