— Андрей, мы еще об этом поговорим. Пригласим следователя, из ГАИ. Парень, что тебя сбил, задержан, проходит сейчас медицинское обследование. Он не спрятался, не сбежал — в «Скорую помощь» помог отвезти. Видишь, как действуют? Мораль на его стороне. И техническая экспертиза тоже — лопнул тормозной шланг, специалисты это подтвердили. Получается — несчастный случай. Но это для дилетантов. Я-то уверен, что тебя сбили намеренно. Хотя нам предстоит это доказать.
— Да, конечно, — согласился Воловод. — Я вышел из троллейбуса, спокойно шел по тротуару. И «пикап» этот я видел. Еще подумал: чего этот наглец стал на остановке, мешает же. Потом троллейбус, на котором я приехал, ушел, я стал переходить мостовую, а точнее, шаг или два сделал по проезжей части, не больше, как слышу сзади какой-то дикий рев мотора, оглянулся и… все, отключился на два с лишним месяца.
— Ну ничего, Андрей, теперь все позади. Кости срастутся, станешь ходить, на курорт съездить надо.
— Можно и на курорт, — вздохнул Воловод, поправляя на груди одеяло. — А как фамилия этого негодяя, Виктор Иванович, не помните?
— Часовщиков. Александр. Работает в автоцентре ВАЗ.
— А… Ясно. Отомстили мне за Тольятти. Без Шамрая здесь не обошлось.
— Шамрай? Это, кажется, замдиректора?…
— Он самый. Я однажды, год с лишним назад, задержал КамАЗ с «левым» товаром, запчасти из Тольятти, установил, что к этому имеет отношение Шамрай. Доложил Битюцкому…
— Так. Что дальше? — спросил Русанов.
— А дальше — вот, — Воловод хлопнул ладонью по гипсовой ноге. — Это они мне устроили, «вазовцы».
— Андрей, ты подумай, повспоминай… — продолжал Виктор Иванович трудный для Воловода разговор. — Фамилия твоего начальника всплыла у нас и по другому делу…
— По золоту? — сразу же спросил Воловод, хотя Русанов имел в виду другое — Жигульскую, фальшивый паспорт, Криушина-Калошина.
— Да, по золоту, — быстро сказал он. Криушин ведь «проходил» и по «Электрону». Но какое отношение имеет ко всему этому Битюцкий? Почему Андрей назвал его?
— Я вам давно собирался об этом сказать, — Воловод пошевелился, выбирая положение поудобнее, и Виктор Иванович помог ему сесть чуть повыше. — И, наверное, обязан был это сделать. Но — сомневался или, может, считал, что это нехорошо, на начальника своего капать. А теперь вот…
— Андрей, говори! — заторопил Русанов — в дверь уже дважды заглядывал врач. — С эмоциями и моралью разберемся.
— Ну, во-первых, по ВАЗу, Виктор Иванович. Я задержал грузовик с запчастями — шофер его открыто торговал у автоцентра, — доложил Битюцкому. Альберт Семенович велел мне передать материалы, сказал, что займется сам. Ну и «занялся». Насколько я знаю, детали были потом проданы без накладных через магазин — все устроил Шамрай, шофер благополучно отбыл в Тольятти, деньги, надо думать, были поделены между участниками этой аферы. Вполне возможно, что хорошую «благодарность» получил и Битюцкий.
— Так-так. А что касается «Электрона»? Нашего совместного предприятия?
— Год назад мы с Битюцким задержали работницу этого завода, Валентину Долматову, и ее подельника, Семена Сапрыкина. Задержали с поличным — Сапрыкин вывез с завода большой пакет с золотосодержащими деталями и две бутыли кислоты.
— Значит, существует подпольная лаборатория по снятию золотого покрытия с деталей?
— Именно так. И мы с Битюцким отлично это поняли. Короче, уголовное дело было налицо, но…
— …Битюцкий сказал, что сам во всем разберется?
— Да, сказал. Убеждал меня, что не надо всех сажать за решетку, что эта самая Долматова все поняла, покаялась…
— А теперь она сидит по подозрению в соучастии в убийстве собственного мужа, — размышлял вслух Русанов. — Вот так Альберт Семенович! Да-а… Поворот, нечего сказать.
— Поверьте, Виктор Иванович, я хотел вам все рассказать! — стал горячо уверять Воловод. — И к своему генералу хотел пойти, совесть меня мучила. Я чувствовал, что мы на большое дело вышли, что надо было срочно принимать меры, а Битюцкий…
— Успокойся, Андрей! — Виктор Иванович взял Воловода за руку. — К тебе претензий я не имею. Мне теперь многое стало понятно, многое стало на свои места. Следствие теперь пойдет повеселее… Ну что ж, Андрей, извини, мне пора. Да и доктор твой третий раз уже в дверь заглядывает. Разрешил десять минут, а мы с тобой проговорили больше.
Виктор Иванович поднялся, подбадривающе улыбнулся Воловоду.
— Яблоки ешь. Поправляйся. Работы много, лежать некогда. Если что еще вспомнишь, позвони, ладно? Вернее, врачу скажи, чтобы он вызвал меня, я приеду. Или кого-нибудь из своих парней пришлю. Договорились?
— Хорошо, Виктор Иванович. И спасибо. Знаете, такой груз с души свалился, целый год носил.
— Вот и не надо было носить, давно бы разобрались, что к чему, — укоризненно проговорил Русанов и крепко пожал руку Воловоду.
Генерал выслушал Виктора Ивановича с напряженным лицом. В голубых его глазах разгорался гнев, глаза все более темнели, в них появилось незнакомое до этого выражение брезгливости.
— Какой подлец, а? Полковник милиции, столько лет на службе… Как можно, Виктор Иванович?!
Иван Александрович разволновался, стал ходить по кабинету, рассуждая на эту тему, а Русанов сидел, слушал, соглашался. Битюцкий хотя и был у него на подозрении, но чтобы такое всплыло!
— Вот что, Виктор Иванович. — Закурив, генерал несколько успокоился, говорил твердо, решительно.— Арестовать Битюцкого мы успеем, никуда он от нас не денется. Нужно сейчас, срочно, допросить Долматову заново, с имеющимися новыми фактами в руках. Что она скажет и как будет себя вести?
— А Сапрыкин?
— Этого немедленно арестовать! Пошлите машину. Свобода для него, полагаю, кончилась. Что касается, взаимоотношений Битюцкий — Долматова, то нужно будет проанализировать их возможные бывшие встречи. Она бывала в управлении милиции?
— Да, Воловод сказал, что Битюцкий вызывал ее.
— Вот, отлично. Наверняка он отпустил ее не за красивые глаза. Ее посещения и то, что он не возбудил уголовного дела по явному факту хищения золотосодержащих деталей — это очевидно. Мы не знаем, как поведет себя в дальнейшем Долматова, по поведение Битюцкого я предвижу — все отрицать. Поэтому мы должны арестовать его с серьезными доказательствами в руках. Полагаю, что и с Долматовой нужно поступить точно так же. Убийство мужа на ее совести, в этом я тоже теперь убежден. Нужно заставить ее говорить.
— Да так оно и есть, Иван Александрович. Раз выяснилось, что хищениями золота она занимается давно, то речь будет идти о соответствующей статье Уголовного кодекса.
— Ладно, Виктор Иванович, не будем опережать события. В Москву, на завод по переработке драгметаллов, кто поехал?
— Коняхин с Кубасовым.
— Хорошо. Как только будут результаты, немедленно сообщите мне. Немедленно. Тут счет пошел на часы и минуты, Виктор Иванович. Интуиция мне подсказывает, что мы тронули лишь верхушку айсберга. Нужно установить убийцу или убийц Рябченко, тех, кто плавил золото, кто его сбывал… Что, кстати, показывает этот уголовник, Дюбелев?
— Пока от всего отказывается. Признал, правда, что знает Щеглова, но, дескать, к взрывному устройству никакого отношения не имеет. Но это дело времени, Иван Александрович. Я просмотрел дела, которые вела в свое время судья Буканова, Дюбелев — ее «подопечный». Месть судье — вполне реальная вещь по нынешним временам.
— Вот именно, по нынешним, — вздохнул Иван Александрович. — Вы вот что сделайте, Виктор Иванович, пошлите кого-нибудь в колонию, где сидел Дюбелев. Пусть там поработают с заключенными, пообщаются с его бывшими дружками. С кем сидел-общался, чем интересовался. Могут всплыть интересные вещи.
— Понял. Сделаю, — кивнул Русанов.
…В кабинете Виктора Ивановича ждал сюрприз: ему позвонили из технической службы, сказали, что установлен автор анонимного звонка в управление, сообщавший о хищениях золота на заводе «Электрон».
— Кто она? — спросил Русанов.
— Фамилия ее Соболь, зовут Ниной. Они в дежурной части управления, внизу.
— Она что — не одна?
— Да, с какой-то подругой.
— Хорошо, я сейчас закажу пропуск.
А через несколько минут в кабинет Виктора Ивановича вошли Нина Соболь и Светлана Рогожина.
* * *
К разговору с Долматовой Виктор Иванович подготовился тщательно. В руках оперативных работников управления и следователя прокуратуры были теперь неоспоримые, веские доказательства вины Валентины. Вернулись из Москвы Коняхин с Кубасовым, привезли сопроводительные ярлыки, которые Долматова клала в ящики с отходами. Ярлыки эти сравнили с теми, что оставались на заводе, — они разнились по весу, подтверждали тот факт, что часть деталей и отходов Долматова оставляла, присваивала.
