— В тот вечер вы немного задержались. Не видели ничего необычного?
— Нет, конечно. Если бы увидел, то не стал бы скрывать. Все весьма обычно. Может, преступление оттого кажется еще более страшным. Но я вышел через проходную где-то в половине седьмого. Или немного позже. Может, без пятнадцати семь. Меня еще подвезли супруги Зинковы, которые вышли вместе. Фирсова открыла свой автомобиль и предложила мне вместе с ней подождать в машине Георгия Ильича. Они куда-то должны были идти в гости. Она переоделась и ждала, когда он закончит дела в лаборатории. Мы сидели в машине минут пятнадцать.
— И вы оба не отлучались?
— Нет, ни на секунду. Сидели и ждали, когда придет Зинков. Он пришел, и мы поехали. Фирсова обычно машину не водит в городе, у нее нет прав. Поэтому она только за городом за руль садится. Хотя машина ее, но ключи она обычно дает Георгию Ильичу. Они подвезли меня до дома и поехали дальше.
— А задержались после работы вы все трое? Вместе с Зиминым?
— Да, все вместе. Правда, мы иногда выходили и входили в нашу комнату, но работали втроем. Фирсова, я и Зимин. Он сейчас в командировке.
— Я знаю. Где находятся ваши комнаты?
— На третьем этаже.
— Вниз вы спускались на лифте?
— Да, на лифте.
— В правом или в левом?
— В правом. Кажется, другой лифт тогда не работал.
— Ольга Финкель примерно в это время принесла бумаги из технического отдела. Она уверяет, что в кабине лифта была вода. Так ли это?
— Не помню. Но, наверное, была. По вечерам у нас некоторые сотрудники принимают душ. Душевые на первом этаже, и все могут ими воспользоваться. Ничего странного в этом нет. Но обычно все так торопятся с работы, что душ принимают только в перерывах, чтобы не задерживаться после шести.
— Как вы думаете, убийца кто-то из своих? Или посторонний, проникший на территорию института?
Фортаков тяжело вздохнул. Потер подбородок. Потом неуверенно заговорил:
— Поверить в «пришельца» мне трудно. Получается, что неизвестный специально залез на охраняемую территорию, чтобы убить Хохлову? Если он так хотел ее убить, почему не сделал это в другом месте? Она ведь жила одна. Нет. Я скорее думаю, что это сделал кто-то из наших, как это ни прискорбно, но, видимо, так оно и было на самом деле.
Он не успел договорить, когда за стеной раздались громкие крики, быстрый топот ног, пронзительный женский крик.
— Что случилось? — обернулся к двери Фортаков.
Дронго вскочил с места, подбежал к двери, распахнул ее. В коридоре у приемной директора толпились люди. Раздавались крики:
— Ей плохо!
— Что случилось? — поспешил к ним Дронго. Он увидел растерянное лицо Архипова. Его секретарь лежала на диване.
— Идемте! — крикнул всегда сдержанный Сергей Алексеевич, бросаясь к лестнице. За ним побежало несколько сотрудников.
— Что случилось? — Дронго поспешил за Архиповым.
— Убийство, — отрывисто бросил Сергей Алексеевич. У него было серое лицо, он тяжело дышал. Пока они бежали вниз по лестнице, он, задыхаясь, выпалил:
— Убийство. Еще одно убийство в нашем институте… Сыркин позвонил мне, но Носов уже успел сказать в приемной, и моему секретарю стало плохо… Сейчас вызовут врача. Я уже попросил позвонить в ФСБ и в прокуратуру.
Они спустились на первый этаж и направились к душевым, где уже собралось не меньше двадцати сотрудников. Увидев Архипова, все расступились. Он подошел к душевой, покачнулся, оперся на раму.
— Не могу, — жалобно сказал Сергей Алексеевич, — не могу я туда входить. Просто не могу.
Дронго вошел в женскую душевую. Навстречу ему вышел Сыркин. Он неузнаваемо изменился за те несколько минут, когда в последний раз выходил из своего кабинета. У него подрагивали от волнения глаза, губы полумесяцем опустились вниз. Увидев Дронго, он молча отвернулся.
На полу и на стене душевой алели капельки крови, словно кто-то специально брызгал красную краску на кафельные плитки. В помещении, кроме Михаила Михайловича, больше никого не было. Дронго сделал несколько шагов, осторожно открыл кабинку. На полу лежала Ольга Финкель. Убийца нанес ей несколько ударов прямо в живот. Дронго наклонился, поднял руку девушки. Да, она была убита несколько минут назад. Кровь еще не успела свернуться, тело было теплым. Но никаких внешних признаков насилия не было.
— Ее тоже убили, — отрешенным голосом сказал за его спиной Сыркин, — убил тот же мерзавец.
— Погодите, — Дронго поднялся, чувствуя непривычную боль в сердце, — погодите. Он посмотрел по сторонам.
— Ножа нигде нет, — бесцветным голосом сообщил Михаил Михайлович.
— Нужно закрыть проходную, — повернулся к нему Дронго, — и начать поголовную проверку. Убийца должен быть где-то на территории института. Он не смог пока никуда уйти.
Дверь открылась, и в душевую ворвался Носов. У него был очень взволнованный вид.
— Сергею Алексеевичу плохо с сердцем! — выпалил он.
Дронго и Сыркин бросились к выходу. На полу лежал Архипов, над которым суетились женщины.
— Вызывайте «Скорую», — приказал Дронго, — и не топчитесь над ним, вы не даете ему дышать.
— Что случилось? — услышал он строгий голос Елены Витальевны.
— Убийство, — сообщил он, глядя ей в глаза, — у вас опять убили женщину.
Она вздрогнула, шире раскрыла глаза. Но она была сильной женщиной и сразу овладела собой.
— Кого убили? — хрипло спросила она.
— Ольгу Финкель.
У нее дернулись губы. И, уже не скрывая своей растерянности, женщина посмотрела по сторонам.
— Пустите! — кричал Зинков, протискиваясь сквозь толпу. У входа в душевую его остановил Сыркин.
— Нет, — сказал он, — не входите туда, Георгий Ильич, — подождем, пока приедут работники прокуратуры и ФСБ.
— Идите вы! — раздраженно бросил Зинков, отталкивая Михаила Михайловича и входя в душевую. Сыркин рванулся за ним. Через несколько секунд Зинков вышел. На нем не было лица. Он смотрел на всех потемневшими потрясенными глазами. Сыркин молча вышел следом за ним.
— Валидол, валидол! — кричали сотрудники, столпившиеся над Архиповым. — Дайте ему валидол.
— Михаил Михайлович, — обернулся к Сыркину Дронго, — сейчас самое время закрыть двери проходной и начать повальную проверку. Распорядитесь, иначе будет поздно. Убийца все еще здесь, он все еще находится в состоянии эмоционального шока. Сейчас проще всего найти преступника.
— Понимаю, — растерянно сказал Сыркин, подзывая к себе Носова, — скажи, чтобы закрыли двери и никого не выпускали, — приказал он чуть тверже.
Архипова подняли и понесли к дивану, стоявшему в холле первого этажа. Многие сотрудники поспешили туда. Сыркин и Дронго стояли у дверей, не пропуская никого к месту убийства. Когда Архипова понесли в холл, Михаил Михайлович провел рукой по мокрому лицу и тяжело вздохнул:
— Я как будто предчувствовал беду, — с надрывом произнес он. — Сердцем чуял.
Дронго молчал. Он смотрел на столпившихся вокруг людей, на уносивших Архипова сотрудников института и молчал. Он думал о чем-то своем. Он подумал, что впервые в жизни становится свидетелем наглого убийства, совершенного при столь странных обстоятельствах почти у всех на глазах. И еще он подумал, что не успокоится, пока не найдет убийцу. Вокруг раздавались крики женщин, приглушенные голоса мужчин. А к институту уже подъезжали с пронзительным воем сирен автомобили милиции и «Скорой помощи».
Пока в институте царила неразбериха и оставшиеся сотрудники сновали между этажами, Дронго вышел из основного здания во двор. После шести вечера на территории института осталось уже не так много сотрудников. Заметив бегущего от проходной Носова, Дронго остановил его.
— Как там дела?
— Я предупредил, чтобы закрыли двери и никого не выпускали. За последние пять минут вышли трое. Фамилии я передам Михаилу Михайловичу, — сказал запыхавшийся Носов. Он говорил чуть громче, чем другие, очевидно, сказывалась контузия.
— Скажи Михаилу Михайловичу, что мне нужен список людей, оставшихся на территории института. Плюс трое, которые уже успели выйти. Ты меня понял?
— Сделаю, — Носов побежал к основному зданию.
Дронго задумчиво посмотрел ему вслед. Кажется, и журналы обнаружил этот же парень. Странное совпадение. Он обнаружил и убитую. Нужно будет с ним поговорить более обстоятельно. Почему Носов вошел в женскую душевую? Что он там делал? Что именно его так заинтересовало? Дронго пожалел, что сразу не расспросил его более подробно.
Направляясь к техническому отделу, Дронго вошел в здание. Двери были, как всегда, открыты. Он прошел к кабинету Зинкова. Постучал. Никто не ответил. Кабинет Садовничего тоже был заперт. Тогда он прошел дальше и обнаружил открытую дверь в помещение, откуда можно было попасть в лабораторию. Дронго вошел в комнату.
