Из участка вышла пара средних лет и очень среднего достатка. Вроде как – инженер с учительницей… Она была возбуждена и все еще пыталась доказать, что нынешние большевики это лучше, чем все остальное. Она приводила в пример своего папу с маленькой пенсией и маму с мизерным пособием… Ее муж помолчал и вдруг сознался:
– Ты знаешь, Маринка, а я за Афонина голосовал.
– Как так, Вася?.. Мы же обсуждали. И папа нам все разъяснил.
– Сам не знаю, Марина. Подошел к школе, а внутренний голос говорит, что Афонин лучше… Он нам даст много денег, мешок долларов.
– Ты что городишь, Василий? Афонин тебе даст? Этот бандюган беспробудный только воровать умеет… Нет, я сейчас папе позвоню!
И она позвонила! Достала сотовый и прямо со ступенек школы сообщила отцу о политической ошибке мужа. Заложила его, как Павлик Морозов… Разговор длился две минуты, но Лубяко заметил, что мадам Марина затихает. Глазки потухли и перестали искриться.
– Отец сказал, Василий, что ты не прав!.. Но я подумала и решила, что надо было и правда за Афонина голосовать. Он такой добрый, такой милый… Внутренний голос мне подсказывает, что он действительно даст нам по мешку долларов. Или по два…
Лубяко глянул в глаза двум этим зомби, и его начал трясти колотун… Это страшно, когда нормальные люди вдруг превращаются в болванов, в тупых кур на насесте, в баранов перед закланием.
Егор двумя пальчиками вынул из кармана мобильник. Он хотел зашвырнуть его подальше, но пожалел – отключил вызов и засунул на дно сумки. В самый дальний угол…
Как представитель штаба, Лубяко весь день мотался по городу. Кустарные опросы на выходе с участков давали странную картину: Афонин громогласно лидировал в центре. Там, откуда просматривалась башенка со шпилем, куда дрожащий Егор вчерашней ночью прилаживал антенну…
В семь вечера выборы продолжались, хотя пик голосования прошел. Все готовились закрываться и считать голоса… В штабе Афонина готовились к банкету.
Еще три дня назад добрый Владимир Викторович сообщил, что пьянка состоится при любом раскладе. Победим – пьем шампанское с радости, проиграем – зальем горе водкой… Организаторы заготовили оба продукта, понимая, что к утру ни одной полной бутылки не останется. Ни того, ни другого…
Лубяко поднялся в зал на третьем этаже. Там сидел все тот же Бублик во все той же позе. Он склонился над ноутбуком и монотонно повторял в микрофон: «Только за Афонина! Это классный мужик. Все встаем с диванов и бежим голосовать… С Володей все станете богатыми. Он всем даст денег! Вот лично я уже получил аванс. И не маленький»…
Очевидно, что Кремль не сразу врубился в ситуацию.
За последние годы страна потеряла сотни тысяч секретов. И умные мозги текли на Запад не тонкой струйкой, а бежали рекой. Лились, как Волга полноводная… А тут один единственный прибор свистнули. Да еще пропал какой-то Бублик из Ветлуги. В масштабах России это пустяк. Ну, хорошо – два пустяка.
Когда на выборах победил Афонин, то наверху раскинули мозгами и сообразили, что грядет катастрофа… Кто-то даже предложил провести в Ветлуге полную зачистку. Объявить, скажем, что в городе птичий грипп, провести массовые обыски и выколупнуть Бублика с его прибором… А Афонина, как единственного заразившегося, отправить лечиться за Байкал.
Генерал Тимур Вершков с трудом убедил, что Служба особого назначения справится чисто и быстро. Как говорится – без шума, пыли и вирусов с крылышками… В Ветлуге работает бригада самого Павла Муромцева! А он не только кейсы находил!
Паша не знал, что его персону обсуждают так высоко. Все его сотрудники третий день искал любовника Риты Сидоровой. Тот, который с украинской фамилией – на «Л» начинается, на «О» заканчивается. Не хохол, а какой-то неуловимый Джо.
Правда, установочные данные этого парня нашлись быстро. Егор Лубяко действительно в начале лета устроился в охрану коттеджей на берегу Оки. А десять дней назад скоропостижно уволился. И не осталось никаких концов – ни прописки, ни телефона, ни фотографии в личном деле…
Паша чувствовал, что Маргарита что-то ему не договаривает. Она – одесситка! Это очень хитрые создания. Своенравные, упертые и болтливые, где не надо. А где надо – скрытные сверх меры… Правда, и москвички такие же…
Вспоминая глаза этой королевы Марго, Муромцев почувствовал, что поспешил. Поторопился потому, что испугался. Генеральша прямо намекнула на совместную ночевку, и он постарался тихо слинять… Дурак! Мог бы и потерпеть одну ночь. Ведь самое важное для оперативника – информация, а не моральные принципы…
После выборов Паша решил нагрянуть к Маргарите внезапно и взять ее на абордаж. У него просто не было другого выбора.
Он бросил машину в овражке за километр от коттеджей. К цели Муромцев пробирался по влажному берегу реки. В трех метрах справа был обрывчик, а в двух метрах слева в тихой воде плескалась рыба. Иногда гладкую поверхность волновала стайка мелочи, иногда – громко шлепал хвостом лещ или голавль… Паше захотелось бросить все и взять удочку. Захотелось сесть здесь в телогрейке и в соломенной шляпе. И чтоб рядом костерок и палатка.
Муромцев шел, увязая в прибрежной грязи… А вот и забор, который спускается к самой воде… А вот и дырка в заборе, которая удобна всем. Потому этот проход широк и больше похож на калитку.
Еще сто метров вдоль берега и можно подниматься к дому генерала Сидорова… Муромцев наверняка знал, что до вечера хозяина не будет дома.
Он шел от реки, не скрываясь. Шел в полный рост, как белые офицеры шли в психическую атаку.
Рита была на балконе. Она, конечно, увидела его, сбежала вниз и выскочила на крыльцо… Паша даже не удостоил ее взглядом. Он поднялся по ступенькам и двинулся вперед в гостиную, оставляя за собой мокрые следы с ошметками травы и грязи.
У камина он развернулся и сел в пышное кресло из натуральной кожи… Рита даже не пыталась возражать. Она как-то прибалдела… Внешне действия Муромцева выглядели, как хамство. Но в его осанке, в его взгляде ощущалась мужская сила и страшная крутизна.
Королева Марго даже не села в соседнее бежевое кресло. Она стояла перед Пашей, как лакей перед барином… Нет, натурально – у Риты была поза типа «Чего изволите?»
– Значит так, гражданка Сидорова, которая в девичестве – Довгань. Значит так, нам стало известно, что прошлый раз вы не все сказали.
– А что я такое не сказала?
– Очень многое… Даю тебе, Рита, последний шанс. Говори все и чистосердечно! Хватайся за соломинку!
– А с чего начинать?
– С самого главного.
– Это с фотографии что ли?
– Именно с нее!
Понятно, что Муромцев понятия не имел, что существует какая-то важная для дела фотография. Но он держал марку! Паша понял, что схватил удачу за хвост и упускать ее не собирался. Он играл гениально и с удовольствием.
А Марго пошла к шкафу и вынула большую коробку с предметами для рукоделия. Очевидно, что там был тайник. Этот сундучок – такая вещь, куда генерал Сидоров не полез бы никогда… Со дна Рита достала пару фотографий.
– Только мужу это нельзя показывать. Я здесь не совсем одетая… Вот это Егор, А это я. Только ты, Паша, не смотри сюда – я стесняюсь.
– Я на работе, Риточка. Ты для меня свидетельница. Хотя и очень симпатичная… А где вы снимались? Я не узнаю комнаты.
– Так это не здесь. Это на квартире у Егора. Он в центре снял трехкомнатную.
– Так ты была у него?
– Даже два раза… Но согласись, Павлик, я не могла об этом сказать. У меня на фото такой вид, что хоть стой, хоть падай. Просто кошмар!
– Да, чистая мыльная опера… Говори адрес этого гада!
– Откуда я знаю адрес? Я ему писем не писала… А так найти могу. И дом помню, и этаж и все остальное…
Они наспех перекусили. Рита переоделась, а Муромцев почистил обувь… Через час они уже мчались к Ветлуге.
Дом Егора Лубяко был в старой части города. Фасад кирпичной четырехэтажки не выходил прямо на улицу. Перед подъездом был палисадник, газон с обломками фонтана, а вдоль тротуара шел забор чугунного литья.
Свой приметный красный «Рено» Павел оставил в ближайшем переулке. Они с Ритой шли, как влюбленные – обнявшись и низко головы наклонив. Это для конспирации. Брать Лубяко надо тихо, аккуратно и невзначай. Но это Муромцев думал о секретности операции. А Марго радовалась поездке в город… Она старалась приподнимать брови и поглядывать по сторонам то правым глазом, то левым… Вот он дом, где она провела приятные часы. Вот палисадник с разрушенным фонтаном. Вот калитка в чугунном заборе. А вот из нее выходит сам Егорушка.
Рита вывернулась, рванулась вперед и пулей проскочила тридцать метров.
– Здравствуй, Егор! А мы тут к тебе приехали… У Павла очень важное дело. Он уже три дня тебя ищет.
Реакция у Лубяко была отличная. И его машина стояла в удобном месте… Он отпихнул Маргариту и в три прыжка добрался до руля своей «Хонды».
