В списке было пять фамилий. У двоих названных в нем специалистов не было указано место работы.
— Что это за пробелы? — буркнул Коплан, подчеркнув их ногтем указательного пальца.
Джо Бингейм заворчал, перекатился на бок, задергал ногами и руками, безуспешно пытаясь подняться. Эти движения показали, что он пришел в себя, и его подружка в нерешительности замолчала.
— О нем не беспокойтесь, отвечайте, — невозмутимо сказал Коплан.
— Это... Я не знаю, чем они точно занимаются, — пробормотала она. — Кажется, принадлежат к... администрации коммунальных служб.
Франсис убрал бумажку в карман, взглянул на Джо. Тот, морщась, хлопал глазами. Он начинал понимать, что у него болит голова и что он связан.
— Паршивый легаш будет счастлив вас выслушать, Джо, — объявил Коплан, уперев кулаки в бока. — Постарайтесь, чтобы ваша голова была на месте, а то я стукну по ней еще раз. Судя по тому, что мне рассказала ваша подружка, вы использовали ее дар соблазнительницы не для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь. И очаровывать специалистов в области связи вы ее заставляли не только из порока... Какова цель этих действий?
Полуприкрыв глаза, насупившийся Бингейм замкнулся в злобном молчании. Он главным образом хотел выиграть время, прекрасно понимая, что все равно придется расколоться.
Но Коплан, не расположенный церемониться с пленным, отвесил ему удар мыском ботинка по почкам.
— Рожай, — раздраженно посоветовал он, вырвав у своей жертвы новый стон. — Мне доставит большое удовольствие переломать тебе кости одну за другой. Помолчи еще десять секунд, и убедишься.
Сколько Джо ни извивался и ни напрягал мускулы, он не смог освободиться и получил еще несколько ударов ногой в солнечное сплетение. Его лицо заливал пот, а Лиз, бледная как смерть, вцепилась пальцами в подушки банкетки.
— Ну? — спросил Коплан. — Между этими вступлениями и пулей, которую я всажу тебе в кишки, осталось время для других развлечений. Плюс к этому я в перерывах займусь твоей подружкой. Ты будешь колоться или нет?
Бингейм хрипло пробормотал:
— Дюпюи должен был встречаться с этими типами... по делу, в котором я ничего не понимаю. Он должен был показать им один аппарат.
Глаза Коплана недоверчиво сузились.
— Он хотел показать им аппарат?
— Да... Кстати, он оставил его здесь, чтобы забрать в свой следующий приезд в Монреаль.
— И где эта штука?
— Наверху. Лиз может вам ее показать.
Коплан секунду стоял в нерешительности. Единственным способом узнать, правду ли сказал Бингейм, было проверить его слова, но вдруг здесь скрывалась какая-то ловушка?
Коплан посмотрел на молодую женщину. Она нервно теребила полу своего халата, ее груди, наполовину выступившие из глубокого ворота ночной рубашки, поднимались в слишком быстром ритме. На ее лице было тревожное и напряженное выражение.
Достав «кольт» с глушителем, Франсис приказал:
— Проводите меня наверх.
Он удостоверился, что пленный не сможет освободиться от пут, и поблизости от него нет ни одного режущего предмета. Успокоившись, он пошел следом за канадкой, открывшей дверь в прихожую.
Они поднялись по лестнице на второй этаж, где на площадку выходили двери двух спален и еще небольшой комнатушки.
— Не делайте глупостей, — произнес Франсис с угрожающей мягкостью.
Стоя в метре от него, она повернула ключ в замке шкафа, открыла дверцу и отступила, указывая на ящик средней величины, с двумя замками, как у чемодана, и крепкой кожаной ручкой на верхней стороне.
— Аппарат там, — хмуро сказала она.
— Отлично. Возьмите его и несите вниз.
Она сморщилась и запротестовала:
— Он тяжелый.
— Ничего. Сделайте усилие.
Она нахмурилась и недовольно фыркнула.
— Предпочитаете, чтобы я сбросил вас с лестницы пинком в зад? — осведомился Франсис, сдвинув брови.
Лиз Шартрен, очень недовольная, взяла ящик за ручку и подняла с меньшим трудом, чем можно было предположить, если судить по его внешнему виду. Однако груз был неудобным, и, пока Лиз спускалась по ступенькам, он несколько раз стукался о стену.
В гостиной Джо Бингейм лежал все в той же позе. Лиз поставила ящик на ковер. Сунув пистолет в карман, Коплан сказал ей:
— Откройте сундук с сокровищами. Я не люблю фарсы и розыгрыши.
Она обменялась встревоженным взглядом со своим сообщником. Бингейм произнес:
— Никакой опасности нет. Эта штуковина из фарфора. Открывай, Лиз, раз месье боится.
Она нагнулась, открыла замки и подняла крышку.
Внутри ящик был обшит белым пластиком. В нем лежал предмет кубической формы, немного меньшего размера. С первого взгляда Коплан не смог определить, что это такое.
Однородная поверхность верхнего слоя казалась сделанной из изоляционного материала, но сбоку была видна череда неравных по толщине слоев: толстый, тонкий. Это немного напоминало многоэтажный бутерброд, в котором ломтики ветчины и хлеба были положены один на другой. Толстые слои напоминали фарфор, а у тонких был металлический блеск. Большие медные ручки находились в верхней части двух боковых сторон куба.
Коплан задумчиво рассматривал странный агрегат.
— Достаньте его, — предложил Бингейм, — вам будет лучше видно.
Если бы он промолчал, Франсис, возможно, так бы и сделал, но подозрительная любезность пленного насторожила его. Он решил сначала получить более четкое представление о назначении агрегата, который на первый взгляд напоминал конденсатор большой мощности.
Слово «конденсатор» заставило Коплана вспомнить об одной встрече в Париже с его другом Жаком Бернье, который держал его в курсе технических новинок. И в его голове мелькнула догадка, чем может быть безобидный на вид предмет. Одновременно он понял, как был убит Жиль Кордо.
Сунув руки в карманы брюк, он остановил насмешливый взгляд на Бингейме, потом посмотрел на его сообщницу.
— Полагаю, вы не откажетесь достать аппарат из футляра, мисс Шартрен? — спросил он добродушным тоном.
Лиз подняла брови.
Она потянулась к коробке, но Бингейм заорал:
— Не трогай!
Она застыла. Повисла напряженная тишина. Коплан резко захлопнул крышку.
— Так, хватит шуток, Джо, — спокойно сказал он, вновь доставая пистолет противника. — Твой план избавиться от меня, сыграв на моем любопытстве, провалился. Если здесь кто-то должен умереть, это скорее будешь ты. Или она.
Бингейм стал бледным как мертвец. Его замыслы были раскрыты, и упрямиться дольше не имело смысла.
Что касается молодой женщины, она в полной прострации отступила на ватных ногах к банкетке и машинально села на нее.
Коплан продолжил более настойчиво:
— Дюпюи не пытался протолкнуть товар. Если Лиз соблазняла тех специалистов, чтобы устраивать ему встречи с ними, значит, ему от них что-то было надо. Что?
— Клянусь, я ничего не знаю, — ответил Бингейм, зачарованный видом пистолета. — Он просто поручил облегчить ему работу, чтобы в период пребывания в Монреале он не терял зря время. Я даже не выбирал тех людей. Их список мне передали месяца три-четыре назад.
— Кто передал?
Джо промолчал. Коплан понял, что задал вопрос слишком быстро. Надо применить классическую стратегию ведения допроса: получить ответы на второстепенные вопросы, а главное оставить напоследок.
— Дюпюи вас ругал по поводу Кордо? — спросил он как бы между прочим.
— Да, — признался Бингейм, — хотя Лиз и я были ни при чем. Мы не могли предположить...
— Кордо стал ему досаждать после вечеринки у Шово?
— Да. Перед уходом он заговорил о Париже и стал незаметно задавать провокационные вопросы. Но Дюпюи не вчера родился. Он засмеялся и ответил: «Понимаю, что вас беспокоит. Вы знаете другого Фернана Дюпюи и спрашиваете себя, кто я такой. Так вот — я настоящий. Тот, кого вы помните, французский агент, принявший мое имя, чтобы выполнить задание в Канаде три года назад». Тот поверил. Правда, Лиз?
— Да, все было именно так, — тут же подтвердила она. — Я присутствовала при этом разговоре.
— Ну и что? Как все закончилось?
— Они продолжали шутить, и в конце концов Кордо пригласил его к себе.
Понятно. Он сделал вид, что поверил, но решил вернуться к вопросу позднее и в более благоприятных условиях.
— Когда Дюпюи пошел к нему?
Бингейм подумал.
— Через два или три дня.
— И, естественно, взял с собой эту штуку, — произнес Коплан с почти утвердительной интонацией, постукивая ногой по ящику.
Бингейм молча кивнул.
Реконструировать развитие событий было нетрудно. Дюпюи рассказал Кордо, что приехал в Монреаль для деловых переговоров, показал это изобретение, которому наверняка приписал воображаемые функции.
Под каким-то предлогом он предложил Кордо вынуть аппарат из футляра. Взявшись за две ручки, французский агент был убит электрическим разрядом, поскольку конденсатор такого типа способен выделять достаточное количество энергии, чтобы убить человека.
