— Конечно, есть смысл, — подтвердил я. — Это были фотокопии.
— Что вы пытаетесь доказать, черт возьми? — вмешался опять Конелли.
— Тот, кто прислал их, должен был иметь оригиналы, чтобы сделать с них копии, — терпеливо разъяснил я. — Конечно, вырезки можно было достать через справочные отделы различных газет, но это маловероятно. Скорее всего, копии сняли с чьей-то частной коллекции. Миссис Сидделл, у вас есть оригинальные вырезки?
— Нет. — Холодная улыбка на мгновение осветила ее лицо. — В то время мне было не до коллекционирования.
Я повернулся и посмотрел на Конелли.
— А у вас?
Его мертвые глаза засветились.
— Хотите сказать, что я послал эти вырезки дочери Элизабет?
— Нет, только спрашиваю, сохранились ли у вас вырезки со времен процесса над миссис Сидделл?
— Да, — ответил он явно без желания. — Сохранились. Ну и что?
— Ясно одно: кто-то нашел старые вырезки, сделал с них копии и послал Кэрол. Наверняка вырезки сохранились не только у вас. Они могут быть также у Магнусона, Брайанта и Уитни. А почему вы храните их до сих пор?
Он пожал плечами.
— Простая сентиментальность.
Тут у меня мелькнула догадка.
— В них упоминается ваше имя?
Он слегка покраснел.
— Не часто, но встречается. Репортеры вели себя как настоящие стервятники.
— Не пойму, почему это так важно, лейтенант? — поинтересовалась миссис Сидделл.
— Может, и не очень важно, — задумчиво ответил я.
— Есть еще вопросы? — прошипел Конелли.
— Разумеется. Как вы считаете, миссис Сидделл, мог Стюарт Уитни убить Кэрол?
— Свою собственную дочь? — шепотом спросила она.
— Извините, но это не ответ…
— Черт бы вас побрал! — заревел Конелли. — Ну, вы настоящий садист, Уилер! Как такой вопрос мог прийти вам в голову?
— И все-таки нужно ответить, — тихо промолвила миссис Сидделл. — Нет, я так не считаю.
— Ну а теперь катитесь отсюда ко всем чертям! — обрадовался Конелли.
— Благодарю вас, миссис Сидделл, — сказал я. — Извините за беспокойство.
Конелли проводил меня до двери, почти закрыл ее за мной, но потом передумал и вышел на крыльцо.
— Ну хорошо, — начал он. — Может, вы и не садист, прячущийся за полицейским значком. Но к чему все эти вопросы?
— Брайант и Магнусон допускают, что Кэрол мог убить Уитни и при этом остаться вне всяких подозрений. Ведь миссис Сидделл никогда не заподозрит его в таком преступлении, она считает, что отец не может убить собственную дочь. Но гибель Кэрол заставит ее заговорить. И вот тогда Уитни избавится от двух своих партнеров, все захапает себе.
— Вот как? — Конелли на минуту задумался. — Вы считаете, они правы?
— Я полицейский. Мне нужны доказательства.
— Магнусону и Брайанту не нужны никакие доказательства, — произнес он твердо, — если они приняли решение.
— Только что видел вашу сестру, передал ей от вас привет. Она и не догадывалась, что вы находитесь в Пайн-Сити, не очень-то обрадовалась, когда узнала. Заявила, что не хочет видеть вас, и повторила это несколько раз.
— Сказала это вам? — В его голосе зазвучало подозрение. — Почему именно вам?
— Не мне — Джемисону. Считает, что он может расправиться с вами, если вы надумаете появиться.
— Джемисон? — изумленно переспросил Конелли. — Этот недоносок? Да он не справится и с пятилетним ребенком, даже если тому связать руки за спиной!
— Вы получили открытку? — небрежно поинтересовался я.
— Открытку? — Он с трудом проглотил слюну. — Какую открытку, откуда?
— Из Южной Америки. Диана ведь пробыла там около трех месяцев. Могла бы найти пару минут, чтобы послать брату какую-нибудь занюханную открытку.
— Мы не настолько близки. Я уже говорил вам.
— У меня дырявая память. У Фредо были связи среди наркоманов?
— Ну знаете, за вами не угонишься, Уилер! Сначала мы говорили о Стюарте Уитни, не убил ли он свою дочь. Потом внезапно перешли на Диану и ее предполагаемую южноамериканскую поездку. Теперь вы переключились на Фредо!
— Так были у него связи? — продолжал я настаивать на своем.
— Что вы собираетесь делать, когда уедете отсюда? — спросил он вызывающе. — Передать всю полученную информацию в Лос-Анджелес, чтобы там вас погладили по головке за ваши труды?
— Лос-Анджелес меня не касается. Я должен найти убийцу Кэрол здесь, в Пайн-Сити, до того, как начнется кровавая бойня, в которой могут погибнуть многие. Ответил на ваш вопрос?
— Чушь какая-то! — Конелли вновь покачал головой. — Почему я должен верить какому-то полицейскому? Фредо был бандитом, и при этом довольно самонадеянным бандитом. Вам это уже известно. Мы брали его несколько раз на дело — каждый раз неудачно. Понятно?
— Он был слишком самонадеян? — вежливо уточнил я, стараясь подавить внезапное желание задушить моего собеседника.
— Да! Но у него могли быть связи в наркобизнесе. Где-то повыше уличных торговцев, ближе к поставщикам, но в таком случае нужны деньги, чтобы платить.
— А теперь о синдикате. Уитни, Брайант и Магнусон, их можно считать членами управляющего совета?
— Можно, — ответил Конелли неопределенно.
— А вы в таком случае кто? Старший вице-президент, ответственный за текущую работу?
— Что вы все вынюхиваете? — рявкнул он.
— Они все знали Фредо. Возможно, у одного из них был личный контакт с ним.
— Возможно, — согласился Конелли. — Скорее всего, у Уитни. Как раз Джемисон познакомил нас со своим приятелем Фредо. А Джемисон — человек номер один для Уитни.
— К тому же наглый лжец. Когда я показал ему фото Фредо, он сказал, что видит его впервые в жизни.
— Занервничал, отвечая на вопросы полиции! Он не отличается особым умом.
— Эдди и Макс — эти мертвецы с Лысой горы. Кто-то снабжал их неограниченным количеством наркотиков при условии, что они будут держать Кэрол на героине. Возможно, это был Фредо.
— А когда они решили убить девушку, Фредо стал больше не нужен. — Конелли осторожно выдохнул. — Может, Джемисон знает больше, чем говорит?
— Может быть, — подтвердил я. — Но вы правы, он ужасно нервничает, когда вопросы задает полицейский. Пожалуй, с ним должен поговорить кто-то другой. Кто-то с прирожденным талантом убеждать, вы например.
— И оставить здесь Элизабет одну? Это будет выглядеть как открытое предложение зайти в дом и убить ее.
— А почему бы не пригласить его сюда?
— Вы шутите? — усмехнулся Конелли. — Если он что-то скрывает, мое приглашение будет для него сигналом к бегству.
— Может, ваша сестра приведет его с собой?
— Диана?
— А почему бы нет? В конце концов, она у вас в долгу за все эти годы, которые вы ее содержали.
— Может, она так не считает, — возразил он.
— Стоит попробовать.
— Подумаю, — пробормотал он. — Может, вы подарите мне свой оловянный значок, чтобы он помог мне думать?
Я направился к машине, мысленно скрестив все пальцы. Должен быть какой-то прорыв, и очень скоро, иначе все может закончиться смертью миссис Сидделл и кровавой бойней, которую мне все предрекали. Когда я подъехал к дому и открыл дверь квартиры, телефон звонил как сумасшедший. Войдя в гостиную, сразу же снял трубку.
— Уилер! — Голос был такой силы, что моя барабанная перепонка чуть не лопнула. — Вы что, думаете, я буду сидеть в кабинете всю ночь в ожидании вашего доклада о достигнутых результатах? Представляю себе эти результаты! А теперь слушайте…
— Хэлло! — произнес я с акцентом англичанина. — С кем вы разговариваете, старина?
— Что за глупости? — Мне было слышно, как Лейверс чуть не задохнулся насмерть на другом конце провода. — И не надейтесь, что ваш идиотский фальшивый акцент…
— Сэр! — продолжил я вдобавок обиженным голосом. — Это мой прирожденный акцент, и я не вижу в нем ничего противоестественного. Не хочу вас оскорбить, но вам не помешали бы несколько уроков дикции, с тем чтобы избавиться от некультурных гортанных звуков, с помощью которых вы так отчаянно пытаетесь выразить свои мысли. Желаю вам хорошо провести остаток дня, сэр!
Я быстро нажал рычаг, но трубку положил рядом с телефоном, чтобы Лейверс больше не мог дозвониться. Через какое-то время он все равно или покончит с собой, или постепенно успокоится, хотя трудно было определить, какой из этих вариантов в данном случае возьмет верх. Пройдя на кухню, я приготовил себе коктейль. В холодильнике лежал обычный набор деликатесов: бифштекс, края которого загнулись от старости, и готовый ужин, запаянный в фольгу. При виде такого выбора мне внезапно захотелось оказаться в ресторане. Однако я с коктейлем в руке вернулся в гостиную, поставил на проигрыватель пластинку и плюхнулся на диван. Передышка длилась недолго, поскольку уже через пять минут кто-то позвонил в дверь. За это время Лейверс не мог бы успеть добраться до меня, если только не отрастил крылья, поэтому я спокойно открыл дверь.
