Шово потребовалось несколько секунд, чтобы справиться со своим ошеломлением.
Его пальцы терли лоб. Более глухим голосом он произнес:
— Невероятно. Не могу себе представить, что его больше нет.
Его живые глаза остановились на лице собеседника:
— Вы пришли ко мне сообщить об этом?
— Нет... Я думал, вы знаете. Мне очень жаль, что я сделал это так резко.
Шово покачал головой.
— Прошу вас, не стойте. Я забываю самые элементарные вещи... Вы ужинали? Я могу предложить вам аперитив?
Понимая смятение хозяина дома и сказав себе, что тому нужно подкрепить силы, Коплан согласился.
Пока Шово готовил напитки, стояла тишина. Он поставил все на стол и пробормотал:
— Моя жена очень расстроится... Может быть, мне сходить за ней?
— Не надо, — ответил Франсис. — Сообщите ей эту новость осторожно, через несколько минут. Я не задержусь у вас надолго. Вот зачем я пришел... Дюпюи находится в Канаде как частное лицо, а мне нужно его быстро найти. От Жиля я узнал, что он приходил к вам. Могли бы вы дать мне адрес той знакомой, которая привела его к вам?
Шово ответил, придвинув к нему стакан:
— Нет ничего легче. Это мадемуазель Лиз Шартрен. Ремембранс-роуд, дом 358. Хотите, я ей позвоню?
— Нет-нет, не беспокойте ее! — запротестовал Коплан. — Она, наверное, ужинает. Я позвоню ей позже или даже завтра. Несколько часов ничего не изменят.
— Как хотите, — согласился Шово. Потрясенный внезапной смертью своего друга Жиля, он быстро потерял интерес к так легко улаженному вопросу.
Он перевел разговор на занимавшую его тему:
— Бедняга Жиль был совсем еще молодым... Я и не подозревал, что он болен и ему грозит такой конец. Вы знаете, как он умер?
Коплан пересказал ему факты, как будто в них не было ничего странного и придерживаясь официальной версии. Затем, слово за слово, он задал Шово несколько вопросов о его работе.
Так он узнал, что инженер работает в мощной компании «Интернешнл Оверсис Коммьюникейшн», администрация которой находится в Оттаве, бюро — в Монреале, а технические службы разбросаны по, многочисленным населенным пунктам.
— Я много разъезжаю, на мой взгляд, даже слишком много, — заключил Шово озабоченно. — Я бы предпочел работать в Монреале, сидя на месте, не скрою, прилагаю усилия, чтобы добиться этого. Когда тебе скоро будет пятьдесят, надо становиться осторожным.
— У вас нет хобби? — спросил Франсис, который пока еще не понимал, почему Кордо поддерживал отношения с этим человеком: по долгу или просто по дружбе.
— Да, есть, — ответил Шово. — Защита нашего культурного наследия и, главное, чистоты нашего языка, которому грозит превращение в диалект из-за наших ежедневных контактов с англосаксами, чье влияние слишком сильно. Жиль хорошо писал об этом. Мне нравились его статьи.
— Да, у него был талант, — согласился Коплан. — А теперь позвольте мне проститься. Я задержал вас дольше, чем предполагал.
Шово оживленно запротестовал, хотел задержать гостя еще, настаивал на новой встрече с ним. Коплан пообещал позвонить ему и ушел.
Дождь прекратился, но по небу ползли тяжелые облака. Заводя двигатель, Коплан испытывал большое удовлетворение: результаты визита превзошли все его ожидания.
Теперь у него была отправная точка. Дюпюи приходил к Шово с конкретной целью. Его встреча с Кордо действительно состоялась. Их соединило чистое совпадение.
Как должен был среагировать Кордо, когда ему представили этого самозваного Фернана Дюпюи?
По дороге в центр Коплан спрашивал себя, как бы он повел себя в аналогичной ситуации. Первое: проследил бы за тем типом, чтобы установить его местожительство. Второе: перехватил бы его однажды вечерком в спокойном месте и исповедал, даже если бы пришлось применить силу. А может быть, Кордо просто пригласил его к себе выпить по стаканчику? И что тогда произошло?
Тут Коплан затормозил свое разбежавшееся воображение, решив, что слишком увлекся.
Во-первых, Кордо вполне мог подумать, что имеет дело с парнем из Службы, который работает под старым псевдонимом.
Затем: не существовало никакого конкретного доказательства присутствия Дюпюи в доме Кордо. Пока не было получено новых данных, смерть Жиля считалась вызванной естественной причиной. Так что пока нечего выдумывать.
Из разговора с инженером Коплан узнал: в дом Шово Дюпюи ввела женщина по имени Лиз Шартрен. В первую очередь следовало выяснить, была ли она сообщницей самозванца.
В начале девятого, сочтя, что железо надо ковать, пока оно горячо, Коплан остановил «шевроле» у тротуара и снова развернул план города.
Ремембранс-роуд пересекала парк Мон Руаяль и выходила на Шмен де ла Кот де Неж. Дорога туда была не очень сложной.
Коплан тронулся с места, свернул на первом перекрестке и выехал на параллельную улицу, ведущую к парку. Он быстро, придумал причину визита. Эффект внезапности был его самым важным козырем.
Дом стоял между кладбищем и Бивер Лейк, где парк довольно жиденький, а жилища находятся на значительном расстоянии друг от друга. Ночью место выглядело очень непривлекательно.
Остановив машину, Коплан вышел. Прежде чем ступить на вымощенную плитами дорожку, ведущую к вилле, он почувствовал смутную тревогу. Это было не физическим страхом, а предчувствием последствий, которые мог повлечь его демарш. Сделав еще несколько шагов, он окажется лицом к лицу с женщиной, чья роль была по меньшей мере подозрительной.
Он решительно нажал на кнопку звонка и подождал, окруженный успокаивающей тишиной. Ветер подул с новой силой и вызвал рябь на черной поверхности озера.
Прошло довольно много времени, и Франсис подумал, есть ли кто в доме. Позвонить снова или вернуться в машину и ждать, пока вернется хозяйка?
Он слышал трезвон внутри, значит, звонок работает.
Когда он уже решил спуститься с крыльца, витраж в окне двери осветился. Послышался щелчок отодвигаемого засова, потом звук открываемого замка. Наконец дверь приоткрылась.
Молодая женщина в халатике бросила на мужчину, стоявшего на пороге, недовольный и заинтригованный взгляд.
— Инспектор Девз, конная полиция, — сказал Коплан, быстро махнув у нее перед глазами водительскими правами.
Он говорил на английском с легким американским акцентом, чтобы выглядеть уроженцем Монреаля.
У девицы расширились глаза, но он не знал, что произвело на нее впечатление: его сходство с Дюпюи или слова о принадлежности к полиции.
— Вы позволите мне войти? — продолжал он настойчиво. — Я хочу задать вам несколько вопросов.
Сильно удивленная, Лиз Шартрен кивнула в знак согласия.
Он перешагнул через порог и оказался в маленькой уютной прихожей.
— Пройдите, пожалуйста, в эту комнату, — пригласила она, плотнее закутываясь в халат.
Она была худенькой брюнеткой с довольно хорошеньким личиком. Несмотря на высокие каблуки, она едва доставала до плеча Коплана.
— Надеюсь, вы не собирались ложиться спать? — спросил он с легким смущением в голосе, пока они шли в комнату, освещенную приглушенным светом единственного торшера.
— Честно говоря, да, — ответила молодая женщина почти сухо. — Я привыкла рано ложиться. Почему вы пришли ко мне в столь поздний час? Не могли подождать до завтра? В чем дело?
Она села на банкетку с белыми подушками, на которой тихо играл транзистор. Очевидно, она много курила, потому что в комнате витал стойкий запах английского табака.
Оставшись стоять, Коплан достал из кармана блокнот и шариковую ручку.
— Ничего серьезного, — сказал он, словно извиняясь. — Я думал, что вы работаете и захотите спокойно поужинать. Вот почему я не пришел раньше.
Он кашлянул и продолжил, гладя на привлекательную особу, небрежно полулежавшую на подушках:
— Я ищу некоего Дюпюи, чтобы поставить его в известность, что срок его вида на жительство истек уже несколько дней назад и он должен уладить этот вопрос. Не знаете ли вы, где он находится в данное время, мисс Шартрен?
Между бровями женщины пролегли две вертикальные морщины. Она вытянула руку, чтобы выключить транзистор, и при этом ее халат широко распахнулся. Не желая того, Коплан заметил, что под ним надета светло-голубая нейлоновая ночная рубашка, но она не сняла чулки. Видимо, он позвонил, когда она переодевалась.
— Хм... А почему вы думаете, что я могу вам это сообщить? — проговорила она. — Я едва знакома с этим господином.
Коплан решил действовать терпеливо.
— Это нарушение правил, мисс, заставило нас начать небольшое расследование. Мы установили, что упомянутого иностранца видели в вашем обществе. Как вы познакомились?
Лиз Шартрен пожала плечами.
— Самым банальным образом... Мы сидели за соседними столиками в одном ресторане, и он завел разговор. Мы встретились еще раз или два как друзья. Потом он мне сказал, что уезжает из, Монреаля, и обещал писать. Этим наши отношения и ограничились.
