3
Шутка, произнесенная без тени улыбки, повергла Агату в шок.
– Прекрати! – потребовала она. – Мы находимся в Европе, а не на Кавказе.
Вернув бинокль Агате, Юрьев пробормотал:
– Напрасно Евросоюз церемонится с разными мерзавцами, у которых руки по локоть в крови. Будь моя воля, я подплыл бы ночью к яхте, установил мину замедленного действия, и прощай, господин Казаев. Добро пожаловать в ад или в пресловутый исламский рай, где обворожительные гурии развлекают убийц и смертников.
– Мы подплывем, – таинственно пообещала Агата.
– Что? – Юрьев перешел на шепот. – Ты привезла взрывчатку?
– Нет. Но килограммовая упаковка героина тоже может послужить в качестве мины замедленного действия.
– Тс-с! Говори тише!
– Но тут никого нет, – удивилась Агата.
– Как знать, – пробормотал Юрьев, осматривая крутой склон горы, утопающий в пышной зелени.
– Ну, если брать в расчет цикад…
– О них-то я и толкую. Слышала? На какое-то время они прервали свой концерт, а потом возобновили его снова.
– Ты энтомолог? – съехидничала Агата.
– Я профессиональный разведчик, – возразил Юрьев.
– Тебя обучали воевать с насекомыми?
– Меня обучали быть всегда начеку. Идем-ка отсюда. И прошу тебя, не повышай голос. У меня превосходный слух.
– И гипертрофированное чувство опасности.
– Лучше перестраховаться, чем недостраховаться. Такие типы, как Казаев, повсюду окружают себя шпиками и соглядатаями, иначе им просто не выжить.
– Да? – Обернувшейся Агате почудилось какое-то движение в зарослях ежевики, и она тоже перешла на шепот. – Нам приказано доставить «посылку» на яхту и спрятать там. Это позволит пограничникам арестовать владельца и экипаж за контрабанду наркотиков. Все просто.
– Даже слишком.
– Так бывает?
– Бывает, – вздохнул Юрьев. – Но в данном случае это не та простота, которая граничит с гениальностью. Наоборот.
– Это как?
– Казаев наверняка окружен своими головорезами, а те вооружены до зубов. Зачем подбрасывать наркотики? Поберегите их для другого случая.
– Случай самый подходящий, – возразила Агата. – Представь себя на месте боевиков. Что сделают они первым делом при виде приближающегося пограничного катера? Утопят все свое железо и скажут, что ничего опаснее кухонных ножей на яхте не имеется. А подложенный тайно гостинец сработает. О нем узнают не раньше, чем появятся понятые.
– Что ж, беру свои слова обратно, – сказал Юрьев. – Не подумал.
– Бывает, – небрежно отмахнулась Агата, но глаза ее торжествующе сверкнули.
Они остановились и отошли на обочину, пропуская обшарпанный «Форд», волочащий за собой шлейф пыли. Асфальт давно закончился. Грунтовая дорога была очень узкой и каменистой.
– Будет чудом, если я не сломаю каблуки на этих булыжниках, – обронила в сердцах Агата, осторожно вышагивая в своих босоножках.
– Еще большим чудом будет, если ты не сведешь меня с ума своими бесконечными недомолвками, – предупредил Юрьев. – Как мы поплывем?
– Разве я не объяснила?
– Нет, представь себе!
– А сам не догадываешься?
– Пока нет.
– Что бы ты без меня делал! – воскликнула Агата с нескрываемым чувством превосходства.
– Загорал бы на пляже или гулял по парку, – ответил Юрьев. – Вместо того чтобы выдавливать из тебя каждое слово. Оставь эту дурацкую манеру перескакивать с пятого на десятое. Давай по порядку. Где героин? Где плавсредства?
– Вечером в мой номер принесут акваланги и гидрокостюмы, – сказала Агата. – Насколько мне известно, ты умеешь плавать под водой. Я тоже. – Она заулыбалась. – Из нас получится отличная пара.
– Справлюсь один, – отрезал Юрьев.
– Ты не имеешь права отстранять меня от операции, – возмутилась Агата.
– Имею.
– Руководство операцией поручили мне!
Юрьев испытующе посмотрел на Агату. Она выдержала взгляд, упрямо наклонившись вперед. Спорить с ней сейчас было бесполезно. Ничего, порция мидий и стакан холодного пива настроят ее на благодушный лад, а там Юрьев что-нибудь придумает.
– Говоришь по-немецки? – сменил он тему.
– С акцентом, – буркнула расслабившаяся Агата. – Зато французским и английским языками владею в совершенстве.
– Я тоже, но сейчас они нам не потребуются. Мы французы. Молодая супружеская пара, ни бельмеса не понимающая по-болгарски и не замечающая окружающих. У нас медовый месяц, договорились?
– Звучит заманчиво. – Агата заулыбалась. – Тогда, может быть, поцелуешь меня для разминки?
– Обязательно, но не здесь, а там.
Юрьев указал на маленькую придорожную таверну под навесом из сухого камыша. За рваными сетями, заменяющими ограду, виднелись неброско одетые мужчины с грубыми лицами, задубевшими на ветру и солнце. Это были рыбаки, знающие побережье как свои пять пальцев. Прикинувшись иностранцем, Юрьев рассчитывал услышать от них какие-нибудь полезные сведения, касающиеся яхты. Между тем любопытство проявлял не только он, сам сделавшись объектом пристального внимания.
Ибо вскоре после того, как Юрьев поднес к глазам бинокль, рассматривая яхту, человек, находившийся на ней, проделал то же самое. Фамилия его была Казаев, и его взгляд относился к разряду тех, которые именуются убийственными. В буквальном смысле этого слова.
Лали-тюльпан как ни в чем не бывало продолжала танцевать, грациозно перемещаясь по палубе. Длинная юбка, завязанная на бедре узлом, оставляла живот открытым, а блестящий лифчик казался отлитым из чистого золота. Еще несколько секунд назад Казаев наслаждался созерцанием своей любимой танцовщицы, но теперь ему стало не до прихотливых движений ее шеи, рук и талии.
– Выключи музыку, – потребовал он, не отрывая телефон от уха.
– Какую музыку? – удивился собеседник.
– Я не тебе, – сказал Казаев. – Турчанке своей.
– Милая девушка. А ее родители в курсе, чем она сейчас занимается?
– Не твое дело!
– Мое, – возразил собеседник. – Теперь мое.
– А я говорю: тебя это не касается!
– Касается, Ахмед. Ты это прекрасно знаешь.
Казаев знал. Сознание того, что он играет лишь подчиненную роль, в очередной раз ударило по самолюбию.
– Эй, Лали! – рявкнул Казаев по-английски. – С каких пор я должен повторять сказанное дважды?!
– Прости, мой господин.
Традиционный ответ. В соответствии с законами шариата, женщина должна вести себя подобострастно и беспрекословно подчиняться мужчине.
Подобно экзотическому цветку, сорванному и гонимому ветром, Лали метнулась к музыкальному центру и выключила звук. Девушка двигалась быстро, но не с тем рвением, которое проявляла в начале плавания. Казаев отметил это про себя. Не ускользнули от его внимания и беглые взгляды, которыми обменялись Лали и бригадный командир Гулимов. Казаев запомнил эти намагниченные страстью взгляды и решил не оставлять их безнаказанными, однако сейчас его мысли были сосредоточены на ином.
Звонил один из охраняющих его агентов «Ми-6». Подлинная фамилия этого человека Казаеву была неизвестна, да он особо и не любопытствовал. Сидоров так Сидоров. Главное, чтобы не Генеральный прокурор России и не директор ФСБ.
Невысказанная шутка заставила Казаева растянуть губы в улыбке, однако душа съежилась от страха. Последние дни, проведенные в тревоге и неизвестности, не прошли даром. Мысли о судебном процессе в Лондоне отравляли существование Казаева. Если англичане бросят его на произвол судьбы, он пропал. Вряд ли это случится, и вряд ли мнение шефов «Интеллиджент Сервис» зависит от докладов рядовых сотрудников, но, как говорили на родине Казаева, гусей можно есть, но дразнить их не надо.
– Итак, – медленно произнес он, – они все же охотятся за моей головой.
– Да, – подтвердил по телефону Сидоров, даже не пытаясь придать голосу сочувственные интонации.
– Я так и знал! – воскликнул Казаев. – А ты мне не верил. Мне пришлось долго уговаривать тебя дать приказ ликвидировать тех двоих, которые намеревались добраться до меня ночью.
– Я весьма сожалею, что послушался тебя и отдал такой приказ, – сказал Сидоров. – Мы навели справки. Это был обычный немецкий турист и болгарка, работающая в отеле, где он остановился. Пришлось сильно постараться, чтобы их исчезновение выглядело как внезапный отъезд двух влюбленных.
– Так, может быть, – язвительно спросил Казаев, – за мной опять следят безобидные влюбленные?
– К сожалению, нет, Ахмед. Лейтенант Агата Дичева является сотрудницей местной разведки. Ее напарник – россиянин. Настоящий профессионал. Фамилия Юрьев, разумеется, вымышленная.
– Что они против меня задумали?
– Ничего нового. Стандартная акция.
Сидоров умолк, решив не посвящать собеседника в детали. Зачем? Чем больше будет Казаев дрожать за свою шкуру, тем яростнее он будет защищаться. Рисковать своими людьми Сидорову не хотелось. Достаточно того, что два боевых пловца безотлучно находятся на борту яхты, охраняя жизнь Казаева. Но хватит ему отсиживаться сложа руки и наслаждаясь танцем живота. Пусть подключает своих людей. Никому не нужен скандал с британскими подданными, замешанными в столь грязную историю.
