Квин рискнул выглянуть из-за дивана. Вокруг, казалось, все пребывало в прежнем порядке. Для пущей уверенности он вновь обследовал комнату внимательным взором. На этот раз его насторожило кожаное кресло с откидывающейся спинкой, стоящее лицевой стороной к дивану приблизительно в десяти футах от него. Что-то с ним было не так. Тень, которую оно временами отбрасывало в отблесках телевизионного экрана, казалась слишком большой.
Квин понаблюдал за ней немного, пытаясь удостовериться, что причина не в оптическом обмане. Когда же тень зашевелилась, сомнений у него не осталось.
Выбравшись из-за своего укрытия, Квин стал подкрадываться к креслу. Подойдя достаточно близко, он расслышал чужое дыхание — слабое, но вполне различимое.
Он поднял пистолет:
— Встать!
В ответ Гибсон резко высунулся из-за кресла и выстрелил. Пуля прошла всего в нескольких дюймах от Квина. Тот, в свою очередь, тоже нажал на спусковой крючок. Выстрел грохотом прокатился по дому, и запах пороха заполонил всю комнату. Пуля прошила кресло насквозь.
— Ах ты, гад! — болезненным голосом воскликнул Гибсон.
— Ну что, может, хватит? — осведомился Квин. — Бросай оружие. И выходи. Только без резких движений.
Гибсон встал во весь рост, его раненая левая рука безжизненно висела вдоль тела.
— Брось пушку, — скомандовал Квин.
Сначала ему показалось, что Гибсон готов сдаться. Но в следующий миг наемный убийца шагнул назад и молниеносно вскинул правую руку, нацелив пистолет на Квина.
Но тот был к этому готов. И выстрелил первым.
Когда тело Гибсона рухнуло на окно, тот уже был мертв. Пуленепробиваемое стекло затряслось, но выдержало удар, не дав ни единой трещины.
Квин бросился на кухню. Стул по-прежнему накрывал тело Нейта. Отшвырнув его в сторону, Квин приложил руку к шее ученика. Пульс у него прощупывался, причем сильный и ровный. Обследовав грудь и не найдя на ней никаких повреждений, Квин перевернул недвижимое тело Нейта на живот. На спине тоже не обнаружилось никаких следов пуль, а на полу — ни капли крови.
Прижав губы к левому уху Нейта, Квин негромко произнес:
— Нейт.
Тот не шелохнулся и не произнес ни звука.
— Нейт. Проснись.
Сначала парень издал тихий стон, а в следующий миг веки его затрепетали.
— Не переживай, Нейт, — продолжал Квин. — Ты цел?
Глаза парня медленно открылись.
— Квин? — пробормотал он.
Прижатые к полу губы мешали ему говорить.
— Ты цел? — повторил свой вопрос Квин.
— Пожалуй.
— Может, тебе лучше это проверить?
Нейт снова закрыл глаза и, совершив над собой усилие, перевернулся на спину.
— Черт, — сморщившись, пробормотал он.
— Что? — спросил Квин.
Прежде чем ответить, Нейт потер рукой подбородок:
— Он врезал мне в челюсть.
На месте удара осталась красная отметина, но все остальное, казалось, было в целости и сохранности.
Квин встал:
— Если хочешь, можешь приложить лед.
И удалился в гостиную.
Телефон валялся на диване — там, где он его бросил. Квин поднял его и собрался было набрать номер, когда услышал приглушенный голос Питера:
— Квин?
— Ты еще здесь?
— Что там у тебя стряслось?
— Гибсон сорвался с крючка.
— И?
— Он мертв.
Питер ответил не сразу:
— Было бы лучше, если бы ты взял его живым.
— Черт побери! Что же ты раньше меня об этом не предупредил? Или, может, мне следовало попросить его обождать минуточку, пока я выслушаю твои распоряжения?
— Как это произошло? Расскажи поподробнее.
Квин глубоко вздохнул, прежде чем поведать Питеру о случившемся.
— Нужна помощь, чтобы избавиться от трупа? — осведомился Питер.
— Сам справлюсь, — ответил Квин и, немного помолчав, добавил: — Ты не хочешь мне рассказать, что там у вас творится?
Питер какое-то время не отзывался, потом наконец произнес:
— Мы пока не уверены.
— Надеюсь, ты догадываешься, что я не собираюсь появляться в округе Колумбия?
— Да, сейчас появляться не стоит. Наверное, тебе сейчас лучше вообще исчезнуть.
— Это официальный приказ?
— Скажем так: официально неофициальный. Постарайся затеряться. Мне все равно где. Я не хочу знать.
— Этот подонок знал, где я живу…
— Это еще одна причина, по которой тебе лучше убраться из дому. Тот, кто стоит за всем этим, может сделать еще одну попытку. И если ты останешься на том же месте, где тебя уже однажды нашли, второй раз тебя вряд ли упустят. Впрочем, думай сам. Выбор за тобой.
— Выбор за мной, — повторил Квин. — Ладно.
На этом разговор был окончен.
Квин стоял у окна в задней части дома, взирая на раскинувшийся внизу ночной Лос-Анджелес. Питер был совершенно прав. Если это ликвидация, то другого выхода у него и впрямь нет. Нужно как можно быстрее исчезнуть.
— Нейт! — крикнул он, повернувшись к кухне.
Парень, еле волоча ноги и покачиваясь из стороны в сторону, дотащился до дивана и рухнул на него.
— Что? — спросил он.
— Надеюсь, ты еще не успел распаковать вещи.
На часах еще не было десяти утра, когда Квин с Нейтом вошли в международный терминал имени Тома Бредли[9] лос-анджелесского аэропорта. Прокладывая себе путь через толпы людей, которых в субботу здесь всегда было невпроворот, Квин был вынужден то и дело себя одергивать, чтобы беспрестанно не озираться по сторонам. Вряд ли в таком людном месте кого-нибудь угораздит за ними следить, пусть даже охотясь за ним одним. Тем не менее излишняя осторожность никогда не мешала. Гораздо труднее было соблюдать то весьма шаткое равновесие, которое позволяло оставаться в курсе окружающей обстановки и при этом не привлекать к себе внимания. Первоклассные агенты могли это делать даже во сне. Но Квин — в особенности когда рядом с ним был Нейт — таким мастерством не обладал.
Он мог оставить Нейта в Лос-Анджелесе, но счел за лучшее взять его с собой. Тот, кто охотился за Квином, рано или поздно узнал бы, что Нейт его ученик. Поэтому бросить того в Лос-Анджелесе было все равно что кинуть врагу приманку. Будь у парня больше опыта, им можно было бы разделиться. Но он начал свое обучение всего четыре месяца назад, а оно должно длиться по меньшей мере года три-четыре. Четыре месяца — это почти ничего. Нейт даже понятия не имел, как в подобных ситуациях следует себя вести. В отличие от Квина он приступил к работе сразу после окончания колледжа по рекомендации одного из своих друзей. Оставить парня в Лос-Анджелесе было равносильно тому, что привязать его к стулу посреди гостиной Квина, постелив у его ног большой гостеприимный ковер. Результат не замедлил бы себя ждать.
Нет, у Квина не было другого выбора. Нейт должен был лететь вместе с ним и осесть вместе с ним на дно до тех пор, пока не закончится эта заваруха.
Они остановились напротив табло отправления самолетов. Прикинувшись обыкновенным собравшимся в путешествие пассажиром, Квин сделал вид, что изучает расписание рейсов. Между делом он поглядывал на часы и по сторонам, будто кого-то ждал. Повторив это несколько раз, он заключил, что слежки нет.
— Ну что? — обратился к нему Нейт.
— А что? — вопросом на вопрос ответил Квин.
Нейт кивнул на табло:
— Каким рейсом мы летим?
— Дай мне свой паспорт.
Нейт достал из кармана синий документ — один из двадцати имеющихся у них фальшивых паспортов — и передал наставнику. Каждый из них был выполнен по высшему классу — комар носа не подточит. Квин даже знал того парня, который их делал. Тот когда-то подвизался в одной пляжной лавке на Венис-Бич.[10]
Из терминала Бредли отправлялось несколько дюжин международных рейсов. В любое другое время Квин мог выбрать какую угодно точку планеты. Но сегодня такой возможности у него не было. Пока он не удостоверится в том, что нависшая над ними опасность миновала, большая часть мира для них была закрыта. Другими словами, ему нужно было избрать такое место, где преследователи никогда не догадались бы их искать.
Европа отпадала сразу. А также Канада и все штаты Америки. Можно было еще поразмыслить насчет Латинской Америки, но она тоже была далеко не лучшим вариантом. Слишком много шпиков и слишком много шансов попасть кому-то на крючок. Россия, Австралия, Китай, Япония были и того хуже. Оставалось только одно место. Прежде чем принять окончательное решение, Квин вновь обвел взглядом окружающее.
— Ладно. Пошли, — наконец сказал он.
— И даже не намекнешь куда? — удивился Нейт.
Квин, не удостоив его ответом, начал пробираться сквозь толпу. Не прошло и двух минут, как они стояли в очереди у стойки продажи билетов бизнес- и первого класса на самолеты «Тай эруэйз».[11]
— Что ж, ладно, — улыбаясь, произнес Нейт.
— Больше ни слова. Пока мы не выйдем из самолета. Понял?
