к выходу. Щелкнул замок, и Фуруя оказался на улице. Первый катер отправился от причала в половине восьмого утра.
Несколько часов в ожидании катера Кэндзи Фуруя провел в размышлениях. Всю свою жизнь он хотел приехать в город, где его отец провел последние четыре года жизни. Кэндзи никогда не видел отца, который за всю войну лишь однажды сумел выбраться в отпуск в Японию. 12 сентября 1945 года, в тот день, когда окончилась жизнь старшего Фуруя, пришло его последнее письмо с обращением к сыну. Случайность ли это была? Или знак свыше? Карма? Эту взаимосвязь событий Кэндзи Фуруя истолковал как символическое указание на непрерывность миссии рода Фуруя. То, что не сумел завершить Юкио Фуруя, должен делать он. Его задача — выявить и нейтрализовать американскую агентуру в Сингапуре, работающую против Японии.
В Токио были уверены, что убийство подполковника Ба Ина совершено по поручению ЦРУ. Только американцам было выгодно его устранение.
Кэндзи Фуруя был счастлив, что выбор пал именно на него. В этом городе его ждет удача. Хотя, собственно говоря, причем здесь удача? Успех Фуруя — закономерность, признание богами правоты его миссии.
С рассветом его взору предстала панорама города, в который он приехал неделю назад. Сингапур, крупнейший торгово-экономический центр Востока. Про себя Фуруя никогда не называл город Сингапуром. Для него это был Сёнан — Сияющий юг. Так город назвали японцы, став его хозяевами в 1942-м.
Цюй Линю было больше семидесяти, но выглядел он превосходно. Аккуратный, стройный, подтянутый. Смуглая кожа подчеркивала ослепительную белизну волос, умело расчесанных на косой пробор. Лицо, сухое и покрытое крупными морщинами, было лицом гордого человека; глаза из-под нависших век смотрели бесстрашно и прямо.
Увидев Цюй Линя, Стоукер понял, что ему придется нелегко. Цюй Лин был серьезным противником, мужественным и готовым рисковать.
Депутат протянул ему руку, и Стоукер ощутил крепкое пожатие. Они уселись за низенький столик, слуга стал разливать чай.
— Вы прекрасно говорите по-китайски, — заметил Цюй Лин. — Жили в Китае?
— Нет, язык я выучил в Штатах, несколько лет работал в Тайбэе, а последние годы провел в Японии.
— После Токио Сингапур, верно, кажется провинциальным? — Цюй Лин с легкостью перешел на японский.
— В китайских городах есть свое очарование.
— Я бы не решился назвать Сингапур китайским городом. Смешение разных стилей чувствуется не только в архитектуре. Четверть населения — это малайцы, индийцы, тамилы. Присмотритесь. И вы поймете, что существование национальных общин накладывает отпечаток на образ жизни. В многонациональном государстве нельзя никого обижать, даже если тебе кажется, что ты руководствуешься высшей необходимостью. Мы пытались сделать языком межнационального общения английский — это не задевало интересы ни одной из общин. Каждый школьник должен был владеть по меньшей мере двумя языками — родным и английским.
Английский нужен для того, чтобы получить доступ к современным научным и техническим знаниям, родной, чтобы не терять связи со своими культурными корнями. Но честолюбивые родители, а их, как известно, большинство, стали записывать своих детей только в английские школы. Учебные заведения, где обучение велось на китайском, тамильском или малайском, пустовали. Стало ясно, что выбор в пользу английского не приведет к созданию одноязычного общества. Перепись населения показала, что дома люди практически не говорят по-английски, в семье пользуются родным языком.
Пришлось министерству просвещения изменить свою политику: сделать разговорным языком мандарин — пекинский диалект китайского языка, который должны знать все сингапурцы. Конечно, не все приняли это решение. Но мы позаботились о том, чтобы школьное образование дало ребенку знание истории и страны, и существующих в ней национальных общин, включили изучение ислама, буддизма и конфуцианской этики в программу морального воспитания, которая обязательна для всех учащихся. Таким образом, культурные ценности каждой из общин будут передаваться из поколения в поколение.
— Моя фирма рассчитывает, что я проработаю в Сингапуре несколько лет, — сказал Стоукер. — Я надеюсь поглубже узнать вашу страну.
— Да, да, конечно, — Цюй Лин вытер губы салфеткой и отодвинул чашку. — Извините, что я не сразу заговорил о том, ради чего вы пришли ко мне. Если быть честным, меньше всего мне хотелось бы вспоминать о годах оккупации.
Стоукер хотел что-то сказать, но Цюй Лин предостерегающе поднял руку.
— Вы потеряли в Сингапуре отца, который защищал нас, и мои чувства в данном случае не имеют никакого значения. Весь город, как и я, в долгу у вас. Самое меньшее, что я могу сделать, это рассказать вам о Чанги.
Там, где сейчас находится аэропорт, прежде было очаровательное место, все в зелени. Именно здесь японцы устроили концентрационный лагерь…
Высадка японских войск в Малайе началась 8 декабря 1941 года. Британские войска оказались не готовы к боевым действиям в джунглях. В генеральном штабе в Лондоне, глядя на карту, решили, что джунгли непроходимы. Японская армия об этом не знала и в считанные дни оккупировала Малайский полуостров. Малочисленная британская авиация бездействовала. Англичане, вообще, вели себя крайне пассивно, отступая, когда еще можно было сопротивляться, пугаясь японских десантов и сдавая позиции, пригодные для длительной обороны. Похоже, война, начавшаяся нападением японского флота на Перл-Харбор, парализовала волю британского командования; неуверенность в своих силах быстро передалась от высшего командования к низшему. Вступая в бой, командиры были запрограммированы на неудачу и не верили в победу.
Иное дело японцы. Даже уступая англичанам по численности, они заставляли противника отступать своим напором и готовностью драться. Они твердо верили в победу, в преимущество своих солдат, своего оружия и своей стратегии. Даже японские танки, неудачные уже по стандартам предвоенного времени, превратились в мощное атакующее оружие. По той простой причине, что у англичан танков, равно как и противотанковых средств, не было вовсе. В Лондоне считали, что в джунглях танки не понадобятся.
В середине января японцы заняли Куала-Лумпур; поспешно отступающие — и по сути уже деморализованные — британские войска, как в нору, забились в Сингапур.
Началась агония британской обороны, и первый этап трагедии города.
Пока японцы готовились к решительному наступлению на Сингапур, группы китайских беженцев стали объединяться перед лицом надвигающейся опасности. В отличие от своих защитников, англичан, они были полны решимости сражаться. Тысячи сингапурцев откликнулись на призыв спешно образованного Совета всеобщей мобилизации — мужчины и женщины, старые и молодые. Часть из них готовились к партизанским действиям, другие рыли укрепления.
Японцы были удивлены, встретившись с упорным сопротивлением. Во время малайской кампании они имели дело исключительно с английскими, австралийскими и индийскими солдатами, которые действовали по устаревшим уставам, не предусматривавшим современную маневренную войну со стремительными прорывами в глубь расположения противника. К тому
