— У них был свой крупье.
— Им нужен был еще один свидетель. Они меня и пригласили. У них была не совсем обычная игра, о которой я пока не могу говорить. Но сумма была настолько велика, что они решили пригласить именно меня.
— Сумма, — заинтересовался Таунс. Он взял в руки ручку. — Какая сумма? Неужели ставки в игре были на миллион долларов? Мне говорили, что ваши соотечественники иногда устраивают такие невероятные игры.
— Нет, — улыбнулся Дронго, — ставки были гораздо больше.
— Пять миллионов? Десять? Двадцать? — Таунс даже испугался названной цифры.
— Каждый из игроков поставил сто миллионов долларов, — безжалостно ответил Дронго.
Ручка в руках инспектора дрогнула. Он чуть не подавился, проглотив внезапно набежавшую слюну. У него дернулся кадык. Он перевел дыхание.
— Вы все ненормальные, — убежденно сказал инспектор. — Чем больше я про вас слышу, тем больше в этом убеждаюсь. Такое ощущение, что вас не следовало пускать в цивилизованные страны. По сто миллионов долларов? Почему не миллиард? Я уже ничему не удивляюсь. Такие невероятные ставки? Неужели вы серьезно об этом говорите?
— Абсолютно. Но проигравший не проигрывал своих денег. Они лишь разыгрывали право доверительного управления собранными деньгами. Но игра не состоялась, — продолжал Дронго, — они ждали еще одного игрока. Юлия Каплинского, который опоздал. Все сидели за столом и ждали последнего игрока. Я сидел за Парыгиным. Принесли поднос с напитками, поставили его на столик. Затем все поднялись, кто-то взял свой стакан. И когда погибший выпил, он закашлял и начал дергаться. Впечатление было такое, что это яд мгновенного действия. Он сразу умер, и мы не могли ему помочь.
— Вы думаете, что его отравили?
— Убежден.
— И вы видели, кто это сделал?
— Нет. Иначе я бы вам сказал.
— Сколько денег вам пообещали за участие в этой игре?
— Я не должен был играть. У меня нет таких денег, чтобы делать подобные ставки. Я должен был лишь присутствовать при игре.
— Извините. Сколько вам заплатили за «присутствие»?
— Обещали сто тысяч, но я отказался получать деньги.
— Сто тысяч долларов, — удовлетворенно кивнул Таунс. — За такие деньги вы могли не обратить внимание на человека, который бросил яд в стакан погибшего.
Дронго нахмурился.
— Господин Таунс, — ледяным голосом произнес он, — вы сами сказали, что я известный эксперт. И с моей репутацией меня невозможно купить ни за сто тысяч, ни за миллион. Мне будет неприятно, если вы не захотите этого понять. И если бы я знал, кто совершил это убийство, то первый разоблачил бы негодяя. Или вы в этом сомневаетесь?
В наступившей тишине Таунс осторожно положил ручку на стол.
Неожиданно инспектор улыбнулся:
— Мне говорили, что у вас легкий характер.
— С годами начинает портиться, — ответил Дронго, — тем более когда на моих глазах происходит столь наглое убийство.
— А если самоубийство? Вы исключаете такую возможность?
— Абсолютно. Я был в этот момент и все видел своими глазами. Поднос с напитками на столике за нашими спинами. Начался спор между Миксоном и Палийчуком. Мужчины поднялись со своих мест. Я тоже поднялся, чтобы придержать погибшего. Он готов был ринуться в драку. Я вспомнил про телохранителей, оставшихся в коридоре и вокруг казино. Если бы они услышали шум и ворвались в комнату, могла бы произойти общая потасовка. И я придержал Палийчука. В этот момент кто-то из присутствующих мог бросить яд в его стакан. Именно в этот момент. Дело в том, что на подносе стояли два стакана с виски. Виски заказали для себя только Палийчук и Миксон. Первым свой стакан забрал Миксон. На подносе оставался только один стакан с виски. Это был самый удобный момент. Палийчук не был похож на самоубийцу.
— Господин Миксон — глава крупной фармацевтической компании? — уточнил Таунс.
— Да. Но это не значит, что он разбирается в лекарствах. Он бизнесмен прежде всего, а не фармацевт.
— Это мы проверим.
— Лучше проверьте официанта, который приносил напитки.
— Уже проверяем, — сообщил Таунс. — Там установлены камеры, и все заснято на пленку. Бутылка, из которой наливали виски погибшему, уже изъята. Судя по всему, яда в ней нет…
— И не может быть, — ответил Дронго. — При мне из второго стакана пил Миксон. Там ничего нет. Отравили именно стакан погибшего.
— Кто это мог сделать? — в упор спросил инспектор.
— Я уже объяснил, что не знаю. И не хочу гадать. Но судя по тому, как вели себя члены этой «команды», каждый из них имел все основания не очень любить погибшего. Они даже намекали на его связи с преступным миром.
— У погибшего были проблемы с законом, — кивнул Таунс, — ему было сложно получить визу в нашу страну. Две судимости. Правда, давно, но мы проверили по нашим данным.
— Ну вот видите, — Дронго вспомнил лицо Палийчука, когда тот его узнал и понял, что видел вчера в казино. Сказать инспектору про крупье или не нужно? Это ничего не изменит, а вызовет ненужные подозрения. Что делал Дронго в казино за день до игры? И почему не прервал игры, узнав Палийчука и доверенное лицо Парыгина рядом с этим крупье? Впрочем, этот рыжий инспектор напоминает ему хорошую гончую собаку. Он и сам сумеет разобраться. Пусть разбирается, это его работа.
— Мы оформим ваши показания, — сообщил Таунс. — В соседней комнате сидит наш сотрудник. Вы не могли бы ему все рассказать?
— Обязательно. Только последний вопрос. Вы не просмотрели пленку с записями из комнаты, где произошло убийство? Ведь там наверняка была камера.
— Была, — согласился инспектор. — Но она установлена так, чтобы следить за столом с игроками, а не за подносом с напитками. За минуту до того, как упал мистер Палийчук, вокруг столика была непонятная возня. Некоторые забрали свои стаканы. На подносе остался один бокал и один стакан после того, как все отошли от столика. Ничего более конкретного мы не увидели. В казино не могут следить за каждым стаканом. Их задача следить за игровыми столами и за самими игроками.
— Это я понимаю, — печально ответил Дронго. — Очень жаль. Я полагал, что можно будет точно определить, кто именно бросил яд в стакан погибшего.
— Мы проверим еще раз, — заверил его инспектор и спросил: — Где вы живете?
— В этом отеле, — показал Дронго наверх.
— Случайно оказались именно в этом отеле?
— Нет. Специально выбрал его, отменив другой. Вы легко можете проверить.
— Не нужно. Постарайтесь в течение ближайших нескольких дней не покидать Лондон. Вы нам можете понадобиться.
— Хорошо, инспектор. Я могу идти?
— Да, конечно.
Дронго поднялся, и в этот момент Таунс уточнил:
— Вы не шутили насчет ста миллионов?
— Нет. И общая игра была не на сто миллионов, инспектор, а на пятьсот. На право доверительного использования этих денег.
— С какой целью?
— Об этом пусть они вам сами расскажут, — улыбнулся Дронго. — Но если вам сообщат, то вы очень удивитесь. Кстати, за какую футбольную команду вы болеете в вашей Премьер-лиге?
— Всегда за «Манчестер Юнайтед». Я сам из этого города. А почему вы спрашиваете?
— В таком случае отнеситесь ко всем остальным с большим почтением, — посоветовал Дронго.
— Что за намеки?
— Спросите у них. Просто это не моя тайна, и они сами могут вам обо всем рассказать.
Потом был сорокаминутный допрос, когда его показания записывались на пленку. Затем, получив его согласие, его тщательно обыскали, проверяя и фиксируя все имеющиеся у него предметы. Наконец ему разрешили покинуть здание казино. Он вышел на улицу. Накрапывал дождь. Дронго обогнул здание и вошел в отель с другой стороны. Портье, увидев его, привычно улыбнулся. Дронго спросил, не было ли ему писем или каких-либо сообщений. Портье ответил, что записка для гостя уже находится в его номере. Дронго поднялся в свой номер и нашел конверт. В нем сообщалось, что мистер Вейдеманис перешлет свои сообщения завтра на электронный адрес.
Дронго устало убрал конверт и, раздеваясь на ходу, прошел в душ. Встал под горячую воду. «В Москве сейчас глубокая ночь, — подумал он. — Позвоню завтра утром».
Он знал, как тщательно контролируются в казино все перемещения внутри здания, как фиксируется каждый шаг сотрудников. Система контроля вырабатывалась годами, десятилетиями. И ничего постороннего в стакан к игроку попасть не могло. Это было абсолютно исключено. Если бы подобное убийство произошло где-нибудь в другом месте, можно было допустить случайность или злонамеренность потенциальных убийц. Но только не в казино. Все напитки строго проверяются, все служащие находятся под контролем. Повсюду установлены камеры.
«Но когда официант внес поднос с напитками, кто-то махнул рукой, чтобы он оставил поднос. Кто это был? Парыгин. Да, точно Парыгин. Поднос оставили на столике, за спиной, между Парыгиным и Палийчуком. Я сидел рядом. Когда Палийчук вскочил, я бросился к нему, толкнув Парыгина. Потом Миксон взял свой виски. Именно в эту секунду убийца бросил яд. Иначе он мог ошибиться. Конечно, в том случае, если хотели убить именно Палийчука. А если это ошибка? Хотели убить Миксона, а он случайно взял другой стакан. Нет, не похоже. Если убийца продумал свое преступление в таких деталях, чтобы посторонние ничего не смогли найти, то считать его идиотом сложно. Значит, яд положили только после того, как Миксон забрал свой стакан. И самое главное — это не мог быть посторонний человек. Ведь никто не знал точно, кто и что заказал. На подносе были стаканы с различными напитками.
