Милявская согласилась сообщить о гибели Валерии Леоновой её друзьям и преподавателям, а также семейству Рубецких. Артур был благодарен своему доброму гению за это благодеяния, потому что меньше всего сейчас хотел тратить время на слёзы и воспоминания.
Тураев мог часами смотрел на площадь, на здание Московского вокзала, на автомобили и троллейбусы, которые мчались сквозь пелену снега. В день его приезда на Питер в очередной раз налетел шторм. Ревела буря, трещали готовые переломиться пополам деревья, в апреле по улицам проносилась зимняя метель.
Сегодня тоже было холодно, но всё же ветер немного стих и поменял направление. И здесь, в загазованном центре Петербурга, Артур никак не мог надышаться им — потому и не закрывал окно. Спал сидя, не хотел ложиться в постель — сразу же вспоминал о Валерии и больше не уже не мог успокоиться.
В ту роковую ночь он находился рядом с трупом и даже не почувствовал этого. Лео перестала дышать, а её друг преспокойно похрапывал — так устал после командировки и их страстной близости. Лео уже приняла таблетки, она слабела на глазах, засыпала, отлетала в невозвратную даль и из последних сил сжимала Артура в объятиях.
Он принял бессилие, вялость, отрешённость Лео за опустошённость женщины, только что испытавшей оргазм и, довольный, уснул сам. А когда открыл глаза и захотел ещё раз заняться любовью, то увидел, что Лео не дышит…
Тураев принял контрастный душ. Прямо в белом купальном халате вернулся в номер, присел к столу. Ничего не хотелось делать, и голова была пустой, ясной, как морозное снежное утро. Артур знал наверняка, что поселили его в номер, начинённый подслушивающей аппаратурой, но скрывать ему было нечего. О том, чтобы жалеть себя, копаться в собственных переживаниях, лить слёзы по не сбывшемуся, не могло быть и речи.
Артур был совершенно спокоен, даже заторможен. И потому боялся, что в самый ответственный момент не сможет действовать молниеносно. Он решил всё-таки поспать, надеясь, что Лео оставит его в покое, не будет касаться лба холодными тонкими пальцами и глядеть огромными глазами чайного цвета сквозь подвенечную фату.
Артур смотрел в окно и вспоминал, что же было записано на вандышевской дискете. С одного раза много запомнить не получилось, и он решил повторить просмотр; но дискета уже ушла к Лукину. Впрочем, главное усвоить удалось. Конечно, из-за вынужденного предательства полковника Лукин мог что-то изменить в системе собственной безопасности. Но кардинально переделать её Иннокентий просто не успеет — на это нужны месяцы, а их в запасе нет.
Да и не видит он необходимости в том, чтобы утруждать себя. Сколько начальников в погонах и без, чванливых чиновников на «меринах», не говоря уже о прочей мелкоте, склонилось перед ним или встало навытяжку! С каким-то хилым майором справиться и вовсе просто; вряд ли по этой причине главарь задействует всю свою гвардию.
Во время встречи рядом с шефом обязательно будет Мерейно — раз. Возможно, пригласят они и Лизу Лосс. Во всяком случае, этого нельзя исключать. Лукин знает только одно — ни один профи не может посягнуть на его жизнь безнаказанно. То помещение, где будет проходить беседа, может быть заполнено ребятами самого высокого уровня подготовки.
Среди охранников Лукина были специалисты по русскому рукопашному бою, натасканные самим Алексеем Кадочниковым. Бывшие чекисты, «грушники», «альфисты», спецназовцы имели вдоволь оружия. Платили им хорошо, а бороться-то было не с кем. Все поднимали лапки задолго до того, как возникала необходимость силового воздействия.
Правда, время от времени приходилось нападать на хрупкую девочку во дворе или поджигать квартиру, где находились молодая женщина, двухлетний мальчик и грудная малышка. Но это всё — семечки. Не было настоящей опасности, адреналина в крови.
А если и найдётся какой-нибудь безумец, решивший поднять руку на Лукина, шансов уйти живым у него не будет никаких. Даже если удастся уничтожить Лукина и Мерейно, дальше порога этой комнаты самоубийце не убежать. Иннокентий, возможно, не поставит рядом с Тураевым амбала и наручники на него надевать не станет. Зачем демонстрировать страх, когда надо показать изначальное превосходство?
Главарь может и стол накрыть, и предложить на выбор элитарные напитки, дабы скрепить договор, как положено. Но по пути к Лукину начальник его охраны, архангельский мужик Николай Миненков, обязательно продемонстрирует гостю всю свою рать. Оставь, мол, надежду, и делай только то, что прикажет хозяин.
Тураев пытался влезть в шкуру Миненкова, представить, как чувствует себя исполнительный, но туповатый помор. Он чётко выполняет давно изученное, но не умеет импровизировать. Если до сих пор от него требовалось только давить на психику жертвы, показывая накачанных верзил и узкоглазых мастеров восточных единоборств, то и сейчас он будет действовать по той же схеме.
Зря Лукин так повысил прирождённого исполнителя. Судя по всему, шеф надеялся на собственное умение входить в контакт с нужными людьми. А Миненков уже имел дело с полностью деморализованными жертвами, и поэтому служил скорее в качестве мебели, выполнял второстепенную роль. Завершал последними мазками картину могущества и непобедимости Иннокентия Лукина.
Главную же работу делал не он и не у порога высокого кабинета, а потому не имел опыта действий в экстремальной ситуации. Правда, недооценивать Миненкова нельзя, потому что лично они не знакомы. Не проверенный до конца человек может проявить любые скрытые возможности, неведомые качества, и с ним всегда надо держать ухо востро.
Выработать линию поведения следует ещё в гостинице; потом будет поздно. Малейший прокол обязательно заметят — если не Миненков, то Лукин с Мерейно. Артур не должен выглядеть ни чересчур возбуждённым, ни ненормально спокойным. Демонстрировать презрение тоже ни к чему, ненависть — тем более. Но и откровенное подобострастие субъекта, имевшего репутацию гордеца, заставит внимательнее к нему присмотреться. Тураев будет производить впечатление человека, по необходимости выбравшего из всех зол меньшее, и смирившегося со своим положением.
А, самое главное, он ни в коем случае не должен походить на смертника. Даже думать о подобном Артур не вправе, потому что способности Лукина окончательно не изучены. Судя по тому, в какое состояние он ввёл Лизу Лосс, дело пахнет гипнозом. А это значит, что способностью читать чужие мысли Лукин тоже обладает. Мысли требуется надёжно заблокировать; Артур знал, что сможет сделать это. Обязан сделать, чтобы не сгинуть даром.
Хуже, если Лукин захочет перед встречей использовать «детектор лжи». Но и эту современную технику при желании можно одолеть — была бы воля к победе. Артуру с детства твердили, что он неисправимый упрямец, фанатик. Теперь эти утверждения можно будет проверить.
Телефон всё молчал, и Тураев решил вскипятить воду для кофе. Он опустил спираль в заварочный чайник, подошёл к окну и закусил губу, сразу сообразив, что «час Х» настал. Через площадь Восстания к повороту на Лиговский ехал тот самый тойотовский джип болотного цвета, принадлежащий Льву Мерейно.
Значит, их тактика остаётся прежней. Наглость, нахрап, показное дружелюбие и непоколебимая уверенность в собственных силах. Что ж, тем лучше. Сегодня у вас, ребята, будем надеяться, произойдёт осечка. Вы позволяете себе слишком много.
Тураев ждал, что телефон сейчас зазвонит, но этого не произошло. Джип проехал и больше не появлялся. Иннокентий мог просто вломиться в номер, благо проблем с подбором ключей у него нет. Гостиница наводнена их людьми, которые до сих пор ничем не обнаружили своего присутствия. Значит, нужно вести себя, как ни в чём не бывало. Например, пойти прогуляться по Невскому и окрестностям. Кто знает, может быть уже никогда и не придётся полюбоваться питерскими красотами.
Условия постоянно находиться в гостинице Артуру никто не ставил. У него есть с собой мобильник, и найти его можно в любом районе города. Будут следить — и чёрт с ними. Всё равно ничего интересного не увидят.
Тураев не спеша оделся, ещё раз побрился, выпил кофе. Подумал, что тот джип мог быть просто похожим на мерейновский. Тем лучше, но всё-таки бдительность притуплять нельзя. Правила контрнаблюдения очень даже пригодятся. Тураев загорелся азартом, прикидывая, сумеет ли обнаружить «хвост» в толпе на Невском.
Партнёра у него нет, а здесь пригодился бы Олег Грушин. Но сыщику пришлось срочно выехать в Анапу по делу одного из клиентов, а никому другому Артур не мог доверить важное и одновременно сомнительное дело. Но ничего, здесь же, на Невском, около Думской улицы, имеется подземный переход, где можно запросто затеряться. Недаром это местечко называется в переводе на цензурный язык «конец всему». Даже крутые сыскари обескураженно крутились в людском водовороте, упускали объекты и возвращались ни с чем.
